Россия и Германия: Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера - Сергей Кремлев

Альфред Гугенберг — тогда ему было уже под семьдесят — имел яркий темперамент. Он дожил почти до девяноста лет, но как политик кончился тем же летом 1933-го. Гугенберг относился не просто к убежденным пангерманистам. Он-то Пангерманский союз в свое время и основал.

До пятидесяти он успешно возглавлял совет директоров Круппа, а потом, в 1916 году, завел свое дело и вскоре стал одним из самых могущественных промышленников Германии. Кроме того, в его руках были многие газеты, телеграфные агентства и издательства. Крупнейшая киностудия УФА тоже была его собственностью.

Гугенберг блокировался с Гитлером, ссорился с Гитлером, но помогал ему в начале тридцатых годов немало. В первом кабинете нового рейхсканцлера Гугенберг получил пост министра хозяйства, и 17 июня 1933 года он представил Лондонской конференции свой путаный и эмоциональный меморандум. Речь там шла об утраченных рейхом колониях, о необходимости новых земель «для энергичной немецкой расы», и много еще о чем. Поминалась не лучшим словом и Россия.

Враждебная и Германии, и Советскому Союзу лондонская «Дейли геральд» тут же начала выдергивать из меморандума фразы и толковать их вкось и вкривь, но с одним генеральным смыслом: вот, мол, здорово, вот здорово — немцы уже завтра пойдут войной на «Советы» за «жизненным пространством».

С пространством в Германии и впрямь было туговато: на квадратный километр приходилось 145 человек. У нас — 8, и даже в Европейской части — 23. А глава четырнадцатая знаменитого раннего труда Гитлера «Майн Кампф» толковала как раз о «лебенсраум», то есть об этом самом «жизненном пространстве» на Востоке.

Но что касается речей Гугенберга, то налицо была отсебятина кино- и газетного магната. Тем более, что идеи относительно «лебенсраума» Гугенбергу ни у кого занимать не приходилось. Наоборот — занимали у него.

Восточные земли были для бодрого пангерманиста таким «пунктиком», что он в тридцать лет, в 1894 году, пытался выкупать польские земли для расселения там немецких переселенцев. Ни отсутствием решительности, ни наличием тонкости бравый старый Фред никогда не страдал.

Для Литвинова выходка Гугенберга стала подарком судьбы: он мог теперь тыкать этим меморандумом в нос на всех углах, начиная с его любимых «Известий», где спешно опубликовали его интервью, и заканчивая заседаниями Политбюро.

Потом-то сам Молотов сравнил газетную фальшивку с подлинным текстом и понял, что дело не стоило выеденного яйца.

Но это было потом.

А сейчас Хинчука срочно командировали к фон Бюлову. Выслушав очередные протесты, Бюлов устало и безразлично сказал:

— Я уезжаю в отпуск, так что официально вам все равно будет отвечать Нейрат. А неофициально скажу, что ответ будет острым. Очень уж вы чувствительны и придирчивы, господа… Газетчики переврали, а вы тут же рады строчить ноты. Я сам связывался с Лондоном и проверял аутентичность текста «Дейли геральд» и той части выступления Гугенберга, где идет речь об СССР. Говоря о новых поселениях, Гугенберг имел в виду Канаду, Чили и вообще Южную Америку. Говоря о колониях — Африку. А вас он попрекал низкой покупательной способностью. Да и тут больше досталось Китаю, чем вам.

— Кроме Гугенберга есть еще и Альфред Розенберг, рассуждающий об экспансии за счет СССР, — не сдавался Хинчук.

— Ах, Розенберг!… Рассуждать — это его хобби. Розенберг не имеет государственного статуса. Позвольте начистоту, господин Хинчук. Что бы вы сказали, если бы мы начали цитировать вам рассуждения основателя СССР Ленина о мировой революции? Или статьи из журнала Коминтерна? Ведь если бы мы исходили в своей практической политике из буквального их анализа, то нам бы уже давно следовало сойтись с Россией в смертельной схватке. А мы покупаем у вас рожь и продаем вам краны «Демага», трубы «Маннесмана» и турбины «Симменса»… Германия в отношении СССР стоит на точке зрения традиционных дружественных отношений и никогда не примет того участия в интервенции Антанты против вас, к которой нас кое-кто подталкивает.

Хинчук молчал, да и что тут можно было возразить? А Бюлов примирительно закончил:

— Я вчера весь день искал Гугенберга по телефону, но не мог доискаться. Вы же знаете, он полностью провалился со своей Национальной партией и занят делами по ее ликвидации.

