Агнец в львиной шкуре - Сергей Дмитрюк

— У нас раненный! У нас раненный!

— Кто? — резко обернулся я, включая фонарь.

— Лам Хонг! — сообщил Тим, падая на колени около лежавшего на песке товарища.

К счастью, в эту минуту луна вырвалась из плена растаявшей тучи, и побережье озарилось её сероватым светом. Из воды уже выбегали остальные ребята, готовые к бою.

Я подскочил к Тиму и раненному Ламу Хонгу.

— Что?! Рана серьёзная?!

— Да. Шальная пуля кажется пробила сонную артерию! — Тим старался ладонью зажать рану на шее Лама Хонга, хлеставшую тёмной кровью, которая заливала песок у его ног.

Я поспешно расстегнул медицинский подсумок у себя на ремне, лихорадочно отыскивая в нём заветный тюбик СКРа.

— Всё… Он умер… — печально сообщил Тим.

Я поднял голову. Тело Лама Хонга обмякло, остекленевший взгляд упёрся в звёздное небо. Губы его замерли в беззвучных словах. Ребята взволнованно обступили нас со всех сторон. Наступило тягостное молчание.

Я выпустил из рук уже не нужный тюбик с жидким бинтом и взял ампулу с голубоватой криожидкостью. Склонился над мёртвым телом и осторожно раздавил ампулу на груди у Лама Хонга.

Криожидкость сохранит тело от разложения на несколько дней.

— Нужно похоронить его, — негромко произнёс Тадеуш Сабуро, задумчиво глядя на окровавленное тело погибшего товарища, уже начавшее покрываться синеватым инеем криозаморозки. — Нельзя оставлять его здесь, на берегу!

— Подождём рассвета, тогда и похороним, — предложил Артур Порта и посмотрел на стоявшего неподалёку Мизу.

— В какую сторону нам идти, чтобы попасть в Чанчжен?

— Похоже, что туда, — Мизу неуверенно махнул рукой куда-то в темноту. — Утром я сориентируюсь лучше… Здесь должна быть одна тропа. Она через лес прямиком приведёт нас к городу. До него не больше пяти миль.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Артур.

— А что если тот, что сбежал, приведёт сюда к утру подмогу? — засомневался Ахмед Кади.

— Ну, приведёт и приведёт! — ворчливо отозвался Ян Тайсон. — Что с того? Разделаемся с ними так же, как с этими! — Он кивнул в сторону обгоревших тел убитых нами патрульных Кроды.

— Ой ли? — с сомнением покачал головой Ахмед Кади. — Нас всего-то сорок с небольшим… — и покосившись на мёртвое тело Лама Хонга, поправился: — Теперь уже стало на одного меньше… А сколько их придёт к утру? Несколько сотен?.. На открытой местности, при свете дня нам туго придётся…

— Всё! Хватит! — оборвал я их спор. — Ждём утра, хороним Лама и отправляемся дальше! Мизу нас поведёт к городу, как проводник. А пока укроемся в лесу. В темноте нас никто не обнаружит, если сами себя не выдадим.

Со стихшим ночным ветром, смолк и неустанный говор лесных крон. Он сменился звонким птичьим разноголосьем, приветствовавшим наступление нового утра. Румяный бок солнца уже выполз из-за морского горизонта, налился густым багрянцем и задышал привычным жаром.

Заложив камнями могилу Лама Хонга, мы молча стояли вокруг, отдавая последние почести погибшему товарищу. Каждый в эту минуту, наверное, думал о своём, а я не мог отделаться от навязчивых мыслей о возможной неудаче нашего опасного похода. Мы ещё не достигли главной цели, а уже понесли потери в своих рядах. Сейчас я боролся с желанием оставить своих товарищей здесь, на берегу, и отправиться в логово Кроды в одиночку, прихватив с собой его брата Мизу.

Словно, угадав мои мысли, стоявший рядом Артур Порта положил тяжёлую руку мне на плечо. Негромко, но убеждённо сказал:

— Не думай об этом, как о своём поражении. Здесь не было ни чьей вины. Каждый из нас может сложить свою голову на этом острове… Но мы пришли сюда не горевать об этом, а спасти твою жену и победить то зло, что затаилось за этими лесами. Каждый из нас знает, что его ждёт, и потому мы сейчас, как один организм, не ведающий страха и усталости. Веди нас вперёд и будь уверен в нашей победе! Иначе никак нельзя. Иначе мы все погибнем в этих лесах напрасно!

Я благодарно пожал его руку и вдохнул полной грудью терпкого лесного воздуха.

— Да, вперёд! Время не ждёт!

Местность с каждым новым шагом становилась всё глуше и мрачнее. Казалось мы попали в самое сердце диких непроходимых джунглей. Вздымавшиеся вверх крутые скалистые склоны, сомкнувшаяся вокруг нас сплошная стена леса с густыми зарослями колючего кустарника, оглушительный рокот бурных потоков — всё было пронизано тревожным ожиданием близкой опасности. Пройдя пару километров, мы вышли на обширную прогалину и остановились, переводя дух и осматриваясь.

