Это я – Никиша - Никита Олегович Морозов

злостью посмотрел на меня и недовольно ответил.

— Да уж, заебись не то слово! Завтра срать буду этим песком ебучим! Он везде… На зубах, в носу, в волосах, а глаза как будто наждачной шкуркой протер…

— Лех, ну получилось так! Расслабься и покури вон лучше, ветер теперь не так задувает… И нам нажги заодно!

— Да хуй там плавал, сами себе нажигайте!

Леха был явно не в духе, впрочем, можно было его понять, и я тогда заулыбался и сказал.

— Ну заебал ты! Тогда я сейчас всех накурю, а тебя первого!

— Спасибо епта! — уже более добрым тоном ответил мне Леха.

Тогда я припал на колено как благородный рыцарь перед водником за поднятым вверх над землей задним колесом приоры и принялся за дело. После того как каждый затянулся по паре тройке раз я включил плейлист «Запрещенка». Знаете, у всех в компаниях, выпивающих есть такой. Его включают, когда как следует накидаются и орут во все горло любимые песни из детства, юности или каких-то памятных моментов. Так вот у наркоманов все тоже самое, я попеременно стал включать на телефоне «Марджанджу» Михаила Шуфутинского, «Нет я молодой» Германа Грача, «Не сходи с ума» Тимати и все в таком духе. Убитые часов не наблюдают- поездка в лифте с 12-го на 1-ый этаж может занимать целую вечность, в то время как часы и дни проходят как минута. Мы увидели, как из березовой аллеи мимо высоченного забора в нашу сторону едет пикап. Как всегда, кто-то из нас запараноил и уточнил у остальных, чтобы успокоиться: — «Это не мусора?». Я точно понимал, что к нам едет Джон, издалека было видно примотанный проволокой бычий череп к решетке радиатора и ярко розовые чехлы у сидений в салоне, за рулем ссутулившись сидел высоченный человек в желтых солнцезащитных очках как у Рауля Дюка- главного героя фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Пикап подъехал к нам так быстро, как будто никакого песка и не было. Джон открыл дверь и неуклюже вылез из-за руля наружу, с координацией как у астронавта на Луне он поплелся в нашу сторону. На ногах у него были надеты как следует натертые салом берцы и вареные джинсы, сверху какой-то непонятный плащ как у сталкера, черная круглая шапка как у зека и повторюсь желтые солнцезащитные очки глубоко за полночь примерно в начале февраля.

— Йоу, здарова Никиша Поваль!

— Здарова Джонни! Я рад тебе как никогда!

— Ахаха! Еще бы! Бля, ну как же так вас угораздило…

— Да хотели покурить нормально, а ветер дул так что Леха хуй мог нажечь, ну а Макс решил тачку в сторону переставить, чтобы поменьше задувало. Ну и малость не рассчитали…

После этого я пригласил Джонни к аппарату и уже буднично, в который раз за вечер припал на колено и нажег ему парочку плотных как жирное молоко напасов. Так дело пойдет быстрее и веселее. Пацаны привязали какие-то веревки или тросы сначала к какой-то задней части японского пикапа, а потом тоже самое проделали с «русской народной», ей-богу, я в этих делах автомобильных ни черта не разбираюсь поэтому будем считать, что вы меня поняли. Затем Макс сел за руль приоры, а я запрыгнул к Джону на переднее сидение, как всегда у него из магнитолы доносился какой-то панк- рок и жутким истошным голосом по-английски орал мужик, так, как будто он попал в ад за скотоложество, а дьявол в качестве наказания поставил его раком под целое стадо из элитных быков- осеменителей. Я засунул руку в карман, достал несколько смятых сотен и протянул их нашему спасителю.

— Друг, держи. Спасибо что откликнулся, так бы еще хуй знает сколько мы здесь проторчали!

— Ахах! Да пожалуйста, но я бы на твоем месте с этим водятлом не ездил в такие места…

— Да ладно тебе, накурили пацана, с кем не бывает!

— Это точно! — громко сказал Джон в ответ, многозначительно посмотрев на меня над грязными линзами своих желтых очков.

Он тронулся и вытащил приору с такой легкостью, как будто это была не машина весом больше тонны, а игрушечная моделька. Пока он отсоединял тросы и закидывал их себе в багажник я предпочел послушать истошный вой следующей рыгатни у него в машине и заодно немного согреться. В зеркало заднего вида я увидел, как Джон протягивает руку поочередно Лехе и Максу. Тогда я резво открыл дверь, оперся на подножку и уверенно спрыгнул двумя ногами на холодный песок. Я тоже был обут в зимние берцы из военторга и камуфляжную куртку с мехом «Альфа- индастриз», издалека меня можно было бы спутать с охотником, но в тот вечер я убивал только собственную психику, причем изощренно- в живописном месте и с приключениями (если не сказать, с исполнениями). Я тоже попрощался с Джоном за руку, он сел за руль своего вездехода и так же, не замечая никаких преград на своем пути поехал в сторону города. Напоследок он махнул нам троим рукой из бокового стекла.

Я подошел к Алексею и пока Макс проверял все ли в порядке с машиной похлопал его по плечу и весело сказал.

— Ну что, успокоился? Как глаза?

— Да как, хуево! Пелена какая-то, размыто все! Длинный воды не привез… Ты же просил его?

— Конечно! Ну ты же знаешь с кем имеем дело, он за рубль удавиться, а тут воду покупать, да еще и когда тебе даже бабки на бенз не дали…

— А ты не дал что-ли?

— Лех, ты смеешься? Конечно дал, но разве это меняет суть…

— Ой бляяя, одно мудачье вокруг…

— Да брось, что приехал и вытащил уже спасибо. Давай братишку щас попросим на шаверму зарулить, нам как раз «Смак», по пути, который перед Дубовым.

— Никит, я все на шмаль спустил… Полтинник если мелочью нагребу, то уже хорошо. — с грустью признался Алексей.

— Лех, ну что я тебе шавуху не куплю с пепси-колой?! — с не наигранным возмущением закончил я наш короткий диалог. За это время Макс со всех сторон осмотрел любимую, как следует огляделся дабы повторно не съехать с песчаной дюны, аккуратно развернулся и подъехал к нам. Мы запрыгнули, я вперед, а Леха как всегда назад.

— Макс, мы с Лехой подумали, что было бы не плохо по шавухе втрепать, а то намерзлись здесь, устали, надо тромбануться как следует, заесть стресс, так сказать… — и добавил для убедительности- Я угощаю!

— Никитос, ну а ты в какую хочешь, в центр или на Денис?

— А по