Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Но рыцарь трясущейся рукой стискивал фонарь, — продолжал я околомогильным голосом, — и, выставив меч, на волевых шёл и шёл вперёд…

— …Он опоздал. Вампир поднял голову от шеи принцессы. Рот его был в крови, а глаза горели радостным огнём. Сверху вниз из его пасти торчали два огромных клыка.

— О, мясо пришло! Ещё мясо, братья! — хриплым голосом заревел я, имитируя древнего вампира, закатывая в искуплении глаза. Испуганно хлопающий глазёнками прекрасный пол сделал круг вокруг меня значительно шире.

— Тело принцессы с окровавленной шеей лежало на алтаре, — продолжал я живописать красками. — И жизнь по капле уходила из неё. И раненый рыцарь ничего не мог сделать, чтобы успеть спасти её. Было слишком поздно.

— Умри, тварь! — словно дикий зверь зарычал он… Но что он мог сделать с перебитой ногой? — Осмотреть лица слушателей. Немыслимая трагедия на лицах. Боль. У кого-то и слёзы, хотя рассказик-то коротенький, на несколько минут. Афигеть реакция! Чтоб в нашем мире так реагировали!

— Он пополз к чудовищу, — продолжал я, — рукой сжимая меч, подтягивая к себе изломанную ногу. Из ран текла кровь, ещё больше возбуждая оставшихся вампиров, которые подходили к нему всё ближе и ближе…

В этой истории красиво описал сам процесс превращения живых тел в мёртвые. Фонтаны крови. Раскромсанная когтями грудная клетка, в которой бьётся ещё живое сердце. Мясо. Отрезанные конечности. Вырванная ударом руки печень, которую чудовище на глазах жертвы, скалясь, ело. И эта история в отличие от предыдущей была без хэппи-энда. Даже такого сомнительного, как выживание двоих из отряда.

— …Рыцарь баюкал тело любимой на руках и плакал. Всё напрасно. Абсолютно всё! — заревел в потолок я, словно это у меня убили любимую. — НЕ-Е-Е-Е-Е-ЭТ! — кричал он. Но жизнь покинула тело принцессы. На него, не мигая, глядел взгляд её лазоревых глаз. Он гладил её бледную шелковистую кожу, но та была холодна. Он не смог. Успел, пришёл за ней, но не смог спасти. Вокруг валялись части изрубленных тел вампиров ковена, ковен перестал существовать, но было ли от этого лучше нашему рыцарю…

Пауза. Все затаили дыхание, понимая, что ещё не концовка. И я не разочаровал.

— Лю-ю-ю-ю-би-и-и-имый! — выпучив глаза и вытянув вперёд руки, замогильным голосом прошептал я, и несколько сеньорин вокруг меня вскрикнули и шарахнулись. И мужчины тоже, правда с секундным запаздыванием. Вокруг образовался вакуум, но так даже лучше. — Лю-у-би-и-и-имый! — издевался я. — Лю-у-би-ымый! — прошептало тело принцессы. Она смотрела на рыцаря отнюдь не стеклянным, а осмысленным взглдом.

— Любимая, но… Но как такое возможно? — не понимал рыцарь.

— Иди ко мне, любимый! — продолжал давить я замогильной интонацией. Почему-то перед глазами стоял как пример для подражания первый том «Кладбища домашних животных» Стивена нашего всё Кинга. — Мы будем жить ве-е-э-эчно! Вме-е-э-э-эсте-э-э!

Рыцарь всё понял. Поднял освящённый меч. Он понял, что глава ковена перед смертью превратил его любимую в себе подобную тварь. Он должен был ударить её, должен был прервать мучения её тела! Тела, ибо знал, что душа принцессы давно предстала перед всевышним. Но глаза любимой смотрели так трогательно, так доверчиво… И он не смог опустить меч.

— С-с-с-спас-с-сибо, люби-и-и-и-имый! — произнесло чудовище, и острыми, как клинок, клыками, впилась ему в шею.

Всё, стопэ. Я замолчал, закончив историю. Открытый финал — дальше пусть сами.

Сам граф Кордоба отвернулся, сдерживая противоречивые эмоции. Уже двух сеньорит отвели на балкон, на свежий воздух. Ну, сейчас около тридцати градусов (навскидку), несмотря на вечер, так что к эмоциям ещё и духоту прибавьте.

— И вот эти сказки вдохновляют воинов? — поинтересовался, наконец, Кордоба. Ух ты, лично спросил, без прокладок.

— Нет. Эти истории только для вас, — окинул я общество, после чего начал планомерно осушать приготовленный кубок.

