Поймать чайлдфри - Екатерина Сергеевна Рагозина

class="p">Очень грубо!

– Олег, почему ты ее бросил?

– Ради тебя. Я и с Аней расстался. Вернее, Варвара Павловна это сделала от моего имени, я был занят.

Вот так новость!

– Но… я тебя об этом не просила.

– Это моя инициатива.

Из-за меня он бросил своих любовниц. Это поразительно!

– Лиза, я за эти две недели очень многое передумал и очень многое понял. Понял, что… – он сглотнул и продолжил с усилием. – Я тебя люблю, хоть и привык относиться к тебе, как к подруге. Когда о любви не говорят прямо, она умело маскируется.

Я едва не упала со стула. Олег влюблен в меня???

– Я был глуп, Лиза, – продолжал он. – Ты же знаешь, я все время веду себя, как спортсмен на дистанции – бегу, бегу, бегу и боюсь просто остановиться и перевести дух. Но тогда, в ту пятницу, будь она неладна, ты мне как будто обрубила обе ноги, я упал и не мог бежать дальше. Я мог только думать, вспоминать, смаковать, если хочешь. Ты была… – он снова болезненно сглотнул, как будто у него болело горло, – поразительно красивой! Как античная статуя… К тебе было страшно прикоснуться. Я чувствовал себя вором, который рвет цветок в чужом саду. Но я решился и вознагражден стократно. Того, что было, я никогда не забуду. Мне даже не с чем сравнивать, настолько это было прекрасно. Ты мне снишься с тех пор, можешь себе представить? Я закрываю глаза и вижу, как ты краснеешь и переминаешься с ноги на ногу, прежде чем так смело и решительно броситься в омут. Такая красивая, желанная, такая беззащитная… Не знаю, что бы со мной случилось, если бы ты все-таки передумала, но тем более не знаю, что делать теперь, когда все уже произошло. Меня знобит, как тяжело больного. Я хочу тебя еще, еще и еще. Я вообще не хочу выпускать тебя из объятий.

– Олег, пока не поздно, остановись, – прошептала я.

– Поздно, любимая, – усмехнулся мой мучитель. – Я говорю «любимая», чтобы себе самому дать пощечину побольней, потому что я полный и окончательный идиот. Этот «взрыв» готовился давно, на подсознательном уровне, но я не замечал или не хотел замечать, что уже давно и безнадежно люблю. Все-таки ты не была моей и, наверное, я защищался… Но теперь я понимаю, почему, например, не побоялся тебя привезти к своей бережно охраняемой матери. Я с ней ни одну свою девушку не знакомил, не считал их достойными. Я понял, почему так невзлюбил твоего Игоря, по сути, отличного парня, и почему его смерть не вызвала у меня ни малейшего естественного сострадания. Почему я не был у вас на свадьбе, как ты думаешь? Я не уезжал никуда, соврал. Дома сидел и пил кофе, чашку за чашкой. Пил и не понимал, что происходит, зачем я прячусь в четырех стенах, задернув шторы, зачем варю этот вонючий кофе. Почему, когда ты уехала в Германию, я почти сразу открыл офис в Берлине и стал туда ездить чуть ли не каждую неделю? Мне тебя не хватало, как калеке не хватает руки. Но я не отдавал себе отчета, а просто маскировал любовь под деловые интересы. Я очень многое делал и делаю, не думая об истинных причинах. Я глуп и не понимаю людей, но себя до той пятницы понимал еще меньше.

Он говорил долго и с озлоблением, глядя в стол, а меня бросало то в жар, то в холод. Мой ум отказывался осознавать.

– Я, наконец, понял, почему в свои 38 лет еще не женат, – Олег поднял на меня блестящие от опьянения и гнева глаза. – Это все чушь, что я не нашел ту, единственную или как там говорят романтики? Единственную я как раз нашел, но она мне не принадлежит: сад, где рос цветок, все-таки не мой, хотя и была надежда. Я тебя люблю, дура. Понимаешь ты или нет?

Я, конечно, понимала, но не знала, что ответить, да и говорить, пожалуй, не могла. Чернота за окном превратилась в бархатную серость – значит скоро эта странная ночь закончится. Только на это я и могла надеяться.

– После той удивительной пятницы я был счастлив, как ребенок, а теперь… я убит.

– Олег, но я не вводила тебя в заблуждение. Я говорила начистоту, не подозревая, к чему это может привести.

Боже мой, какие бесполезные и нелепые слова!

Он со злобой сжал кулак и сломал сигарету, которую уже несколько минут безуспешно пытался поджечь.

В этом, конечно же, и заключается вся соль ситуации: крушение иллюзий произошло, поскольку Олег обманул сам себя. Почему? Потому что мечтал об обмане. Не построй он вокруг моего неромантичного предложения своей безумной теории о взаимной любви, не произошло бы этого страшного признания, которое окончательно все перечеркнуло. Абсолютно все, потому что я-то его не люблю…

Встав со своего места, я направилась было к выходу, но Олег взял меня за руку и остановил.

– Лиза, не думай обо мне плохо, я очень зол и разочарован, но свое слово сдержу. Мы продолжим «работать», – он грустно улыбнулся. – Когда у тебя следующий подходящий день?

– Не скоро. Только 7 июля.

Мы условились, что 7 июля повторим уже испробованную схему с привлечением Татьяны Николаевны, но до этого дня встречаться не будем. Олег сказал прямо, что не очень хочет меня видеть. Я с тоской смотрела на носки своих туфель и мечтала провалиться в канализационный люк. Конец! Это конец! 15 лет дружбы – в утиль…

…Впрочем, обиженный донельзя Олег позвонил мне уже на следующее утро и предложил не ждать июля, а встретиться в тот же день.

– Если вдруг ты забеременеешь мальчиком, твоя жизнь будет испорчена?

– Нет, я стану самой счастливой мамой на свете.

Хорошо, что в этот момент он не видел, какая широкая улыбка озарила мое лицо.

И мы занимались любовью еще раз, а затем еще, еще и еще. График был отложен в сторону и забыт, теперь мы руководствовались только собственными желаниями. В наши отношения снова вернулись мир и покой: днем мы оставались закадычными друзьями, а по ночам вели тайную жизнь страстных любовников, о которой догадывалась только Татьяна Николаевна.

Это было прекрасное время для нас обоих. А потом я забеременела.

Часть 2. Пират.

Глава 8.

Меня вернул в действительность резкий запах нашатыря. Из тумана выкристаллизовалось миловидное лицо школьной медсестры.

– Женщина, как Вы себя чувствуете? Мы тут чуть с ума не посходили.

Сегодня 1 сентября, мой сын Ваня идет в