Поющая в репейнике - Анастасия Машкова

– Аль, при чем тут тополя? К тому же их было три! Давай, бери сумку, ставь чайник, – распоряжается Маня.

Чувствуется, что она привыкла верховодить. Полкан готов поверить в сумбурный рассказ Голубцовой, которым она развлекала его дорогой. Отношения с хозяйкой у Мани едва ли не родственные. Бывает, платит постоялица через пень-колоду, зато никогда не оставит тетку голодной и в бедламе. У них полный порядок. И в квартире, и в холодильнике. И вообще, Маня очень горда, что с ней тетя Аля пьет не так свирепо, как раньше.

В коридорчике показывается крупный молодой блондин с меланхоличным взором, залысинами на висках и бульдожьим прикусом. Он одет в байковую рубашку, треники и женские тапочки. Ни на одного известного мультипликационного героя он не похож, но достоин того, чтобы стать прототипом нового. Например, медведя-библиотекаря. Или моржа-краеведа.

– Привет, Трофим! Что это ты на ночь глядя? – не слишком вежливо приветствует гостя Маня.

– Мимо ехал… – вздыхает огорченно Трофим, которого домашние зовут Тосиком.

– Ну ладно, знакомьтесь и давайте уже есть. Страшно мы голодные.

– Я – нет. Я как раз не так давно… – опять пытается влезть со своими объяснениями-извинениями Полкан.

Но Трофим уже сует ему розовые тапки размера на два меньше нужных и философски изрекает:

– Да, все мы рассчитываем на что-то большее… Я вот сегодня кулебяку купил, а она с грибами оказалась. Хотел с мясом. Грибы, впрочем, тоже питательны…

Супин понимающе кивает и всовывает ступни в тапочки.

– Холодает? Неоспоримо… – ведет сам с собой диалог Трофим. – Глобальное потепление – лишь геополитическая игра. А, казалось, лето не обманет в этом году. Я, кстати, Трофим Седов – племянник Альбины. Служу большому пути.

«Только сумасшедших нам не хватает для полной сегодняшней радости», – обреченно думает Полкан, проходя за Трофимом в кухню.

– Опять тень на плетень наводишь, Тосик! – сердится Маня, накрывая на стол.

– Трофим хочет сказать, Павел Иванович, что он работает водилой на рефрижераторе. Гоняет «молочку» из Белоруссии. Давай, «большой путь», режь хлеб! – командует Маня.

Трофим послушно и кротко вздыхает:

– Этой женщине я не могу отказать ни в чем. Я люблю ее. А она меня – нет. Быть может, потому, что любит вас. И даже наверняка. Треугольный закон жизни.

Супин вытаращивается на Тосика. Маня краснеет, но, похоже, не слишком тушуется. Скорее, ее раздражают глупые сентенции Трофима.

– Ну, понеслась душа в рай! На прошлой неделе я, кажется, любила соседа Пупырникова.

– Нет! Пупырников категорически отпадает, – поджимает губы Трофим.

– Так, к столу, мои дорогие! – тетя Аля ставит на стол пузатую ароматную кастрюльку.

– Как знала, что гости придут, картошечку с тушенкой сварганила, – она смущенно и несколько виновато улыбается.

– Надеюсь, чекушку к приходу гостей не заготовила? – наступает на тетку Маня.

– По двадцать капелек на человека, Манечка, только для поддержания сосудов, – оправдывается Аля.

– Ну ладно, тащи, – машет рукой Маня. – У нас проблемы на работе. Требуется стресс снять, хоть я и не любитель таких средств. Вы как, Павел Иванович?

– Можно, честно говоря, – кивает Супин.

Ему вдруг становится спокойно и уютно среди этих чужих, странных и милых людей.

В руках Али непостижимым образом материализуется бутылка «Праздничной», и тетка ловко и радостно разливает водку по рюмкам.

– За встречу! – провозглашает она.

– И за обратную сторону неприятностей, без которых мы бы не ощущали всей остроты грядущих приятностей, – выводит Трофим.

– Оратор, блин, – бормочет Маня и пригубляет рюмку.

Ужин проходит в дружеской атмосфере с сюрреалистическим налетом.

– Соли, Павел Иванович? – спрашивает Маня.

– Спасибо, да, – конфузится Супин.

– Вся соль – в деталях. Вот вы явно расстроены, но неприятный случай свел вас вместе в общем противлении каверзам судьбы. Деталь: Павел Иванович стесняется принять из рук Маши солонку, дабы не соприкоснуться руками. Выводы делайте сами.

– Испорченные детали, Тосик, у тебя в мозгу и глазах. Павел Иванович взял солонку из моих рук и не поморщился, – ерепенится Маня, прожевывая огненную картошку, которая обжигает ей нёбо.

– Не морщи, Манечка, лоб. Эта очень дурная привычка придает возраст.

Аля хмелеет от одной рюмки. Щеки-пышечки краснеют, глаза лучатся мудрой снисходительностью. Тетка пытается незаметно проглотить еще одну порцию «Праздничной».

– Эта деталь, Алечка, лишняя, – берет рюмку из теткиных рук Маня.

– Очень вкусно. Очень, – кивает головой главбух.

– Картошка для нашей страны – свята. Если мы и устоим, то только благодаря картошке, полной отмене налогов для малого бизнеса и бескомпромиссном возврате капиталов из-за рубежа, – назидательно произносит Трофим Седов.

Супин смотрит на него, едва заметно улыбаясь.

– И капиталы не вернем, и налоги не отменим, и картошкой вряд ли прокормимся. Тут, простите, я с вами поспорю.

– А вы спорьте! Вы же, извините, бухгалтер?

Трофим возбуждается, отодвигая тарелку.

– Да, я бухгалтер.

– Даже главбух, – уточняет Маня.

– У нас на комбинате главбухом был милейший Василь Казимирович. Но он плохо видел. И его подсидела востроглазая Улька. Такая воровка, что фокусники позавидуют! Блеск, что за воровка! – восторженно замечает тетя Аля, которую развозит на глазах.

– Аля! – угрожающе смотрит на нее Маня.

– Это она так, к слову. Павел Иванович – очень честный человек. Форма его ногтевых пластин говорит об этом недвусмысленно, – машет мясистым пальцем Трофим.

– Ой, пластинку бы поставить! Вы любите песни Игоря Николаева? «Паромщик» – моя любимая, – всплескивает ручками Аля, порываясь встать.

– Переправа, переправа… – вздыхает Седов. – И коней, конечно, не меняют, но все же, все же…

«Праздничная» завладевает его организмом медленно, но верно.

– Спасибо большое. Очень вкусно, – отодвигается от стола Супин.

Видимо, в режиме доморощенного театра абсурда ему долго находиться сложновато.

– Заболтали вы человека, а у нас еще чай с пирожными, – ворчливо говорит Маня.

Но робкая попытка оставить Супина за столом терпит неудачу. Главбух решительно поднимается.

– А я вот ем пирожные, поэтому не столь подтянут, как некоторые герои дебета и кредита. Каждый по-своему справляется со стрессом, – бормочет Трофим.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});