— Но это не самая страшная история, граф. Так?

Я, не отрываясь, кивнул.

— То есть третья история, САМАЯ страшная, — сделал он большие глаза, — ещё страшнее?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Угу, — кивнул я. Отставил тару, вытер рот. — Именно что самая. Все готовы? Или подождём, пока отойдёте и соберётесь с силами?

— Сеньоры? Сеньорины? — Это граф. — Пока его сиятельство в ударе, давайте же выслушаем третью часть истории. И поймём, почему же она поучительная?

Было разошедшая в стороны толпа вновь собралась вокруг. Пришли и девушки с балкона. Все встали, обступив, и только не заглядывали в рот. Но теперь на лицах читалась опаска — спокойно жить они уже не будут, переваривая и раз за разом проживая в голове услышанное. А я мог и новых дровишек подкинуть.

— Итак, история третья, САМАЯ страшная, — снова прокашлявшись, начал глаголить я.

— Двери тронного зала распахнулись и перед подданными во всей красе вышел король. — Я походкой примерно показал, как он вышел. Шепотки по слушателям. Неужели устрою кровавый трэш с самим королём? Не важно каким, пусть и сказочным, но некрасиво как-то. Я продолжал:

— Король сел на трон. Рядом встала охрана. Внизу у трона — чиновники. Опытные сановники, советники, члены его личного кабинета министров, а также крупные владетели, члены Королевского Совета, участвовавшие в сегодняшнем заседании.

Народ качал головами — пока понятно. Но все внутренне съёживались, морально готовились к чему-то морально запредельно плохому.

— Вперёд вышел глашатай, — продолжал я, — и развернул пергамент. Осмотрел толпу придворных сквозь прищур и начал читать.

— Сеньоры! Мы, король нашей доблестной державы, в согласии с членами Королевского Совета, приняли следующее решение. — Я обвёл всех взглядом. Народ напряжённо слушал. И бабушка Изабелла, нутром почувствовавшая подвох, особенно. — Ввиду непрекращающейся войны с соседями, а также ввиду неурожаев последних лет и роста цен на хлеб, королевству требуется всё больше средств, чтобы кормить армию. А потому мы, король нашего славного государства, и Королевский Совет, с сего момента увеличиваем все действующие налоги и пошлины в королевстве втрое!

Тишина. Все смотрят на меня, друг на друга, снова на меня. Кто-то не выдерживает:

— А дальше?

Я пожал плечами:

— Так всё. Это конец сказки.

— Как, конец? — непонимание на лицах.

— Ваше сиятельство, а где-же… Страшно? — А это вторая внучатая племянница.

— Так налоги втрое повысили, вам не страшно? — сделал я «хоррорные» глаза.

Спрашивавшие сеньориты переглянулись.

— А чего здесь никто никого не убивает? — А это давешний барон-ветеран. Точно «сапог», позднее зажигание.

— А зачем? — Я безразлично пожал плечами. — Подумаешь, деревня трупов. Армия трупов. Гораздо больше трупов будет от повышения налогов. По всему королевству. От одного голода только в столице сколько людей умрёт? Вампиры и степняки за век столько не набьют!

— Хр-хр… — Хр-хр… Ха-ха-ха!

Это, устав сдерживать хохот, рассмеялся граф Кордоба. За ним стали улыбаться и остальные, а кто-то не удержался и тоже хихикнул.

— Ну, Пуэбло! Ну, сукин сын! — Граф подошёл и забубенил мне со всей дури по спине — я чуть не упал. — Вот тут ты прав, чёрт возьми! Страшно — так страшно! Аж до жути! ВТРОЕ! — выпучив глаза, повернулся он к остальным гостям. — ВТРОЕ, мать вашу! ВСЕ налоги! Ха-ха-ха…

Он затряс меня за плечи. Видно, на эмоциях. Потом отпустил и ушёл в дальний конец — по делам, отдышаться и стереть слёзы. Да что ж они все тут нежные такие, блин?

— Держи. — А это подошёл и просто пожал мне руку Вольдемар. — Я знал своего воспитанника. Ты… Я рад, Рикардо, что ты — не он, — прошептал наставник. — На меня по-прежнему можешь положиться в любой момент. — И отошёл. А я остался стоять под градом уточняющих вопросов, ибо только умные люди понимают что к чему, и им не требуются уточнения.

— Рикардо, — остановила меня герцогиня. Я уже шёл к лестнице, к спуску — ехать домой, в замок. Завтра казнь упырей, завтра сбор войска и обратная дорога.