Позолоченная луна - Джой Джордан-Лейк

под темными, аккуратно выстриженными усами лишь слегка поднялись кверху. Но глаза, темные, глубокие, с морщинками по краям, смотрели тепло — и даже радостно.

— Дядя Джордж! — Натянув поводья, Эмили заставила свою лошадь подойти к нему поближе. — Как чудесно, что мы встретились! Только не ругайся. — Она подняла руку с раскрытой ладонью. — Я вот только что как раз говорила мисс Бартелеми, что дала тебе слово, что мы подождем, пока завтра не соберутся все остальные гости, и посмотрим твой новый дом уже вместе с ними.

Джордж Вандербильт не выражал ни малейшего намерения ругаться, но Эмили продолжала защищаться.

— Я знаю, что остальные гости вот-вот прибудут — вообще-то мы как раз думали, не подождать ли их на станции. Но уже смеркалось, собирался дождь, а мы хотели еще покататься. И тут как раз выехали на твою чудесную дорогу через имение. Но мы доехали только сюда, и ни шагом дальше.

— Ну, один взгляд на шпили башен не считается нарушением обещания. — Он указал рукой влево, где в просвете между деревьями мелькали скаты высоких крыш, а два параллельных шпиля отражали последние лучи меркнущего света. И что-то — какое-то существо — скалилось откуда-то издалека.

Лилли не собиралась показывать свое удивление. Но она не была готова увидеть висящую там, вдалеке, гаргулью, глядящую на нее сквозь кроны леса в долине Южных Аппалачей.

— Когда-нибудь, — Джордж Вандербильт повернулся в седле в ее сторону, — эти деревья будут полностью заслонять вид на дом до самого конца третьей мили. Но простите. Я не представился вам как следует.

Его голос прозвучал на удивление неуверенно для человека, у ног которого лежал весь мир.

Скромно. Почти стеснительно.

Он был хрупкого сложения, что вежливо описывалось в светских колонках как «редкий человек в своих кругах, который больше читает, чем ест». Который предпочитает допоздна вести философские беседы с единственным близким другом, нежели ужинать в компании дочерей стальных магнатов, хлопающих на него ресницами.

На секунду его внимание переключилось с нее на что-то другое. Казалось, он оценивает высоту арки моста на следующем повороте и точное количество зеленого, бордового и золотого в окружающем пейзаже.

Будь это кто-то иной, Лилли могла бы подумать, что это признак вялого, неэнергичного человека. Но это был Джордж Вандербильт, внук одного из самых безжалостных титанов бизнеса, которых видел свет, и, странным образом, это ей понравилось.

Прищурив глаза, она вгляделась вперед, в то место на гребне горы, откуда поднималась струйка дыма, смешивающегося с туманом. В воздухе различались доносившиеся издали запахи костра и пепла.

— Одна из двух оставшихся хижин, — подсказал он, проследив направление ее взгляда. — Семья горцев, которые пока отказываются продать свою землю мне — ну, или моему агенту, МакНейми.

— А по вашему опыту, мистер Вандербильт, люди всегда рано или поздно продают то, что любят, если им предложить достаточную сумму?

Лилли увидела, с каким выражением ужаса повернулась к ней Эмили. Но было уже поздно как-то пытаться смягчить эту фразу.

Словно завороженный зрелищем струйки дыма, он кивнул.

— Да. Именно так. — Казалось, он и сам был опечален своим ответом. — И эта последняя семья тоже однажды продаст свое жилище.

После чего, как будто вспомнив о хороших манерах, он тронул свою лошадь вперед и протянул Лилли руку.

— Еще раз прощу прощения. Джордж Вандербильт.

Эмили тоже подала лошадь вперед.

— Джордж, пожалуйста, познакомься — это Лиллиан Бартелеми, из Нового Орлеана. Но в последнее время она живет в Нью-Йорке. К сожалению, ее отец, Морис Бартелеми — кажется, я писала тебе, что мы встретились с ним здесь, — не смог сегодня присоединиться к нам, поскольку ему пришлось крайне внезапно и неожиданно уехать. — Она с симпатией взглянула на Лилли. — По делам. Лиллиан, позволь представить тебе моего дядю. Мистер Джордж Вашингтон Вандербильт II. Тоже из Нью-Йорка. Но в последнее время, и как я ему в этом завидую, — ее взгляд пробежал по горам, — он живет здесь.

Джордж Вандербильт осторожно, словно не был уверен, что с ней делать, взял руку Лилли. И она снова ощутила это странное замирание сердца.

— Мисс Бартелеми, какая честь познакомиться с вами. Ваша тетушка, миссис Уортон, мой близкий друг уже много лет. У нас практически совпадают вкусы в литературе.

— Ах да. Тетя Эдит, — Лилли произнесла это со всей возможной теплотой. — Атака легкой кавалерии, как мой папа называет ее в семейном кругу.

Вандербильт улыбнулся.

— Да, эта женщина знает, чего хочет.

— Боюсь, меня обвиняют в том, что я очень на нее похожа.

Эмили прищурилась на Лилли и слегка покачала головой.

Но выражение лица Вандербильта не изменилось.

— Тем лучше для вас, мисс Бартелеми.

Итак: вот он, мистер Джордж Вашингтон Вандербильт II. Интеллектуал. Стеснительный. И не боится сильных женщин.

— Мистер Вандербильт, могу я похвалить стать и выездку вашей лошади? Я и сама люблю полукровок.

— А, — у него загорелись глаза. — Так вы, значит, заинтересованы в размножении?

Эмили, не выдержав, захихикала. Лилли тоже бы рассмеялась, если бы Вандербильт не был так серьезен. Он явно не понимал, что такого сейчас спросил.

— Ну, полагаю, как большинство из нас, — ответила Лилли. — Конечно, при правильных обстоятельствах.

Потрепав свою полукровку по шее, он повернулся в седле, и она заметила, что заслужила его одобрение. Конечно, это не была симпатия. Пока. Но одобрение. И возможный интерес. И все это за такое короткое время.

Интересно, подумала она, а некрасивые женщины тоже могут так быстро заслужить доверие мужчины?

Джордж Вашингтон Вандербильт II, похоже, мог оказаться потрясающе интересным приключением.

И очень достойной целью.

Со станции в поселке больше не доносилось свистков. Это означало, что поезд уже прибыл. Прибыл и стоял там, и его пар с тихим шипением, ш-ш-ш-ш, уходил в туман, и его белые клубы закрывали всю платформу и растворялись в лесах.

Клубящаяся белизна и темнота, которые могут скрыть все происходящее вокруг.

Все то, чего видеть не нужно.

Глава 5

Керри вглядывалась в клубящийся пар, словно пыталась разглядеть в нем свое будущее, вертящееся и дергающееся, как картинки кинематоскопа. Вся платформа была заполнена дамами: узкие, затянутые талии, развевающиеся перья; пальцы в перчатках указывают, какой из обтянутых кожей сундуков принадлежит им. Кругообразно покачиваются черные котелки и цилиндры джентльменов — как кипящая в котле смола, подумала Керри.

Джарси свесился с подножки вагонной лестницы, копна его рыжих волос качалась в воздухе.

— Эти двое в шляпах, что тут стояли, — объявил он, — уж больно важные. Но ничего, мне понравились. — Он перевел глаза с репортера на двух Бергамини в нескольких метрах поодаль.

Арон Беркович предложил руку Реме, стоящей позади него. Опершись