Гугенберг был лидером крайне правой Национальной партии, нередко выступавшей совместно с гитлеровской НСДАП, но к лету 1933 года из партии Гугенберга начался массовый выход.

И оставалось лишь юридически этот крах оформить, что сейчас Гугенберг и делал.

Потерпел эксцентричный политик и еще одно фиаско. Гитлер отозвал его из Лондона и немедленно отправил в отставку. Отправил демонстративно, чтобы всем было ясно: причина в меморандуме, вызвавшем раздражение (пусть и малообоснованное) в России.

Гитлер явно не хотел, чтобы продление Берлинского договора повисало в воздухе, и лишний раз намекал, что готов к совместным поискам надежной почвы для отношений двух стран.

Через неделю Хинчука пригласил Нейрат:

— Дорогой господин Хинчук! Я передаю ответ на ваш протест…

— Благодарю, я передам его моему правительству.

— Господин Хинчук, я был удивлен и раздосадован, увидев интервью Литвинова в «Известиях». Зачем же так — на основании искажений «Дейли геральд»?

— А Розенберг?

— Ах, Розенберг… Вам не кажется, что отставка Гугенберга должна бы убеждать вас в дружественности наших намерений больше? Повторяю, тут явное недоразумение, но ваша острая реакция стала главной причиной его ухода. Фюрер не желает омрачать наши отношения даже недоразумениями. Он огорчен, что за последнее время со стороны СССР не замечается серьезных дружественных усилий. Напротив, тон советской прессы становится все более резким. К чему нам конфликты?

Хинчук, не отвечая на вопрос, упрямо продолжил:

— Меморандум понят нами верно. Там есть призыв к войне с нами…

— Ну вот, вы опять за свое…

— Союз заграничных немцев размахивает провокационными письмами о голоде немцев в СССР, а белогвардейцы из РОНДа участвовали в государственной демонстрации 1 мая.

— Дорогой господин Хинчук, за всем не уследишь. Эти «голодные» письма — это же психопаты. А РОНД мы закрываем. Надо ли вам объяснять, как многим выгодно поссорить нас?

— И все же, вам надо избавиться от теневых сторон, задевающих СССР.

ХИНЧУК с «подачи» Литвинова добросовестно «отработал» в разговоре с Нейратом и дежурную тему «Деропа».

Не забыл он и об очередных арестах. Что ж, в Париже и Лондоне советских граждан задерживали крайне редко. Но значит ли это, что Франция и Англия были более дружественны СССР, чем рейх?

Да, они тоже торговали с нами. Но получали от нас в основном сырье, и не очень-то делились промышленным оборудованием. И это доказывало далеко не мирные настроения англо-французов. Сырье проще брать из колонии, полуколонии или войной.

А Германия поставляла нам индустрию. Товар, для колоний неподходящий. Однако Литвинов гнул свое: «Германия агрессивна»…

Напомню, читатель, что тут речь о 1933 годе. В тот год Германия была еще очень слаба и практически не имела боеспособной армии, запрещенной Версалем.

Только через год будет утверждена программа строительства люфтваффе с расчетом выхода к 1935 году на скромную цифру в четыре тысячи самолетов. Еще только начиналась серьезная подготовка боевых летчиков, способных сесть на эти самолеты.

Только через два года в Германии будет введена всеобщая воинская обязанность, а численность только-только образованного вермахта будет еще лишь планироваться на уровне 500 тысяч.

Массового производства танков в Германии не было и в помине.

Артиллерия слаба и стара.

Мы же осенью 1935-го провели знаменитые Киевские маневры, где на голову ошеломленных военных атташе и наблюдателей из Европы за десять минут свалилось две с половиной тысячи десантников. А Ворошилов при этом посмеивался: «Не видели вы, господа, десанта в шесть тысяч!».

В составе РККА было около миллиона человек.

Германия была слаба настолько, что когда весной 1936 года батальоны вермахта вошли в демилитаризованную Рейнскую зону, Франция, если бы захотела, могла прихлопнуть эти «войска», как муху!

А Литвинов в своих докладах рисовал Германию, готовую завоевывать СССР чуть ли не через неделю.

Да, Гитлер сразу же жестко подавил своих внутренних политических врагов — коммунистов и заодно социал-демократов. Но быть практическим антикоммунистом у себя в стране — еще не значит быть практическим антисоветчиком в отношениях с СССР.

Да, Геринг в ответ на заявление Димитрова о том, что коммунисты правят на одной шестой земного шара бросил в запале: «К сожалению!». Но мы же знаем уже, читатель, что перед этим Димитров его спровоцировал, по собственной инициативе заведя речь об СССР.