Афганистан. Подлинная история страны-легенды - Мария Вячеславовна Кича

удовольствием писали о «японском моджахеде»; а слава принесла деньги. Впоследствии «афганский самурай» проводил мастер-классы, выпустил множество обучающих видеокассет и DVD, обзавелся преданными последователями. Сейчас в Японии он известный и признанный сенсей.

Помимо всего прочего, Афганский джихад позволял исламским игрокам позиционировать себя как защитников единоверцев, и душманы принимали подарки отовсюду – от официального Каира и египетских «Братьев-мусульман»* до королевской семьи Саудовской Аравии. А еще поступала помощь из США – не напрямую, а через Исламабад, который распределял ее среди своих пешаварских фаворитов. Этим занималась пакистанская межведомственная разведка (МВР), известная под аббревиатурой «ISI» (от англ. Inter-Services Intelligence). Она выполняла роль связующего звена между разными агентами, рекрутировала и обучала боевиков, вербовала наемников и добровольцев за пределами ДРА.

Секретная операция ЦРУ по накачиванию афганских бандформирований деньгами и оружием называлась «Циклон» (1979–1989) – она является одной из самых масштабных, продолжительных и дорогих проектов американских спецслужб. О «Циклоне» с гордостью рассказывал Бжезинский, утверждавший, что именно ему в голову пришла гениальная мысль «вырастить» моджахедов, заманить СССР в афганский капкан и устроить Советам «свою Вьетнамскую войну».

Джимми Картер пожертвовал душманам почти $30 млн. Рональд Рейган, избранный президентом осенью 1980 г., поднял ставки. Советники посмеивались над военным потенциалом боевиков, но Рейган поручил ЦРУ сделать все, что в его силах. К 1984 г. размеры помощи увеличились до $250 млн. Страны вроде Египта – бывшие сателлиты СССР, попавшие под американское влияние, – хранили огромное количество советского оружия на складах – равно как и Израиль, разжившийся трофеями вследствие побед над арабами. С точки зрения ЦРУ, этого не хватало – оно заключило контракт с Китаем через «ISI» на изготовление копий оружия; позже в цепочку поставок были добавлены египетские фабрики. Гигантская партия винтовок приехала из Индии – союзника СССР.

Финансирование организовали через саудовцев, желающих помочь Афганскому джихаду; за логистику отвечала «ISI». Нередко выяснялось, что приобретенный товар поврежден или устарел; иногда торговцы и посредники сбегали, прихватив чемоданы, набитые зелеными купюрами, – и, тем не менее, моджахеды ни в чем особо не нуждались. В 1984 г. Рейган был переизбран на второй срок – к тому моменту Конгресс и СМИ уже обратили внимание на Афганскую войну. Тема набирала популярность, и президент призвал употребить все доступные ресурсы «во благо афганского сопротивления». Только в 1985 г. Штаты отправили моджахедам свыше $500 млн – это больше, чем за все предыдущие годы вместе взятые. Спустя пару лет общая сумма расходов выросла до $670 млн.

На местах эффект от вливания денег был очевиден. Суровая зима 1985–1986 гг. и массовое бегство крестьян лишили душманов еды, но благодаря щедрости Вашингтона проблему удалось легко преодолеть. Через границу шел непрекращающийся поток сухпайков, одеял, раций и биноклей. Благодаря поставкам крупнокалиберных пулеметов, ПЗРК и китайских ракет почти все афганские города и советские военные базы оказались для моджахедов в зоне досягаемости.

Пакистанский бригадный генерал Мохаммад Юсуф – начальник афганского направления «ISI» в 1983–1987 гг. – в книге «Ловушка для медведя» (1992) пишет, что ЦРУ тратило миллиарды долларов на покупку по всему миру оружия и… десятков тысяч ишаков. Грузы транспортировали в порт Карачи и затем отправляли караванами в Афганистан. «Когда моджахед бросал мину в трубу своего миномета, это был конец маршрута, в процессе которого мина как минимум перегружалась 15 раз, преодолев тысячи километров с помощью грузовика, корабля, поезда, затем снова грузовика и вьючного животного», – отмечает Юсуф.

