ЭКСМО - Александр Моралевич

Где также до мозга костей крокодилец Юра Алексеев, задира и феерически безграмотный писатель, который в слове "корова" мог умудриться сделать больше ошибок, чем букв в этом слове? Но посоперничал бы кто с Юрой Алексеевым в реализации чувства смешного! И что? Тоже сломали.

Где уже упоминавшийся в этом трактате несравненный Володя Надеин? Даже его исхитрились не включить.

Где крокодилец Сережа Бодров-старший, которого автор этих строк патронировал, оберегал и отстаивал? Ах, достиг бы подлинно ильфо-петровских высот этот человек, позволь ему отчизна писать классические обобщающие фельетоны. Но своим острым и впоследствии режиссерским взглядом посмотрел Бодров на старшего товарища и заключил для себя: нет, ни за какие коврижки. Всё-то умея на свете - построил Моралевич дачу своими руками, - а где та дача? Филигранно сожжена. До тла. Вместе со всеми надворными постройками и даже молодым садом. Так что - бежать из "Крокодила" и вообще из фельетонистики, превратившись в киноскитальца по миру. Ведь оно безопасней, прокормительней и прелестней - снимать какой-нибудь фильм про какую-то любимую женщину (беспроигрышная Гурченко) какого-то механика Гаврилова.

А как же не отражены в антологии значительные для "Крокодила" и высокоодаренные люди Толя Шайхет и Витя Орлов, из коих Витя - "не вынесла душа поэта позора мелочных обид" - тоже куда как преждевременно ушел из жизни?

Позвольте, но до чего же нужно не знать предмет, до чего же надо быть холодным сапожником, чтобы оставить за рамками антологии Володю Митина? По каким-то причинам отчисленный из КГБ - этот человек отдал "Крокодилу" четверть века! Врачи не дадут соврать: язык человека строжайшим образом районирован Основание (может, что и ошибаюсь) ответственно за восприятие горького вкуса, кончик языка распознает сладкое, боковинки - кислое. Возможно, так у обычных и ординарных людей. Я у Митина основание языка в совершенстве владело французским, кончик языка - английским, боковинки - немецким, польским. А за две недели, допустим, среди татар - на вполне сносном разговорном татарском общался с населением Митин Но уж середина его языка всецело принадлежала необозримому русскоречию, и уж на этом языке явил он в "Крокодиле" много истинно блестящих сочинений. И о нем в антологии -- ни слова?

А Юра Казанцев, матрос и обрубщик литья? Которого я высмотрел в магнитогорских безвестьях, привез в Москву, пробил прописку, настоял на принятии в штат "Крокодила", где этот талантливый человек работал и при Дубровине, и при Пьянове, а потом от очаровательности фельетонистской жизни повесившийся на крючке сливного бачка унитаза?

И о нем ни строки.

Зато давних лет очередной заместитель главного редактора А.Ходанов в антологии представлен. В предисловии к "Крокодилу" всех времен и народов" А.Пьянов пишет о "завиральщинах", сопутствовавших истории "Крокодила". Но, стало быть, были тут и общеколлективные завиральщины, сознательные завиральщины, в отличие от коллективного бессознательного Зигмунда Фройда. Ведь если ты не шушера, по каким-то причинам близкая сердцу руководства - то приди-ка в "Крокодил" и утвердись в нем без предшествующего пути в журналистике. А Ходанов пришел именно так, причем сразу в руководители ленинского типа. И было твердое общее мнение, что пришел он сюда из следователей, причем отнюдь не из следователей МВД. И, говаривали, что на одном из первых же допросов подследственный выплеснул в лицо этому товарищу флакон фиолетовых чернил. А уж офтальмологи подтвердят: много недель потребно, чтобы с белков глаз ликвидировалось такое фиолетовое нацветие. На том, видимо, и прервалась карьера дознавателя Ходанова. И - свидетельствую - в "Крокодиле" он возник при нормальных органах зрения.. В антологии "ЭКСМО" руководящий Ходанов представлен рассказеткой "Старый новый друг". Которая ой же не войдет не только в сокровищницу, но и в мусорную корзину беллетристики. Другие сочинения этого автора неведомы. Кроме одного: гневной филиппики против людей, особенно молодых, которые ослабляют и обескровливают социализм ношением бород. И - чудо из чудес! Пусть назовут мне в отечественной журналистике людей от любых её жанров, даже самых плодовитых, сановитых и обласканных .партией, кто был бы награжден за свои реальные труды во имя торжества коммунизма редчайшим орденом - Трудового Красного Знамени. Нету таких людей! Кроме Ходанова.

