Афганистан. Подлинная история страны-легенды - Мария Вячеславовна Кича

спускались душманские агитаторы – и неудивительно, что они встречали у афганцев куда больше сочувствия и поддержки.

Моджахеды уклонялись от битв и вели партизанскую войну. Они сражались лишь тогда, когда имели тактическое преимущество – например заманивали шурави в засады. Сориентировавшись, солдаты открывали ответный огонь – но афганцы ныряли в ущелья или буквально проваливались под землю – в кяризы. С аналогичной тактикой столкнулись британцы в XIX в. Ее имел в виду Розенбаум, когда пел:

                        Караван – это сотни снарядов, не легших в цель —

подразумевая, что поразить душманов было трудно.

В Афгане военная техника прошла серьезные испытания. Танки и бронетранспортеры патрулировали города и предгорья, а в высокогорной местности отлично зарекомендовали себя легендарные «Шилки»[166]. Авиационные прицельные системы позволяли поражать неприятеля, но не «видели» боевиков, затаившихся среди скал. ОКСВ использовал спецоборудование для обнаружения моджахедов; моджахеды следили за птицами, которые улавливают малейшие колебания воздуха. Когда птицы взлетали с вершины горы или холма, это означало, что приближаются советские самолеты, – и афганцы прятались в пещерах или расселинах.

Впрочем, у шурави имелись ударные вертолеты Ми-24, которые заходили в каньоны, «зависали» на месте и расстреливали душманов, как только те высовывались из укрытий. Также вертолеты бомбили калы (крепости) и дувалы – глинобитные, кирпичные и булыжные укрепления. Но джихадисты постепенно обзаводились трофейным оружием – в частности крупнокалиберными пулеметами ДШК и ЗГУ; теперь Ми-24 следовало держаться от неприятеля на расстоянии в несколько сотен метров, что снижало эффективность стрельбы. К тому же боевики получали помощь из-за рубежа; с 1983 г. к ним поступали ПЗРК – в основном советские «Стрела-2» и американские «FIM-43 Redeye», а затем и «Stinger».

Один из наиболее распространенных мифов об Афгане звучит следующим образом: Советы разбрасывали мины, замаскированные под игрушки, дабы целенаправленно убивать и калечить афганских детей. Речь идет о минах ПФМ-1 «Лепесток». Их пластиковый корпус мог казаться детям привлекательным, но форма корпуса объяснялась требованиями аэродинамики. ПМФ-1 являлись копиями мин BLU-43, которые США применяли во Вьетнамской войне.

Но даже военные успехи шурави не позволяли парчамистам управлять страной. ОКСВ должен был не побеждать моджахедов, а уничтожать их. Проблема в том, что моджахеды являлись афганскими крестьянами. В свободное от боевых действий время они пахали землю, пасли овец, обдумывали выгодные браки и замышляли козни против соседнего кишлака. Убив нескольких врагов, афганцы исчезали – и появлялись в какой-нибудь деревне, где их встречали родственники и друзья. Когда в кишлак приезжала правительственная команда, душманы тихо стояли в толпе местных жителей – а потом доставали заранее закопанное оружие, догоняли чиновников и расправлялись с ними. Кабульские власти не могли задушить боевиков, перекрыв их каналы связи с внешним миром, потому что этих каналов практически не было – а поставки оружия из Пакистана осуществлялись по контрабандным маршрутам и «козьим тропам» в горах, о которых партийные сановники и слыхом не слыхивали. Базами душманов являлись их собственные дома, дома соплеменников и единомышленников – хозяева с удовольствием кормили и прятали джихадистов, потому что знали их лично либо разделяли их традиционные ценности и взгляды на жизнь. Ситуация складывалась точно так же, как и в период англо-афганских войн – в стране снова не было мирного населения. Все афганцы или воевали, или являлись пособниками тех, кто воюет.

Глава 17

Марионетки и кукловоды

Верблюда спросили: «Почему у тебя шея кривая?» Он ответил: «А что у меня прямое?»

Афганская пословица

Пока в провинциях шли бои, на политическом фронте тоже развернулось нешуточное противостояние. 27 декабря 1979 г. в 20:45 Бабрак Кармаль объявил по радио, что он положил конец «невыносимому насилию и пыткам кровавого аппарата Хафизуллы Амина», свергнув «проходимца». Речь новоиспеченного генсека начиналась с басмалы и транслировалась из узбекского города Термез – по советскую сторону афганской границы. По словам Кармаля, переворот представлял собой продолжение Саурской революции, которая вступила во вторую стадию. Он призвал все слои населения присоединиться к «национальному демократическому правительству», пояснив, что когда-нибудь в ДРА придет социализм – но только после плавных реформ. Также Кармаль провозгласил амнистию, пообещал освободить узников Пули-Чархи, предложил беженцам вернуться домой и поведал, что уже готова новая временная конституция ДРА, которая закрепляет почетное место ислама в жизни страны.

Утром 28 декабря кабульское телевидение объявило, что новое правительство обратилось за помощью к СССР в соответствии с договором о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве (1978) – в ответ на провокации «иностранных врагов». Сам Кармаль приехал в Кабул 1 января 1980 г. Большинство афганцев считало его советской марионеткой – и не ошибалось.

Кремль стремился всецело контролировать ситуацию. В декабре 1979 г. заместитель председателя Совета Министров СССР Николай Владимирович Талызин (1929–1991) пригласил высокопоставленных афганских чиновников на торжественный прием в кабульский отель «Интерконтиненталь» – и по завершении празднества все они были арестованы. 4 января 1980 г. глава советского МИДа Андрей Андреевич Громыко (1909–1989) проинформировал своего афганского коллегу Шаха Мухаммеда Доста (род. 1929) о ключевых аспектах международной политики ДРА. В феврале Кабул посетил председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов (1914–1984) – он сообщил новому афганскому руководству, что Москва ожидает от него объединения фракций «Хальк» и «Парчам» в рамках НДПА; усилий по улучшению отношений с племенными вождями и муллами; возвращения государства к нормальной хозяйственной деятельности и модернизации армии. На встрече обсуждался и вывод ОКСВ из Афганистана – по оптимистичным прогнозам его можно было осуществить через год-полтора.

Легкость, с которой советские войска вошли в Афганистан и взяли под контроль основные города и дороги, была обманчивой. Британцы достигли аналогичных успехов в 1838 г. – в начале Первой англо-афганской войны, которая продлилась почти три года. СССР сумел растянуть кампанию на девять лет.

Новость о вводе ОКСВ в ДРА шокировала Запад. Пресса окрестила эти события «захватом» и «оккупацией»; подобные термины фигурируют в зарубежной литературе и поныне. Американский президент Джимми Картер назвал действия Кремля «нападением», «чрезвычайно серьезной угрозой миру» и «нарушением Устава Организации Объединенных Наций», а объяснения Брежнева – «полностью неадекватными и вводящими в заблуждение».

Картер предупредил, что СССР не может «вторгнуться на территорию соседа безнаказанно», – но санкции вредили США больше, чем Советскому Союзу, и не приветствовались американцами. Например, Штаты урезали поставки зерна в СССР с 25 млн тонн до 8 млн тонн – и американские фермеры протестовали, потеряв огромные доходы, в то время как Аргентина и другие страны компенсировали Кремлю импорт по более низкой цене. Москва также обошла эмбарго Вашингтона на