Поющая в репейнике - Анастасия Машкова

«Так и вся моя жизнь – претензия, времянка, поза… вранье. Работа – ширма. Дом – фантом. Супружество – мираж. Дочь… Нет, только не думать сейчас о Нике… Как из всего этого выбираться? Что делать? Кого просить о помощи? Некого. Не-ко-го…»

И снова змеи впиваются в виски, надбровья. Рита стонет. Она не может отогнать эту назойливую боль так же, как и мучительные воспоминания.

С Михаилом Кашиным Маргарита познакомилась на конкурсе вокалистов. Она, юная студентка музыкального училища, не была, увы, фавориткой, слетела со второго тура. Но один из спонсоров по достоинству оценил не голос, а необыкновенную красоту конкурсантки. На первом же свидании он предложил Рите руку и сердце. И девушка согласилась.

Михаил казался милым, щедрым, влюбленным, и… он был очень богат. Да, не молод, разведен, жестковат в обращении с людьми. И вообще, в этих настороженных глазах, презрительно изогнутых губах, гориллоподобном затылке и виртуозном умении переходить в разговоре с партнерами на какой-то дикий сленг с цыкающими интонациями и снова возвращаться к нормальной речи, угадывалась биография человека… бывалого. Но какое это имело значение? Главное, она чувствовала себя с ним защищенной и любимой. И просыпалась от прикосновения бутона живой розы к лицу. Михаил умел «делать красиво».

Правда, уже во время медового месяца, в долгом путешествии по Европе, муж стал отдаляться. Он вдруг умерил страстные восторги, а последние три дня перед возвращением и вовсе заказывал себе отдельный номер. Говорил, что ему необходимо отоспаться и сосредоточиться перед каторжной Москвой.

Рита ловила на себе досадливые взгляды. Что могло его раздражать в супруге, втиравшей в лицо и шею крем перед сном? Да, Маргарита привыкла подолгу сидеть перед зеркалом в расслабленной позе, рассматривая себя, и что?! Еще она любила тщательно примерять платье к ужину. И смаковать ломтики фруктов, глядя перед собой, ничего и никого не видя вокруг. Обожала лежать по часу в ванне… Рита не любила спешки, бытовых проблем, жесткого расписания и излишних усилий. И очень любила себя.

Еще она любила музыку. Или ей казалось, что она ее любит?

Мечты о звездной карьере певицы – страстные мечты, лелеемые с детства, разбились в одночасье. Рите хотелось продолжать учебу. Дочке исполнился год, и ею занималась услужливая нянька.

– Петь будешь для гостей, – распорядился Михаил, удостоив Риту минутного разговора на эту тему. Более минуты он с женой никогда не разговаривал. В этом Кашина не лукавила перед Маней.

– Камин, свечи на рояле, и ты, моя жена – украшение дома, в чумовом платье, с высокой прической царицы. Полный эпос, ёлы… И, кстати, если тебе в самом деле надоела роль домохозяйки, то освоишь немудреную бухгалтерскую науку. Будешь помогать мужу в бизнесе.

Он едва коснулся ее лба дежурным поцелуем.

– В конце концов, я ведь тоже стишки кропаю. Да! Но не претендую на славу Есенина, ёлы… И даже Круга. И ты угомонись.

– Миша, но я готовилась к этому с детства! Музыкальная школа, училище…

– Ты не закончила и второго курса.

– Да! Потому что вышла замуж и ты потребовал, чтобы я бросила музыку! – Она схватила его тогда с силой за галстук.

Он поперхнулся и грубо оттолкнул ее. Рита упала в кресло.

– Я ничего не требовал. Ты сама выбрала материнство. И правильно, ёлы, сделала!

Маргарита нехотя освоила «немудреную бухгалтерскую науку» и какое-то время исправно ездила в офис мужа. Правда, подчиненные Кашина всячески тушевались и ограждали жену босса от прямых обязанностей. Рита все больше пила кофе да листала журналы, откинувшись в мягком кресле и покачивая на мыске изящную туфельку.

А потом она встретила у своей бывшей однокурсницы продюсера Гогу. Кажется, это было придуманное имя. Он и внушил Рите, что вполне можно жить вот такой, придуманной жизнью. А кто, собственно, из успешных людей существует иначе? И Гога с легкостью управлялся с иллюзорной своей судьбой. Намного лучше, чем Маргарита. Она надоела ему так же быстро, как и Кашину. Но Рита верила этому «ничтожеству и профану» и требовала держать слово – таранить ей дорогу на эстраду.

– Марго, давай будем реалистами, – усмехался лощеный альфонс с мопассановскими усами. – Какой у тебя вокальный потенциал? Одной мордахой сегодня сцену не удовлетворишь. Ты смотрела шоу «Соловей»? Ты слышала эти голоса?!

– Я готова пройти кастинг! Я готова, – лепетала Кашина, униженно бегая за Гогой из комнаты в комнату. Он уворачивался, хихикал, отводил глаза.

Все, что она смогла тогда – швырнуть стакан с виски о стену и покинуть этот треклятый особняк. Захлопнуть с треском дверь в вожделенный и беспощадный шоу-мир. В угоду ему она сломала свой брак – опостылевший, унизительный, подчиненный жесткой воле ее дельца-мужа.

Узнав об измене жены от «доброжелателей», Михаил немедленно и, кажется, с облегчением подал на развод. И Нику отобрал у «безмозглой жены». Рита видела дочь по воскресеньям и два раза в год проводила с ней пару недель на курортах. Ника даже во сне не выпускала маминой руки из своих ладошек…

При разводе Рита получила от мужа приличную квартиру в центре: благоверный бросил ей «угол», что кость – брехливой собаке. Квартиру надо было ремонтировать, обставлять. А еще хотелось одеваться так, как Рита привыкла. И есть то, что нравится. И ездить на «ауди». И делать перед всеми победный вид, держать марку. Рита Кашина – королевна, звезда!

Тогда, пять лет назад, она и попала в бух-столовку по рекомендации «сочувствовавшей» ей бухгалтерши мужа. Видимо, та выбрала для Риты самое безнадежное место на земле. Единственным светлым пятном в жутковатой картине мира, развернувшейся перед Ритой, стала Маня Голубцова. У Кашиной никогда не было настоящих подруг, будто на лбу роковой красотки горело клеймо: опасная соперница!

Маня, которую Ритуся поначалу тайно презирала, как и всех в этом смехотворном заведении, покорила ее своей бесхитростностью и необъяснимым приятием всего, что подбрасывала судьба-индейка. Жизнелюбие и не показная доброта, в которую Рита долго не хотела верить, сломили многолетнюю оборону и подозрительность Кашиной. Она полюбила искреннюю Маню, которая приняла новую подругу безоговорочно, всей душой. Но и ей Маргарита стыдилась говорить правду. Боялась сознаться во лжи, разочаровать, обидеть близкого человека.

«Потом как-нибудь я все расскажу. Манька поймет. Потом…» – уговаривала себя Рита и спешила в бух-столовку, потому что там ее встречала широкая улыбка и сочувственный взгляд верной Маньки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});