Пешка королевы - Мария Николаевна Сакрытина

class="p1">– Еще бы. Ты удивишься, когда узнаешь, сколько усилий я приложил, чтобы оставить Алиану на виду и при этом спрятать. Если бы Сиренитти было известно, кто она на самом деле…

– Алиана?

Ее история в точности повторяла историю мастера Рэйвена – родилась в семье волшебников обычным человеком – с той лишь разницей, что Алия не была даже воином. Но ее мать – враг Шериады, а Повелительница уничтожает в роду своих врагов. Всех.

– Ей было четырнадцать, когда ее мать казнили. Она была из другого Дома, и Алиана носила его имя, не наше; а потом она смогла избежать смерти, потому что мы с отцом употребили все свое влияние, чтобы ее спрятать. Отец, как ты наверняка знаешь, вскоре последовал за моей мачехой туда, в бездну, – Антоний ткнул пальцем вверх. – Я же стал лордом, остальное можешь представить и так. Что будешь делать?

Я нахмурился. Мне еще требовалось все это обдумать.

– Сиренитти не остановится, пока не убьет Алиану, – пояснил Атнотий. – Для нее это дело чести. Живая Алиана – знак ее слабости, ведь каждый враг королевы должен быть уничтожен. А Дома Билор, как ты знаешь, больше не существует. Алиана последняя из их рода.

Я посмотрел на звезды. К тому времени я уже научился определять время по их танцу.

– Сейчас мне нужно возвращаться.

Антоний прищурился.

– Если расскажешь королеве, я лично тебя убью.

Я встретил его взгляд.

– Я никогда не сделаю ничего, что навредило бы Алие.

– Алиане, – Антоний прищурился. – Ее зовут Алиана. Алия – имя человека, рабыни, а она теперь глава высокого Дома. И только посмей разбить ей сердце.

Я улыбнулся. Как это напомнило мне Криденса с Тиной – не передать!

– Никогда.

Заснуть в ту ночь я не смог. Сердце стучало как бешеное. С одной стороны, Тина и мама. Пойду против королевы – и их убьют. С другой, и эта опасность была очень явной – Алия. Я ни на секунду не усомнился в том, что Шериада и правда будет преследовать Алию, которая всего лишь связана кровными узами с волшебницей, посмевшей бросить ей вызов. Убила же она Рэйвена.

Еще я знал, что прятаться вечно Алия не сможет. Не от Повелительницы. И очень понимал ее брата – что он мог подумать, когда узнал, с кем встречается его сестра?

Тем более, когда сама она так беспечна.

Я должен был придумать, как выбраться из этой ловушки живым, свободным и спасти и Тину с матерью, и Алию.

Выход, сколь угодно страшный и противный всем моим убеждениям, напрашивался сам собой.

Глава 13

Не люблю вспоминать эту страницу моей биографии. Даже больше, чем время, проведенное в роли спутника. Раньше я думал, хуже быть просто не может. Что хуже унижения?

Оказывается, стыд. Причем стыд не перед кем-то: его можно пережить. А вот стыд перед самим собой – он страшнее. Если бы я был умнее, если бы проявлял больше наблюдательности, если бы успехи в магии не вскружили мне голову!..

Но что было, то не перечеркнешь. И все, что я могу – не повторять собственных ошибок. И написать о том времени честно, без прикрас. Я был глупым эгоистом, и это жестокая правда.

Итак, шел седьмой день нашей с Криденсом ссылки на Острове. Шериада по одной ей ведомой причине решила, что этого мира с нас хватит, и, по своей привычке, решила объявить об этом лично.

Это она и сделала, вломившись в лабораторию аккурат во время нашего урока по некромантии. Два часа назад мастер Рэми передал домашнее задание от учителя: требовалось собрать из отдельных частей тела труп и оживить его. Мы с Криденсом не пришли в восторг. Ворону наверняка не хотелось пачкаться перед свиданием, а я просто не испытывал ни малейшего желания копаться в человеческих внутренностях.

Насколько же приятнее работа демонолога! Самое неприятное в ней – это пустишь самому себе кровь. Или жертве. Но скорее себе, ведь это легче. И все! Никакой возни с чужой печенью или того хуже – кишками.

За этим «приятным» занятием нас и застала королева.

– Ну что, мальчики, отдохнули?

Криденс как раз пытался уместить мозг в черепную коробку нашего «учебного пособия», а я разбирался с почками. Ни Виета, ни я отвлечься не могли, о поклонах речь тем более не шла.

Впрочем, Шериада не обиделась.

– У вас ребра перепутаны. И мочевой пузырь с желчным, – заявила она. – Боги! Даже у меня получалось лучше. А ведь некромантия никогда не была моей сильной стороной. Спорю на сто золотых монет любого мира, что этот кадавр не оживет.

– Проспоришь, миледи, – проворчал Криденс, спаивая череп магией.

– Ты всегда и во всем лучшая, – добавил я.

Шериада поморщилась.

– Переигрываешь, Элвин. Ладно, заканчивайте и отмойте тут все. А потом идите в столовую. Есть разговор.

– Госпожа, у меня потом занятие… – начал я, но Шериада перебила:

– Руадан не придет. Он теперь очень, очень занят, – и улыбнулась так, что стало понятно, кто обеспечил Повелителю плотный график.

Я с трудом скрыл разочарование. Вдобавок левая почка вдруг брызнула чем-то черным – конечно же, мимо фартука.

– Да, госпожа.

Шериада хмыкнула.

– Вычистите здесь все. Если хоть пятнышко крови потом найду, отмывать буду вами. Ясно?

Куда уж яснее!

– Мы все сделаем, миледи, – отозвался Криденс, бросив в мою сторону предостерегающий взгляд.

Я сделал вид, что сражаюсь с почкой, и это было недалеко от истины. Как же мне надоели эти грязь, кровь и… другие неприятные человеческие жидкости!

Шериада посмотрела на нас напоследок и скрылась за дверью. В лаборатории и до этого было тихо, однако, спокойно. Сейчас тишина из сосредоточенной превратилась в напряженную.

– Не зли ее, – сказал Виета, вытирая руки давно уже грязной тряпкой. – Самому жить надоело, так о сестре подумай.

– Я о ней думаю куда дольше тебя!

– Лучше расскажи, чем закончилась та история, в которой труп ожил? Там подробной инструкции, кстати, не было? А то объяснение уважаемого Велакеса как-то уж очень непрактично.

Против воли я улыбнулся. На Велакесе настаивал учитель, приславший с Рэми задание. И я тоже нашел этот труд далеким от реальности.

Под «Франкенштейна» оставшиеся полчаса прошли немного веселее. По крайней мере, Криденс много смеялся, особенно в конце. Только нуклийского мага может рассмешить мистическая история, полная трагичных подробностей.

Надо было поспорить с Шериадой, потому что наш труп не просто ожил – он заревел. Уверен, его даже в другом крыле особняка было слышно.

– Зря я пришил