Если у нас будет завтра - Скотт Эмма

Сердце сжалось в груди, и я обнаружил, что откинулся на спинку стула, желая оказаться как можно ближе к Скотту. Его боль отчетливо звучала в каждом произносимом слове. Не было ни слез, ни сдавленных вдохов. Только непреклонное, стойкое принятие произошедшего. Солдат, исполняющий свой долг. Интересно, а служил ли он? Может, под «тяжелым периодом» он имел в виду воинскую службу?

– Но у меня есть обязательства, – продолжал он. – В основном, перед братом. Так что я привел себя в порядок. Сам отказался от таблеток, начал использовать специальный спрей, чтобы обуздать тягу. Через несколько месяцев убрал и его. С тех пор прошло полгода. – Он замолчал и откинулся на спинку стула, снова скрестив руки на груди. – Так что… вот. Такова моя история.

Диана мягко улыбнулась.

– Скотт, а что сегодня привело тебя сюда?

Он напрягся.

– Не знаю. Наверное, слабость.

– Думаешь, нуждаться в помощи – это слабость?

– Я здесь не за помощью, – проговорил он. – Мне никто не поможет, лишь я сам. Я пришел сюда потому, что… – он сжал губы и резко махнул рукой. – Ничего. Забудьте.

Диана кивнула.

– Ладно. Что ж, мы здесь с тобой. Всегда.

Скотт ничего не сказал, хотя, казалось, сквозь темные стекла очков сверлил меня взглядом.

«Это лишь твое воображение. Выдаешь желаемое за действительное».

Еще один человек поднялся на трибуну, чтобы рассказать о себе. Мужество Скотта подстегнуло и меня. Я планировал закончить историю о том, как выбрался из пропасти. Но теперь вдруг многим захотелось выговориться, и я просто слушал. Когда собрание подошло к концу, в высокие окна стучал дождь. Скотт, нетерпеливо скрестив руки на груди, сидел с таким видом, словно чего-то ждал. Когда, после прочтения молитвы, Диана объявила собрание закрытым, он встал и вышел, не сказав ни слова.

Я тоже ушел, желая вернуться домой, чтоб провести как можно больше времени с Даниэлем. Ведь утром мне предстояло отправиться в поместье Маршей. Я решил, что, как только устроюсь на новом месте, позвоню Диане насчет наставничества.

На улице дождь лил как из ведра. Другие участники собрания сбегали вниз по цементным ступеням колледжа и растворялись в ночи. Я прижался к стене, чтобы вызвать такси, прикрывая телефон от крупных капель дождя. Приложение сообщило мне, что водитель приедет через девятнадцать минут.

– Черт.

Глупо мокнуть под дождем. Я толкнул тяжелую дверь, чтобы вернуться внутрь, и врезался прямо в Скотта.

Ростом шесть футов три дюйма, он оказался на пару дюймов выше меня и шире в плечах. Я тоже регулярно посещал спортзал, так что мы столкнулись, словно два валуна, и отшатнулись друг от друга.

– Осторожней, – пробурчал Скотт и, остановившись, сквозь стекла очков осмотрел меня с ног до головы. – А, это ты, – пробормотал он так, будто меня ждал.

– Да, – произнес я. – Думал, ты уже ушел.

Скотт указал подбородком на телефон в моей руке, где отчетливо виднелось приложение «Убер».

– Тебя подвезти?

Я глупо моргнул. С такого близкого расстояния запах его одеколона – нечто свежее и, несомненно, дорогое – ударил мне в голову.

– Э-э-э… Конечно.

– Пойдем.

Я сделал два шага и пришел в себя.

– Постой. Подожди. Несмотря на сказанное тем вечером, я не привык садиться в машины к незнакомым парням.

Каменное выражение на лице Скотта сменилось растерянностью и потрясением. Подобное никак не вязалось с его обликом.

– Знаю. Я не пытаюсь… Ну, я не поэтому предложил.

– Шучу. Реабилитационный юмор, – усмехнулся я. – Просто, мы ведь не очень хорошо знаем друг друга. Вообще-то… совсем не знаем.

– Точно, – ровным тоном проговорил он, кивая на приложение «Убер». – Как глупо и безрассудно было бы сесть в машину к совершенному незнакомцу.

Я рассмеялся.

– В точку. Но водитель такси не станет надевать солнечные очки в дождь.

