А потом я проснусь - Алайна Салах

уверен. Тем более, если работает айтишником. Но комплексовать все равно не собираюсь. Пусть я не вундеркинд и в компьютерах не разбираюсь, но человек точно хороший. А это самое главное.

— Ты работаешь или учишься? — спрашивает он, не обратив внимания на мою провокацию.

— Учусь, — быстро отвечаю я, словно желая обозначить наличие у меня высшего, пусть и пока не полного, образования. — На факультете ветеринарной медицины.

— То есть твоя любовь к животным имеет под собой документальную основу? — впервые за вечер широко и искренне улыбается Сноб.

— Не знаю, что ты имеешь в виду под документальной основой. Я сначала поступила на биофак, отучилась полгода, поняла, что не мое, и перевелась на ветеринарный. Свою жизнь хочу посвятить помощи бездомным животным.

Отхлебнув пиво, он щурится.

— А старость скоротать с десятью кошками? Уверена, что получится совмещать это с семьей?

Я машинально бросаю взгляд на вторую бутылку, стоящую перед ним. Безалкогольное пью только я. Интересно, как быстро Сноб пьянеет? Не развезет его до такой степени, что он перестанет быть хорошим и начнет ко мне приставать?

— А кто сказал, что я хочу семью? Мне и с самой собой живется отлично.

— Ну как же, — отвечает он с усмешкой. — Как же любовь, романтика, серенады под окном и белое платье?

— Не всем девушкам это нужно. Мне вот с пиццей и пивасиком отлично, — ехидничаю я, салютуя ему бутылкой Короны. — И вообще, чего ты ко мне привязался? Про себя лучше расскажи.

— А что бы ты хотела узнать?

— Ты был женат? — выпаливаю первое, что приходит в голову.

Взгляд Сноба становится напряженным, почти настороженным.

— Нет. Почему ты вдруг спросила?

— Просто так. Не всем же задавать такие скучные вопросы про образование и возраст. Много путешествовал?

Кивает уже более расслабленно.

— Достаточно.

— Сколько стран посетил?

— Не считал. Но штук тридцать — тридцать пять точно.

— У тебя есть кошка, собака или попугайчик?

— Нет. — И через паузу добавляет: — У меня есть Яго.

— Кто это — Яго? — переспрашиваю я, внезапно находя блиц-опрос чрезвычайно увлекательным. Сидит перед тобой незнакомый человек, а копнешь поглубже — за его плечами найдется не одна интересная история. Тридцать с лишним стран посетить — это надо еще успеть. Я вот нигде не была и как будто никуда и не хотела.

— Яго — это моя машина. Ягуар. Считай, что он мой любимый питомец.

На это я могу лишь презрительно фыркнуть. Как можно сравнивать автомобиль и живое существо?

— Твой питомец состоит бездушная железяка, которая жрет бензин. Это не считается. Любимый фильм?

— Леон, — отвечает Сноб, немного подумав.

— Ого! Это про киллера который? Вот сейчас ты меня удивил. А почему?

— Не знаю, — Усмехнувшись, Сноб задумчиво глядит перед собой. — Посмотрел его в детстве, и он очень меня тронул. Несколько дней о нем думал. Сейчас я бы наверняка отнесся к нему по-другому, но в любом случае не желаю ничего переосмысливать. Некоторые впечатления юности не хочется портить.

— А почему они обязательно должны испортиться?

— Потому что становишься черствее и скептичнее. — Вынырнув из своих мыслей, он вновь смотрит мне в глаза. — Не замечала, что вкус продуктов из детства уже не производит на тебя такого сильного впечатления?

— Нет, не замечала.

— Просто не пыталась. А если попробуешь — так оно и будет.

Раздув щеки, я с шумом выдыхаю скопившийся воздух.

— Ладно, уговорил. Сколько тебе лет?

— Спустилась до банальных вопросов, — улыбается Сноб. — Мне двадцать девять.

— Всего на семь лет меня старше, а рассуждаешь как старый дед! У тебя детство, что ли, трудное было? Ты чего такой унылый?

Залпом осушив бутылку, он показывает мне средний палец. Я хихикаю. Так-то лучше. А то вкус продуктов ему, видите ли, уже не тот. Даже моя баба Лида столько не ноет.

8

Алан

Я смотрю, как Ярослава, без умолку болтая о своем плоскомордом питомце, дожевывает последний кусок пиццы, и ловлю себя на странной мысли о том, что она меня… умиляет, что ли. На влечение к ней как к женщине это ощущение, конечно, совсем не дотягивает, как и не дотягивает ее настоящий образ до того, какой я ее представлял в своих снах. Ангел в моем воображении была хрупкой и воздушной, непостижимой загадкой, этакой нимфой, при столкновении с которой моментально сносит голову.

Девчонка, сидящая напротив, не такая. С Ангелом она схожа только внешностью, а остальное: манеры, жесты, тембр голоса и ее размышления — очень… Не могу подобрать слово… Приземленные, наверное. Хотя обаяния она не лишена. Кажется, не будь меня рядом, она могла бы продолжать также смеяться собственным рассказам, задорно скаля зубы. Я давно потерял нить нашей беседы и полностью отдался наблюдению. Несмотря на грубоватую простоту, мне импонируют ее непосредственность и искренность. Я привык к девушкам, что называется, с двойным дном. Они блюдут то, что они говорят, как себя ведут, во что одеты — то есть ждать подвоха не приходится. Это норма современного общества. Ярослава — другая. Не слишком утруждает себя в том, чтобы быть тактичной, не пытается подбирать слова, не волнуется, какое впечатление произведет. Сначала меня это раздражало, а сейчас втянулся. Интересно за ней смотреть, как за существом с другой планеты.

— Ты там не сильно опьянеешь? — неожиданно спрашивает Ярослава, выразительно глядя на полупустую бутылку в моей руке.

— Думаешь, меня размажет с литра пива? — иронизирую я, сам того не замечая переключаясь на свойственный ей грубоватый сленг. — Я же не сорок килограмм вешу.

— Так ты в клубе еще два стакана крепыша выпил, — не сдается она.

Мысленно я переношусь на два часа назад и вспоминаю: да, было еще два бомбей-сапфира. Так, стоп. При ней я пил только один. Получается, она меня раньше заметила и наблюдала?

Но вслух я этот факт не озвучиваю и предпочитаю уточнить:

— У тебя с этим какие-то проблемы?

— Просто не люблю пьяных. Некоторые такими придурками становятся, стоит им пробку понюхать. Был нормальный человек, а в следующую минуту