Это я – Никиша - Никита Олегович Морозов

пути же есть как раз, как в Дубовое ехать!

— Ну поехали тогда. У кого нафтик? Давайте капнемся и поедем. (нафтизин- убирает красноту, если закапать в глаза после курения)

Леха беззвучно протянул руку вперед, он все еще злился на Макса и ему тяжело было это скрывать, братишка все понимал и поэтому осторожно взял капли и нарочно дружелюбным тоном сказал.

— Спасибо Лех, вы тоже закапайтесь пацаны, на всякий случай…

Под всяким случаем Макс прежде всего имел ввиду остановку сотрудниками ГАИ, но он всегда выражался проще- «Мусора остановят» или «Гайцы стопарнут». Часто так и случалось, порой, мы накуривались до такого состояния, что братишка перед тем как выехать на «большую дорогу» (проезжую часть) мог проблеваться пару раз, а потом ехать, смотря через лобовое стекло в прямом смысле одним глазом. То есть его лепило так, что он просто физически не мог открыть оба. Он вжимался в сиденье и наклонял голову чуть вбок как профессор Хокинг, но каждый раз, когда его останавливали каким-то чудом он брал себя в руки и вывозил базар. Хотя до этого Леха мог запросто все так же с заднего сидения убеждать нас в том, что стоит остановиться где-нибудь у обочины, попить водички и подышать свежим воздухом. Впрочем, Алексей прямо скажем, не стеснялся в выражениях и выдавал приблизительно следующее.

— Блять, пацаны, давайте остановимся где-нибудь! Никит, ну ты же видишь, что Макс одним глазом на дорогу смотрит! Сейчас разобьемся на хуй!

Но я почему-то никогда не сомневался в водительских способностях братишки и будучи не менее размотанным отвечал.

— Лех, Макс охуенный водитель, не ссы! Все будет заебись!

Макс же в это время потихоньку растекался за рулем, но несмотря на такое состояние мы всегда целыми и невредимыми возвращались домой глубоко ночью или под утро. Видимо, когда ты слишком много и часто проскакиваешь между ебаными и не ебаными так необходимая уверенность в себе перерождается в самоуверенность, что уже неминуемо ведет к беде.

Мы по очереди закапали нафтизин в глаза, кинули по драже фруктовой жвачки в рот и с ощущением как будто избавились от лишнего груза с плеч спокойно поехали обратно через все ту же безмятежную березовую рощу, проехали мост через водохранилище и подъем в «Соломино». Почти не было машин, за все время пока мы ехали к «Восточному смаку» от силы мы встретили пару-тройку большегрузов и то по встречке. Пустая парковка, братишка резво поставил туда приору и мы вошли друг за другом как коты-плохиши из мультика «Том и Джерри» в пустую забегаловку, где были только два сильно заспанных и не сильно обрадовавшихся нашему визиту повара. Полы подозрительно блестели подумал я, но учитывая сколько часов мы провели в темноте под светом телефонных фонарей не удивительно. Но потом на пол пути к кассе я обернулся, сразу схватил Леху под локоть и подтянув его поближе к себе, громким шепотом сказал.

— Ты посмотри, как мы наследили тут!

Он обернулся, проглотил в себя смех, который так и просился наружу, и мы все равно продолжили поход к кассе. Я попытался сохранить невозмутимый вид, насколько было возможно в нашем состоянии, вежливо поздоровался и заказал три шавермы в тарелке, две пепси-колы и меринду для Макса. Кассир под конец заказа спросила.

— Вам здесь или с собой?

Мы втроем нелепо переглянулись, и кто-то в итоге выдавил из себя.

— Здесь…

Я рассчитался, и мы направились в сторону стола. Примерно в середине зала Леха уже не выдержал и уже почти не мог сдерживать смех.

— Ох ебать мы и натоптали! Они только полы помыли прямо перед нашим приездом… Ахахах!

Вдобавок нам было не удобно перед персоналом, все все понимали, какие-то то ли торчки, то ли пьяницы заехали в будний день хрен знает во сколько ночью пожрать шавермы. И как раз из-за этого смущения мы нагадили им еще больше, слипшиеся куски песка отваливались от наших ботинок, оставляя за собой шлейф из грязи на только что хорошо вымытой кафельной плитке. После того как Леха начал заразительно смеяться уже не стесняясь, мы с братишкой тут же подхватили и уже не могли остановиться, когда кто-то из нас пошел забирать тарелки, во время еды, да и и тем более, когда мы все втроем поперлись выбрасывать мусор с объедками в противоположную сторону зала к большому баку с черным мешком внутри… В конце концов ВЕСЬ зал был истоптан в форме православного креста, а мы не могли прекратить угорать даже когда вышли на парковку покурить сигарет.

— Пацаны, ну мы точно с их харчами поели, если не хуже…

— Ахаха! Но это того стоило! Пиздец как вкусно все равно!

— Вы видели? Вы это видели?! Там куски песка с глиной теперь валяются! Ахаха!

Мы докурили и сели в машину, до дома оставалось минут десять езды по абсолютно пустой дороге и то еще если не повезет со светофорами. Мы проезжаем Дубовое и видим прямо посередине дороги перед перекрестком, за которым ситик (ТРЦ «Сити Молл») стоит мусорская шкода с горящими сине-красными огнями. Почему-то братишка ехал по правой полосе и уже метров за сто увидел уверенно двигающегося в нашу сторону сотрудника. Тогда он сказал больше не нам, а успокаивая самого себя.

— Ну мы покушали, покурили, закапались… Все должно быть нормально, так ведь пацаны??

— Да, Максон! — чуть ли не хором ответили мы с Лехой.

Палочка цвета зебры из вальяжно висящей вниз взметнулась в стоячее к горизонту состояние и чуть встряхнувшись показала где нам останавливаться. Макс приоткрыл окно и достал права из бардачка. Мент слегка наклонился и вальяжно сказал.

— Здравствуйте, можно ваши документы?

— Да, конечно. Возьмите! — и Макс, мигом протрезвевший с широко открытыми глазами суетно протянул ему права.

Гаишник взял их, посветил на них фонарем, быстро глянул и почти сразу же добавил.

— Выйдите пожалуйста из машины!

— А зачем? Что-то случилось? — уточнил побледневший на пару тонов Максим.

Тут жандарм уже перестал церемониться и более уверенно и громко повторил.

— Я сказал выйдете из машины!

Мы с Лехой от такого тона перепугались не меньше чем братишка. И пока меньше чем пол минуты были свидетелями такого леденящего душу диалога в оцепенении смотрели друг другу в глаза, как ушлепки, перекурившие солей в чужом подъезде и словившие измену, прислушиваясь к каждому шороху. Когда Макс вышел из машины мы увидели, что из мусорской шкоды вылез второй гаец и подошел к своему напарнику с братишкой. Они все втроем стояли прямо за приорой и нам с