Скотт попытался что-то сказать, но осекся, когда Диана и еще несколько человек с собрания прошли мимо. Она кивнула нам, чуть улыбнувшись. Скотт дождался, пока все уйдут.

– Это ведь собрание Анонимных наркоманов, – тихо проговорил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Честно говоря, в них ты более заметен.

– Отлично. – Он снял очки и отбросил на спину капюшон толстовки. – Так лучше?

Я смотрел, жадно впитывая его точеные черты. Загорелое лицо, словно высеченное из камня. Кристально голубые глаза под густыми бровями. Светлые волосы с металлическим отливом, густые, блестящие, идеальные. А рот… Боже. Полные губы и подбородок с ямочкой, в которую поместилась бы монетка в двадцать пять центов.

– Ты актер? – выпалил я и поднял руки. – Не отвечай. Ты просто так… – «Чертовски красив». – Стремишься к секретности.

– Я не актер, – проговорил он. – Я занимаюсь… семейным бизнесом. А ты?

– Медбрат из отделения «Скорой помощи». Точнее, был. Взял перерыв. Поработаю в другом месте, чтобы сбавить темп и найти точку опоры.

Свет в здании начал гаснуть сам собой, и человек с ключами зашагал по коридору, чтобы запереть дверь.

Скотт взглянул на меня.

– Теперь доволен? Хватит светских бесед, дабы убедиться, что я не серийный убийца?

«Для меня ты всегда будешь модным Унабомбером».

Я с трудом сдержал смех и собрал ускользающие мысли. Небо прорезала молния.

– Я поеду с тобой.

Я последовал за Скоттом на парковку рядом с колледжем. Мы торопливо шагали сквозь завесу дождя, который отскакивал от моей черной кожаной куртки, но насквозь промочил его толстовку. Скотт при помощи брелока открыл черный «Рэндж-Ровер» последней модели, и мы нырнули внутрь. Я втиснулся на пассажирское сиденье, он сел за руль. В машине было безупречно чисто и пахло чем-то дорогим. В воздухе витали нотки его одеколона.

Я старался не смотреть, как Скотт снимает с себя промокшую толстовку, но, черт возьми… Он остался в белой футболке, туго обтянувшей широкую грудь и мощные плечи. Дорогие часы, что я заметил в прошлый раз, подчеркивали безупречность загорелых рук. Я с усилием отвел глаза.

Волосы намокли, и я провел по ним рукой, убирая с лица. Боковым зрением поймал взгляд Скотта. Он впитывал меня, словно дождевую воду. Потом резко отвел глаза и пробормотал что-то себе под нос. Я уловил лишь слово «ошибка».

– Прости?

– Не обращай внимания. – Он завел машину, заставив двигатель взреветь. – Куда ехать?

Я дал ему адрес Даниэля, и Скотт ввел его в GPS. Потом тронулся с места, и в машине повисло плотное, тяжелое молчание. Казалось, я чувствовал, как часы отсчитывают секунды, что нам доведется провести вместе.

«А я хотел бы провести с ним больше времени?»

На чисто физическом уровне я безоговорочно сказал бы «да». Но Скотт был загадкой. Ни кольца на пальце. Ни намеков на сексуальные предпочтения. У меня сложилось впечатление, что он чрезвычайно умен, и это возбуждало даже больше, чем его внешность. Если вдруг каким-то чудом он окажется геем, я буду просто обязан спросить его номер, и к черту все предосторожности. Но я ничего не мог утверждать. Даже интуиция молчала. Скотт походил на ходящий, говорящий кубик льда. Я с трудом мог представить, чтобы он смотрел на кого-то с теплотой или любовью, будь то мужчина или женщина.

«Или трахался как скаковой жеребец? Ну, это я вполне могу представить».

Я поерзал на сиденье, раздумывая, что бы сказать. Что-нибудь вполне уместное, так как рядом со Скоттом мозг почему-то отказывался нормально работать. Но квартира Даниэля находилась недалеко от колледжа, и внедорожник вскоре затормозил у обочины.

«Время вышло».

Я медленно потянулся к ручке дверцы, надеясь, что Скотт расскажет, почему предложил подвезти. На лице его застыла каменная маска, но в глазах мелькали тысячи мыслей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Что ж. Спасибо, что подвез…

– Ты так и не закончил историю, – вдруг произнес он.

«Вот в чем дело».

– Историю?

Скотт выключил зажигание и уставился в окно, наблюдая за потоками дождя.

– Тем вечером ты рассказал, что скатился на самое дно. Но где же окончание истории?