Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино - Федор Раззаков

«…Она (Зоя. – Ф. Р) с удовольствием представила себе прием в доме на Спиридоновке. Это был настоящий дворец. Она запомнила его с прошлого года, когда там отмечали тот же праздник. Для артиста получить приглашение на такой прием считалось большой честью. А какая еда, какие напитки! Напитки ее заботили весьма мало, но вот еда! Вкусно поесть по нынешним временам дело первостепенной важности. Но и это не главное, главное – яркие, умные люди, которые там соберутся. Наиболее известные в своей области искусства. Вот они-то и интересовали Зою больше всего. В политике Зоя не разбиралась, да она ее и не занимала.

Зоя чувствовала потребность в новых людях. Война принесла ей много горя, заставила замкнуться в себе. Она отняла у нее брата, потом Ивана и отца. И хотя она понимала, что смерть отца никак не связана с войной, тем не менее проявленная к нему жестокость невольно ставила и его в тот же ряд. Слишком долго она жила одной лишь работой – работа, несколько фотографий мужчин, которые ушли из ее жизни, и три могилы.

Что ж, пришло время вернуться к жизни. Где-то глубоко внутри она уже чувствовала легкое возбуждение. Ощущение счастья было более естественным для нее состоянием души, и она готова была бороться, лишь бы вернуть его…»

Что явствует из этого отрывка? Оказывается, Зоя Федорова во время войны много работала (как мы помним, в кино она почти не снималась и в основном выступала с концертными бригадами) и лишь изредка выбиралась на подобного рода рауты. А в феврале 1946 года якобы «пришло время вернуться к жизни». Однако на самом деле Зоя уже несколько лет как «вернулась к жизни» – с осени 1942 года, когда стала вхожа в американское и английские посольства в Москве и довольно часто стала бывать на подобного рода приемах, где передружилась со многими иностранцами. Поэтому тот прием на Спиридоновке был для нее не редким исключением (раз в год, как написано в «Дочери адмирала»), а одним из многих. Спрашивается: зачем авторам книги (а писалась она, кстати, со слов самой Зои Федоровой) вводить читателей в заблуждение? Видимо, для того, чтобы скрыть истинные мотивы появления там главной героини произведения и выдать ее встречу с Тейтом как случайную. Хотя в действительности все могло обстоять совершенно иначе, а именно: Зоя должна была обратить на себя внимание нового помощника военного атташе и познакомиться с ним.

Читаем далее книгу «Дочь адмирала»: «Сдав в гардероб пальто и фуражку, Джек вошел в залу, оказавшуюся первой в анфиладе огромных зал с мраморными стенами и полами и множеством больших хрустальных люстр. В первой зале находился Молотов с супругой, через все пространство к ним тянулась длинная вереница гостей. Джек встал позади высокого мужчины во фраке и его жены в красном шелковом платье. Судя по их внешности и языку, на котором они говорили, решил Джек, они принадлежат к одной из скандинавских стран. Далеко впереди он разглядел посла Гарримана в строгом двубортном костюме. Ему показалось также – впрочем, без большой уверенности, – что он узнал Дмитрия Шостаковича. Человек был очень похож на того Шостаковича, которого он видел на концертных афишах. Больше никого из русских он не знал, хотя понимал, что этим вечером здесь соберется вся московская элита.

Звуки голосов словно ударялись о мраморные стены и тут же отскакивали от них – в зале стоял оглушительный шум. В углу залы играл струнный квартет, но что именно они играли, не было слышно.

Наконец Джек подошел к Молотовым. Мадам Молотова едва коснулась его руки своей пухленькой ручкой. Она улыбнулась, но не произнесла ни слова. Молотов, в те дни нарком иностранных дел, был крупным, широколицым. Джек не знал, что полагается делать в таких случаях: должен он пожать Молотову руку или нет? И решил предоставить инициативу хозяину. Бал давал он. Молотов слегка наклонил голову и произнес: „Добро пожаловать“. На его лице не появилось и следа улыбки. Глаза скользнули по эполетам Джека и тут же обратились к следующему гостю. Джек ответил по-русски: „Спасибо“, – и отошел…

В залу вошли человек пять мужчин в военной форме. Они направлялись прямо к тому месту, где стоял Джек, и вдруг остановились на мгновение, как вкопанные, затем повернулись и быстро вышли из залы.

Какое-то безумие, подумал Джек. Мы же союзники, а настоящего доверия между нами нет и в помине. Где бы он ни был, подобное ощущение не покидало его…»

И снова прервем повествование для короткой ремарки, касающейся двух последних абзацев, которые явно высосаны из пальцы и написаны исключительно для того, чтобы ввести читателей в заблуждение относительно отношения советских людей (в том числе и военных, о которых идет речь в отрывке) к американским союзникам. В книге намеренно нагнетаются страсти на этот счет. Напомним, что речь идет о событиях февраля 1945 года. На тот момент СССР и США были союзниками по антигитлеровской коалиции, и хотя тайная война между спецслужбами этих государств не прекращалась ни на минуту, однако отношения между военными были дружескими. Ведь буквально в те же самые дни – 4-11 февраля 1945 года – в Ялте прошла очередная встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля, где намечались контуры послевоенного мира. Так вот интригами там занимались скорее англичане, чем американцы: Черчилль пытался убедить Рузвельта тянуть время, чтобы война продолжалась весь 1945 год. При таком раскладе союзники продвинулись бы дальше в Европе. Сталин, в свою очередь, благодаря нашим связям с американцами и информации, которая была по линии спецслужб, знал, с какой позицией сам Рузвельт прибыл на эту конференцию. И поэтому отдал инициативу ведения дискуссии самой конференции президенту США. И даже сам предложил, чтобы Рузвельт председательствовал на этой конференции. Короче, в феврале 45-го не было повода у советских офицеров шарахаться от американца Тейта – такое поведение станет характерным чуть позже, несколько месяцев спустя.

Читаем дальше «Дочь адмирала»: «…Джек уже собрался было перейти в другую залу, но тут в дверях показалась миниатюрная блондинка в темно-синем платье. Пятеро военных тут же подняли рюмки в ее честь. Она приняла их тост с явным удовольствием. Пока женщина шла к накрытому столу, Джек заметил, что многие гости оборачиваются ей вслед. Видно, какая-нибудь важная шишка, но в какой области – не определить. По виду, во всяком случае, не из мира политики.

Новая гостья заинтересовала Джека. Он оглядел ее с ног до головы. Прекрасная фигура, изящная, в отличие от многих русских женщин, грациозная походка. Когда официант предложил ей водки, она лишь отрицательно покачала головой и взяла фужер с шампанским. Какой-то мужчина подошел к ней и, наклонившись, стал ей что-то нашептывать. Она улыбнулась, видимо, его слова не вызвали у нее интереса. Мужчина отошел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});