Что же касается не виртуальных пьяновских, а натуральных "Золотых перьев" Союза журналистов, то одно такое перо в "Крокодиле" было. И опять у этого клятого Моралевича.

Когда-то инспектор ЦК КПСС Жидков, самый изначальный мой инквизитор, орал мне в лицо: вы с Лиходеевым самовзгромоздились на бронзовые пьедестальчики в попытках указывать народу некие нравственные ориентиры. Так это ложные ориентиры!

Постарев на изнашивающей своей работе, Жидков был назначен главным редактором журнала "Журналист".

(При бегстве коммунистов со Старой площади не был забыт и последний мой приструнитель - А.И.Лисин. Он получил редакторство в беспощадной газете "Вечерняя Москва" (Ах, сколько теплых слов написали об этой газете Ильф и Петров!) Однако. давно уж нет пламенного коммуниста Лисина в этой газете. Скорее всего, он теперь, как многие коммунисты, где-нибудь протоиерей или иеромонах. "Где вы теперь, кто вам целует пальцы, куда ушел ваш китайчонок Ли?" - Александр Иванович Лисин? И как заманчиво "пальцы" из Вертинского рифмуются с "неандертальца"!)

А к старости многие люди (но в России все еще менее, чем где-либо) - силятся замаливать прежние грехи и множить летопись добрых дел. И я удостоился звонка от самого Жидкова, который оповестил: я только что с совещания в ЦК. Вы номинированы на соискание "Золотого пера" Союза журналистов СССР. Читайте с утра реляцию в "Правде".

Оно, конечно. показалось бы странным какому-нибудь немцу или англичанину: это почему же вопрос о журналистской награде решается не руководством журналистского сообщества, а в ЦК партии? Право, странно, если бы такое происходило в бундестаге или палате лордов.

Однако. поутру моей фамилии в газете миллионов не обнаружилось..Так прошло еще года два и снова (ночью) мне позвонил Жидков. Теперь, сказал он, должное совещание в ЦК закруглилось после полуночи, вы утверждены, и уж теперь-то…

Что ж, это обычное дело. Когда награда находит у нас человека по прошествии множества лет, а чаще всего- посмертно.

Так засмейтесь, дамы и господа: поутру газета "Правда" опять не возвеличила Моралевича. Под покровом ночи, когда все вершители судеб разъехались по домам на черных своих "членовозах" - лично Севрук вернулся и изничтожил представление заклятого бумагомараки к "Золотому перу".

И все же (на шестнадцатом году работы в журнале) увенчание состоялось. Жаль только, золотое это перо малоразмерно и не имеет выраженной лопаткообразности. А поэтому не может служить скребком для изъятия говна из сортирного лотка моего кота.

Исходя из антологии, можно заключить, что знаменитый журнал на сегодня жив и даже выходит к читателям. Ничего подобного. Накануне 2008 года, издаваемый уже "Новой газетой", "Крокодил" закономерно и бесславно окочурился третий раз подряд.

Скорее всего, какой-нибудь новый финансовый толстопузик, сколотив вокруг ватагу энергичной шушеры - откупит права на издание

"Крокодила-4" у "Новой газеты". Что ж, инерциальная приязнь публики, наработанная к журналу коллективом Семенова, еще велика. А затем будут "Крокодил-5", 6,7,8… Натуральный ряд чисел велик. А уж если "Крокодил" вольется в медиа-империю "Газпрома", возглавляемую врачом по какашкам Сенкевичем, то приванивание его будет вполне сглаженным.

И новую антологическую жатву снимут с этого явления старатели "ЭКСМО" Кушак и Пьянов. Одно только "но". Совершенно расчетливо, с опорой на американские покупательские психологизмы, "ЭКСМО" обозначило цену книги - 199 рублей. Не отпугивающие 200, а плевые и доступные всем 199 Но с тиражом "ЭКСМО" очевидно обмишурилось, выпустив книгу тиражом всего в 7000 экземпляров. Тогда как в стране со 140-миллионным населением идиотов, способных купить антологию, должно быть значительно больше. Исключая, конечно, портовых докеров, этих несносных людей из заполярной Амдермы. Которые, отзываясь о чем угодно отвратительном для них и нравственно неприемлемом - всегда говорили так:

       -Хозяйка - б…, обед - г…,е… я эти именины

       А.МОРАЛЕВИЧ

© Copyright: Александр Моралевич, 2008