Чуть в стороне от тропы, в глубине леса затаился красивый водопад. Совсем невысокий, но шириной не менее семидесяти метров, он ниспадал вниз каскадом струй разной насыщенности и толщины, которые колебались на ветерке, создавая впечатление падающих с горы белых шёлковых нитей. Судя по всему, этот водопад был рождён грунтовыми водами, нашедшими выход из каменных трещин. Эти же воды образовывали в нижней части водопада небольшой водоём, который, растекаясь, превращался в речушку, крутые берега которой продолжали струиться игривыми водными потоками.

Мы перешли по небольшому мостику, проложенному через эту речку, и остановились, любуясь водяным пейзажем, навевавшим теплоту и умиротворённость.

— Какой красивый водопад! — восхитился Артур Порта.

— Да, — сказал Мизу. — Этот водопад называют Шираито — «Белые нити». Удивительное место! Из него вытекают две реки — эта и ещё одна впереди, метров через двести.

— Место удивительное, — согласился с ним Тадеуш Сабуро, поднимая голову и осматривая обилие сытой зелени леса, окружавшей водопад со всех сторон. — И просто идеальное место для засады! — добавил он, и проникновенно взглянул на меня.

Он оказался прав. Достигнув междуречья двух рек, мы неожиданно встретились с большим отрядом хорошо вооружённых бородатых людей, одетых во всё чёрное. Завидев нас, они открыли яростный огонь, и мы были вынуждены сходу вступить с ними в неравный бой.

К счастью, наша позиция оказалась более выгодной — мы находились на небольшой возвышенности, в то время, как наёмники Кроды наступали со стороны низины речной поймы.

Гром беспрерывных выстрелов огласил лес, пороховая гарь наполнила воздух, сушила горло и неприятно резала ноздри. Пули свистели у нас над головами, разбивали в щепки толстые стволы деревьев, за которыми мы находили укрытия, взрывали мшистую почву под нашими ногами, рикошетили от торчащих повсюду валунов.

Обстрел был столь плотным, что нам пришлось выжидать несколько минут, пока у нападавших не закончились патроны и они не принялись перезаряжать своё оружие. Тогда мы ответили им лавиной смертельного огня, плавившего камни и воспламенявшего деревья, словно, охапки сухого хвороста.

Стремительные жёлтые стрелы излучателей лились на головы наших противников неумолимой лавиной. Оглушительные разрывы плазменных зарядов вселяли в их души животный ужас. Пламя вспыхнувших пожаров охватило сумрачную чащу леса: горела трава, горели кусты и деревья, горели человеческие тела. Люди падали на землю с душераздирающими предсмертными криками и превращались в обугленные головешки.

Через полчаса всё было закончено. Вновь воцарившаяся тишина понемногу наполнилась голосами леса. Только повисший в воздухе неприятный запах сожжённой плоти, да мёртвые тела повсюду всё ещё напоминали о произошедшем здесь сражении. Оставшиеся в живых наёмники Кроды, перепуганные нашим сокрушительным натиском, позорно разбежались кто куда, как тучи разорванные океанским штормом, побросав оружие и трупы убитых товарищей.

Но этот бой принёс очередные потери и нам: семеро убитых и трое раненных землян — таков был итог этого скоротечного боя. Мы вынуждены были снова прерывать свой путь, чтобы похоронить убитых и помочь раненным залечить их раны. Разбив лагерь примерно в километре от Чанчжен и, выставив по периметру дозорных, я со своими товарищами принялся обсуждать план дальнейших действий.

— Нас осталось тридцать пять, — хмуро сказал Тадеуш Сабуро. — Ещё один такой бой, и тебе придётся в одиночку идти к этому Кроде!

— Что ж, если останусь в живых, пойду один, — тяжело вздохнул я.

— Ты это серьёзно? — Тадеуш внимательно посмотрел на меня.

— Вполне.

— При таком положении дел штурмовать город бессмысленно, — покачал головой Артур Порта. — Это верная смерть!

— Если штурмовать нельзя, нужно заставить их, тех что внутри, поверить в нашу силу, — неторопливо произнёс Рич Остин. — Так же, как мы это сделали в Линь-Шуй.

Он с надеждой оглядел остальных.

— Мы не сможем применить здесь метеотронные заряды, — покачал головой Сабуро. — Ситуация не та. Ведь так? — Он обернулся ко мне.

— Так, — согласно кивнул я. — Повторять прежние ошибки не стоит. Но Рич прав. Мы можем вызвать у них панику и страх, и принудить их сдаться без кровопролитного боя. Они уже почувствовали на себе силу нашего оружия и теперь должны бояться прямого столкновения с нами.