Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя напарница отыскала второй труп. Мы перенесли к нему тело на гобелене и подожгли их. Морфеуса вырвало. Гарью не пахло, дыма не было. «На какую муть мы с вами подписались, ребята…». Мы драматизировали, потому что не были привычны. Не были хладнокровны, и принимали происходящее слишком близко к сердцу. Как будто общественное мнение все-таки существовало. Как будто коллективный разум отказывался принимать принятое коллективом решение. Но мы должны были действовать, потому что если действовать не стали бы мы, общество так и осталось бы стоять с воздетыми руками в ожидании подачки от фармакологических компаний до тех пор, пока не упало в бессилии.
Поэтому огонь горел.
Поэтому в обойме моего оружия не хватало одного патрона.
Поэтому я надломлял себя.
Поэтому я терял жизненную силу.
Поэтому я мёрз вечерами.
Причина и следствие.
Возможно, дело было в самоотверженности и желании помочь слабым. А может быть, я знал, что на этом пути можно стать не просто хорошим по отношению к другим. Не просто хорошим, а великим.
В третий раз я говорил с мисс Элис о’Райли в непринужденной обстановке. Она сама позвонила мне и пригласила на вечерний салат в бар «Красный слон». Там подавали хорошие нажористые пончики и невероятно густые молочные коктейли.
Мне было плевать на салаты, но я знал, ради чего туда можно было пойти. Мисс о’Райли опаздывала, а я презирал непунуктуальность. Но если через два дня будет насрать на то, что происходило позавчера, зачем переживать сейчас? Я откусил от одного из принесенных ладной официанткой пончика и почавкал. Было приторно и невкусно, в джеме чувствовалась химия, тесто зернилось, обсыпка пластмассово хрустела на зубах. Я повторил свой вопрос, заданный самому себе. Риторичность проглядывалась хорошо. «…зачем переживать сейчас?» Голова работала в верном направлении, но нутро отказывалось играть с ней в унисон. Успокоить себя я не мог. Никто не мог успокоить меня — даже вечер, бывший прекрасным в противовес пончику. Прохладно, ясно, свежо и чисто. Такой погода должна быть всегда, чтобы не обращать на себя внимания. Не раздражать. Такой она должна быть, чтобы творить гармонию. Такой она должна быть, чтобы созидать покой и комфорт. Но погода — та ещё мразь, поэтому она такой почти никогда не бывает. И поэтому о ней так любят говорить. Поэтому же за ней следят, ищут закономерности, пытаются предсказывать и контролировать. Была бы погода умницей, ей бы не уделяли столько внимания. Но погода — мразь. Я убеждался в этом в течение каждого года, год за годом. А в редкие дни, когда нужно бы наслаждаться природным благоволением, я ждал от погоды подлянки. Какого-нибудь мерзкого дождя, грустных низких туч, приползших ночью неведомо откуда, или бешеного ветра, опрокидывающего мусорки и наводящего срач в бурых дворах. Конечно, мои ожидания всегда оправдывались. И всегда будут оправдываться. Не через день, так через два. Хороший вечер не был моим выбором. А вот плохой пончик — был. От этого становилось скучно и совсем, совсем невкусно. «Красный слон» начал экономить. Продукт потерял качество.
Теперь я точно знал, с чего начать разговор. «Не советую пончик с клубничным джемом». Да, так и надо. Дать мисс о’Райли понять, что обстановка действительно непринужденная.
Но эту заготовку начала разговора пришлось применить иначе. В «Красный слон» зашла Ронда — я не видел ее уже давно. Она узнала меня от входа. И я как будто был готов. Легко, аккуратно и просто предупредить о пончиках. Никаких воспоминаний о прошлом, вроде «Помню, что в последнюю нашу встречу на тебя было больно смотреть». Она тоже помнила, но не хотела, чтобы об этом помнил кто-то ещё. А уж тем более не хотела того, чтобы ей бросали в лицо это напоминание. А вот предупредить о плохом выборе — это отличный вариант.
Смотреть на неё на этот раз оказалось не больно, но все равно неприятно. Тоскливо. Она казалась счастливой и тоскливее всего было именно оттого, что она казалась счастливой, но таковой не являлась. Опущенные плечи, неухоженные волосы, нервная походка, глаза, в которые не хотелось смотреть из-за их внутренней тесноты — все это громоздилось над фальшивой кукольной улыбкой. Улыбка Ронды была такой же пластмассовой, как обсыпка на пончике. Может быть, эта улыбка тоже хрустела на зубах.
⁃ Я знаю, что на меня больно смотреть, — сказала Ронда.
Она села не напротив меня, а рядом со мной. Я потеснился. Другая официантка — замызганная мексиканка — принесла ламинированный замызганный листок меню.
⁃ Не советую пончик с клубничным джемом.
⁃ А что советуешь?
Ответа на этот вопрос я не приготовил и пожал плечами.
⁃ Тогда я возьму пончик с клубничным джемом. С ним хотя бы все понятно.
Ронда оглядела меня. Ее улыбка стала чуть более естественной, чуть менее пластмассовой.
⁃ Ты весь на взводе. Что такое?
⁃ Не знаю.
⁃ Ой, брось ты это.
⁃ Не знаю. У меня нет причин нагонять таинственность.
— Нагонять таинственность, — она хихикнула. — Ты что, перечитал Уитмена? В общем-то, мне нужна помощь, — сказала она, — я не спала уже больше двухсот дней. С трудом отличаю, что происходит на самом деле, а что я придумываю. Точнее, не придумываю, а просто вижу.
— Вот так прямо в лоб?
— Хочешь сначала обменяться любезностями? Как ты живешь?
⁃ Понял, ладно. Если так, то откуда ты знаешь, что я настоящий?
⁃ Я все взвешиваю но совесть. Если мне совестно делать всякие пакости в обстоятельствах, в которых я нахожусь, значит, эти обстоятельства реальны. Хотя, реальны — это не совсем правильное слово. Да ничто здесь не будет правильным словом. В общем, не сон. Ты поможешь мне или нет? Я спать не могу, потому что вижу… или сама придумываю ужасные и отвратительные кошмары. Не могу это выдерживать. Никто из врачей не смог мне помочь. Ни препараты, ни ингаляции, ни травяные ванны. Алкоголь и наркотики тоже не работают.
Глаза Ронды мерцали, как бутылочное стекло. Улыбка была пластмассовая. Кожа матовела и тянулась на скулах, как резина. Вся физиономия будто состояла из материалов, сотворенных руками человека. Теперь уже я засомневался в настоящности Ронды. Над ней как будто поработал опытный таксидермист, заменивший несохранившиеся части тела настоящей девушки на искусственные. Ее психологический раскол дурно влиял
- Демогоргон - Брайан Ламли - Ужасы и Мистика
- Жили они долго и счастливо (ЛП) - Шоу Мэтт - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Птица малая - Мэри Дориа Расселл - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Спасите наши души - Ромен Гари - Социально-психологическая
- После последнего поезда - Николай Олегович Бершицкий - Ужасы и Мистика
- Секрет загадочного куба - Виталий Олегович Пащенко - Прочая детская литература / Прочие приключения / Ужасы и Мистика
- Сон клоуна - Томас Лиготи - Ужасы и Мистика
- Невесты дьявола - Эльза-Та Манкирова - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Войны некромантов - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика