Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующий, памятный для меня день того лета я начну с предыстории. У меня во дворе было место, которое сделано в виде круглого бетонного постамента с клумбой цветов посередине и по окружности с краю оббитое досками, так чтобы на них можно было сидеть. И два таких же бетонных полукруга вокруг этого круга, так же оббитые досками. По сути, это такие лавочки из нулевых, сделанные как попало, где прибиты вечно расшатанные деревяшки, плохо покрашенные с торчащими ржавыми гвоздями и мусором в виде пробок из-под пива, бычков и обёрткой от чего угодно между ними. В народе место прозвали «пяточек», все мое детство и юность оно пользовалось большой популярностью у алкашей со всех близлежащих районов. Именно там моему взору предстала сцена теплых взаимоотношений семьи Бигусов. На «пятачке» подметала их мать, очень худая, высокая и сутулая женщина, в профиль напоминающая вопросительный знак, с лицом страдальческим и очень темными кругами под глазами. Если бы вместо метлы и оранжевой жилетки, ей вручить косу и одеть черный балахон с капюшоном, вполне сошла бы за сказочно-мифологический образ смерти. Я стою у подъезда и наблюдаю как к ней подходит старший сын Саша и что-то робко и негромко говорит, как бы с опаской того, что его известие явно не понравится матери. Неизвестно что такого мог натворить 10-тилетний мальчик, но ее реакция была незамедлительной: она бросает в сторону метлу, подходит к полукругу «пятачка», вырывает с гвоздями одну из досок и тыльной стороной без гвоздей бьет уже успевшего ретироваться мальца по спине. (Именно тыльной стороной, думаю, из практических соображений, кровь плохо отстирывается, а в такой нищете каждая вещь берется на годы вперед) Он начинает убегать от нее в сторону дома, она бежит за ним и в погоне, до того, как он заскочил в вечно открытую деревянную дверь на нулевом этаже успевает еще несколько раз крепко огреть его по спине этим грозным самодельным оружием. Все это конечно смешно, если бы не было так грустно… Возможно, из-за подобных ситуаций и прочего ужаса, который творился у них в семье характер у Бигуса старшего был дрянной и гадкий. Он провоцировал на драки и разборки ребят и группы ребят намного сильнее его самого и обладающих намного большим влиянием в школе и за ее пределами. И самое страшное, не учился на своих ошибках, получая очередную порцию пиздюлей он поступательно продолжал провоцировать и лезть в неравные драки. В какой-то момент мы заподозрили что возможно ему это нравится и обрекли его сад мазохистом, что, впрочем, тоже не остановило его. Ключевое, что его никому не было жалко, потому что в большинстве случаев унижений и избиений он был виноват сам. В пример, шпана его гоняла как крестьяне Шрека из одноименного мультика. Я как-то иду мимо 40-й школы, где он учился, поздняя осень, он бежит запыхавшийся в самых дешевых сланцах за 100 рублей, одетых поверх теплого носка, а за ним толпа из человек 10 с кличем: — «Бей Бигуса!»
Второй персонаж истории Саша Лукич, футболист, мы жили в одном дворе и познакомились при не самых приятных обстоятельствах в раннем детстве, было нам лет по 7–8. Мне купили соломенную шляпу «Сомбреро», в которой я вышел погулять в жаркий летний день и тут ко мне подбегает пацан и по непонятной причине сбивает шляпу у меня с головы, ударив ладошкой по козырьку. Я с раннего детства был миролюбивый и неконфликтный, поэтому в такой ситуации сначала опешил на несколько секунд, а потом просто наклонился для того, чтобы подобрать шляпу. Когда же я разогнулся, то уже увидел свою бабушку, которая как фурия подлетела к моему обидчику и сильно схватила его за ухо. Из-за сильной злости и возмущения, старушка надорвала ему мочку уха так что пошла кровь. Все мы сильно испугались, но после помирились, познакомились и подружились. Как это обычно бывает.
Теперь можно и в 2010-й. У нас во дворе была стройка и оранжевый «КАМАЗ» выгрузил огромную гору щебня, я, Леха и Лукич забрались на нее и швыряли камни в разные стороны, соревнуясь друг с другом кто дальше, выше и кто куда попадет. Тем временем метрах в 15 °Cаня Бигус грустно плелся куда-то, не замечая нас. Мы с Лехой уже наигрались камнями, а Лукич зачем-то взял камень потяжелее и просто кинул его в направлении, где брел Бигус. Я даже помню эту необыкновенную траекторию, когда щебень сначала взмывая вверх, потом как бы опустился прямо на голову нашему «другу». Он вскрикнул, а затем сел на корточки, обняв голову руками. Точно не помню Лехину фразу, но звучала она а-ля: — «Охуеть, прямо в чекушку!», а затем заразительный смех и хорошее настроение всей нашей компании до конца того дня, вместе с ярким и четким воспоминанием, как будто это было вчера. Дети все-таки очень жестокие существа, но надеюсь, что в тот момент Бигус испытал и хоть какие-то приятные чувства, несмотря на то что камень перед попаданием не пришлось провоцировать.
Первая пьянка. Думаю, памятное событие для любого мужчины. Особенно, если она была эпичная. У меня была именно такая. В ней участвовали все знакомые читателю персонажи, кроме одного. О нем нужно написать отдельно. Валентин «Бродяжник» — такую кличку дала ему моя бабушка, тогда на кассетах на «видаке» в переводе «гоблина» (Дмитрия Пучкова) мы посмотрели первую часть «Властелин Колец». И подпольный переводчик окрестил «бродяжником» одного из главных героев трилогии — Арагорна. Оттуда и позаимствовали. Его мать была запойной алкоголичкой,
- Детям о Христе. Рассказы и стихи русских писателей - В. Малягин - Русская классическая проза
- Виртронация - Сергей Васильевич Глуцкий - Научная Фантастика / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Мечта - Валентина Соломонова – Долгуна - Русская классическая проза
- Разговоры о важном - Женька Харитонов - Городская фантастика / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Египетская марка - Осип Мандельштам - Русская классическая проза
- Не отпускай мою руку, ангел мой - A. Ayskur - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Вернуться, чтобы уйти - Борис Олегович Кудряшов - Русская классическая проза
- Спецоперация, или Где вы были 4000 лет? - Ирина Владимировна Владыкина - Периодические издания / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Тарантул - Боб Дилан - Контркультура
- Немного пожить - Говард Джейкобсон - Русская классическая проза