Танец со змеей - Егор Вакула

– Ну, вот и… наша главная артистка на сегодня. – Он раскланялся и вроде как говорил с Воронеем, но смотрел только на нее взглядом девственника, словно Аса здесь была вовсе не для танца, а для того, чтобы забрать и совершить подлинное надругательство над его невинным телом. – В общем-то, ваше выступление будет последним, и, наверное, будет уже на закате Матери. Можете пока готовиться.

– Замечательно. – Сказала Аса, не скрывая холода в словах. – Зачем тогда было звать нас после полудня?!

– Ну, я не знаю… это дядю надо спросить. Вам нужно… готовиться.

– Да здесь и так негде готовиться! И на это не надо тратить полдня! – Робкий племянник оказался хоть и невинной, но удобной жертвой, на которую Октис выплеснула свое негодование.

Несостоятельному мастеру-импресарио пришлось перебивать и утихомиривать подопечную – тихо возвращать ее в послушный и пассивный образ. Воронею и хотелось, чтобы Аса производила впечатление покорной и ведомой им, но, к его сожалению, это выходило не благодаря его внушению. Большую часть времени Октис по-прежнему владело исступление перед человеческим обществом.

Племянник ретировался, они опять остались одни. После очередного безыдейного ожидания они решились сбежать на время и посетить какое-нибудь заведение, где их накормят. Ведь, судя по всему, другой возможности им сегодня уже не представится.

По их возвращению сцена была уже готова, ее застелили слегка поношенной красной тряпкой, чтобы только скрыть грубость досок – от глаз зрителей и от босых ног артистов. Они забрались обратно в магазин.

Теперь в помещении было оживленней. Половина артистов оказались музыкантами. Они расчехлили инструменты, до того лежавшие в сторонке без дела, и сейчас наполняли пространство нескладными звуками. Не настраиваясь, а скорее создавая шум просто от скуки. На этот раз племянник нашел их гораздо быстрее, неторопливо идущий вслед Бега прибавлял ему уверенности в интонациях:

– Так, а куда вы исчезли?! Нельзя так поступать! Выступление вот-вот начнется, а вы просто сбежали!

– Не надо нервничать. – Возразил импресарио. – Мы просто вышли поесть. Благодаря вашей организации я и моя подопечная обязаны торчать и голодать тут весь день?

– Не знаю, к чему вы привыкли, Орони, но это нормальная практика. – Вмешался Бега. – Теперь, я думаю, нам всем стоит заняться делом.

И они занялись, хотя вошедший в роль Вороней хотел уже заявить о том, что Бега, как купец, не может иметь понятия о правильности организаций зрелищ. Но сдержался.

Торгаши продолжили делать вид занятой и хозяйственный. Музыканты не успокаивались в отпугивании тишины от себя. Часть присутствующих разминалась. Импресарио деловито уселся в углу, а Аса последовала примеру других артистов. В неудобном городском платье она начала разминку, тянула застывшие мышцы и связки, но избегая неловких поз, которые могли бы неудачно показать ее в присутствии посторонних людей.

Само выступление началось с выхода музыкантов на сцену. Оставив проход для других артистов, они уселись по обе стороны от лестницы, идущей сразу от двери магазина на сцену. Музыканты заиграли непримечательную мелодию. При том, что перед сценой и вовсе не было никакой толпы зрителей. Идущие мимо люди так и шли дальше, и лишь небольшая их часть присоединялась к единицам зевак, скучающих и неопределившихся в собственных делах.

– А где люди-то? – Спросил Вороней.

– Да как всегда – на звук соберутся. – Ответил Бега и ушел прочь.

Хоть и понадобилось немало время, но зрителей перед сценой накопилось то минимальное количество, к которому Бега согласился выйти и официально объявить о начале представления. После него на сцену поднялись глупо наряженные мужчина и женщина. На лицах их были медные крашеные маски. Под незамысловатый ритмичный мотив оркестра они начали напевать простые и похабные куплеты – ровно для той прослойки общества, что в основном и собралась перед сценой ради исключительно дармового зрелища. В перерывах между словами в такт музыки пара куплетистов недвусмысленно ахала, вздыхала и постанывала – под стать образам, застывшим на их масках.

– Ладно, давай найдем тебе место в этом балагане, где ты сможешь переодеться и намазать всю эту краску на себя. – Воронея передернуло, и он спешил убраться, прежде всего, из зоны атаки разящей со сцены похабности. Его возвышенный начитанный вкус не мог перенести подобное.

Они перебрались с вещами в подсобку. Здесь заканчивала готовиться труппа актеров. Судя по их костюмам и яркому гриму, показывать они собрались сценку не далеко ушедшую от выступающих сейчас пошляков. Хоть и шли актеры на сцену следующими, едва они догадались, зачем сюда пожаловала танцовщица, как у всех – что стар, что млад – нашлись в подсобке срочные дела. Хоть прямо на нее таращиться никто не решался, Воронею потребовалось время, чтобы уговорами и пинками выгнать их в зал. Уже оттуда Октис услышала:

– Да ну какая она танцовщица! Она слишком толстая – ей кашу жрать и быка удить…

– Вот гаденыши! – Процедила Октис. – Может, врезать им?

– Брось. Тоже мне ценители нашлись. Не для таких чучел ты тут.

– Да, я девушка для состоятельных и власть имущих. – Не успокаивалась она. – Ты это хотел сказать?

– Ага.

– Смотри, не вздумай меня кому продать на ночь по горячке торгаша. – Она начала раздеваться. – А то я план твой приведу к финалу на ком придется и тебя захвачу заодно.

– Не скули. Даже не думай, что я взял твое лоно, чтобы сдавать другим в аренду. Я не тот, кто сдает на срок. Я – торговец.

– Смертью. – Тихо добавила она.

– Хочешь со мной поссориться?

– Не с тобой.

– Ладно, давай договоримся: после выступления можешь отдубасить кого-нибудь из этих дураков. Только не слишком сильно. Постарайся сохранить образ танцовщицы. Насколько сможешь…

***

Миррорское масло, оно же – масло миррорской яблони, оно же – масло миррорских яблок, изначально служило консервантом для фруктов в сухом южном климате. Маслом, что течет из ран ствола и веток местной яблони, покрывали дорогие побеги, и те надолго сохраняли влагу и свежесть при транспортировке. С севера и запада Миррорь от Эдры закрывали горы, на юге было море, а вот на восток владения уходили в настоящую степь. Опасную не только набегами степенников и сазовы, но и недружелюбным климатом. Несущие свою нелегкую службу пограничные гарнизоны однажды нашли новое применение яблочному маслу – стали обмазывать им кожу. По аналогии с фруктами это должно было сохранить влагу их тел, но заодно уберегло от ожогов и праведного гнева Матери, негодующей, что люди ушли слишком далеко от своих наделов. Так о полезных свойствах масла узнала и вся Твердь землепашцев. Но поскольку климат на родных землях был мягкий и удобный, масло применяли иногда в лечебных целях, но в основном ценили как косметику.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});