Снабжение оппозиции подразумевало три этапа. На первом этапе ЦРУ скупало необходимые товары и отправляло в Пакистан из различных уголков земли. На втором этапе – уже в Пакистане – подключалась «ISI»: она принимала грузы, складировала их и распределяла между лидерами Пешаварской семерки. На третьем этапе пешаварцы передавали избранным полевым командирам в ДРА деньги, оружие, боеприпасы, амуницию и провиант. Тем самым пешаварские вожаки обзаводились сторонниками среди афганцев, приближая тот день, когда они сцепятся друг с другом за власть в Кабуле.

Страна, которой надеялись овладеть моджахеды, снова развалилась. Отсталое сельское хозяйство и убогая промышленность окончательно умерли. Племена разбились на отряды по 10–50 человек и разбрелись по горам. Экономики не было вообще – за исключением контрабанды оружия и опиума. Афганистан опять жил на субсидии из-за рубежа: города – на советские деньги, полузаброшенные деревни – на американские и арабские. Львиная доля финансов, проходящих через «ISI», оседала в карманах пакистанских боссов – именно тогда маленькое ведомство превратилось в грозное государство внутри государства. Естественно, какие-то банкноты прилипали к пальцам пешаварских функционеров.

Пока неаффилированные группировки боролись за расположение спонсоров, члены Пешаварской семерки занимались тем же самым. В Пакистане базировались в основном пуштунские душманы-сунниты. Шииты частично перебрались в Иран, а частично остались в районах ДРА, которые населяли издавна. На заре 1980-х гг. разрозненные организации номинально сплотились в «Шиитскую восьмерку»[171]. Тогда же члены Пешаварской семерки образовали «Исламский союз моджахедов Афганистана» («ИСМА»)[172]. Его состав часто менялся, группировки раскалывались, лидеры ссорились – поэтому в лагере моджахедов возникали и другие коалиции. Тем не менее в «ИСМА» присутствовали традиционалистские (условно умеренные) и радикальные партии. Умеренными считались:

• «Национальный исламский фронт Афганистана» («НИФА») во главе с Саидом Ахмедом Гейлани (1932–2017);

• «Национальный фронт спасения Афганистана» («НФСА») во главе с Себгатуллой Моджадедди (1925–2019).

Традиционалисты планировали изгнать «неверных» из Афганистана и свергнуть антимусульманский коммунистический режим. В целом они соглашались с реставрацией монархии Дуррани. Самый либеральный моджахед, Гейлани, даже ратовал за модернизацию страны – правда, на мусульманской основе, но с заимствованием ряда западных институтов. Однако Гейлани резко выделялся среди душманских лидеров – его мать была немкой, а сам он до падения монархии (1973) работал официальным дилером «Peugeot» в Кабуле, торговал каракулем и состоял советником при Захир-шахе.

Остальные партии «ИСМА» слыли радикальными:

• «Исламская партия Афганистана» («ИПА») во главе с Гульбеддином Хекматияром (род. 1944?/1947?/1949?);

• «Исламская партия Афганистана Юнуса Халеда» («ИПА (ЮХ)») во главе с Мохаммадом Юнусом Халедом (1919–2006)[173];

• «Исламское общество Афганистана» («ИОА») во главе с Бурхануддином Раббани (1940–2011)[174];

• «Движение Исламской революции Афганистана» («ДИРА») во главе с Мухаммедом Наби (1937–2002);

• «Партия национального сплочения Афганистана» («ПНСА») во главе с Саидом Мансуром Надери (род. 1936);

• «Исламский союз освобождения Афганистана» («ИСОА») во главе с Абдулом Расулом Сайяфом (род. 1946).

Радикалы намеревались построить в Афганистане шариатское государство. Это исключало как республику западного образца, опробованную при Дауде, так и наследственную монархию (по мнению радикалов, правителя надлежало избирать, а передача власти по наследству противоречила «чистому исламу»). Впрочем,