Пепел на ветру - Екатерина Мурашова

– О, я поняла! – почти обессиленная наступившим экстазом девочка опустилась на бархатный диванчик и прошептала едва слышно. – Как же я не догадалась сразу… Ваш обидчик принадлежит к высшему свету… Может быть, он даже?.. т-ш-ш… молчу. Вам нужно приобрести безукоризненный светский лоск, попасть туда, обольстить его, а потом под покровом романтической ночи вы достанете кинжал и…

– Лиза, очнитесь! – не без смущения сказала Люша. – Это не моя жизнь, это один из романов Камиши.

– Да? А как жаль! – сокрушенно покачала головой Луиза. – Было бы великолепно. Я принесла бы вам наш фамильный кинжал, переодевшись пажом или кухонным мальчиком, а потом вывела бы вас через подземный ход, начинающийся в дворцовом парке…

– Увы! – рассмеялась Люша (Лиза была единственной, кого ее смех не раздражал и не пугал, бескомпромиссная девочка принимала своего кумира целиком, со всеми особенностями). – Моя месть пока не предусматривает дворцовых интриг, кинжала и подземных ходов. А также каторги или виселицы, которые за ними непременно воспоследуют. Понимаете, Лизонька, мне ведь еще нужно получить Синие Ключи, о которых я вам много рассказывала. В мои шестнадцать лет да еще в отрепьях Хитровского рынка, это представлялось мне весьма затруднительным…

– Да, я поняла, – подумав, Луиза согласно клюнула носом. – Я слишком увлеклась. Ваша месть будет тоньше и, конечно, гораздо успешней. Но хочу, чтоб вы знали, Люба: на меня можете рассчитывать при любом обороте событий.

Глава 26,

В которой в настоящем все вроде бы благополучно, но прошлое не отпускает наших героев.

– Ну расскажи, Лео, как продвигаются наши дела? – Юрий Данилович пододвинул поближе к другу один из стаканов с чаем, поданных швейцаром.

Лев Петрович улыбнулся и прежде, чем взять стакан, передвинул свой стул так, чтобы видеть Дона Педро. Отчего-то ему не хотелось оставлять язвительно ухмыляющийся скелет у себя за спиной.

– Что ж – я пока не понял причины, по которой ты, Джорджи, и вы, любезнейший Аркадий Андреевич, так пытались меня запугать. Любочка – премилая, скромная девушка, у нас все ее уже очень полюбили. В учебе она явно старается. После экзаменовки мы обсудили с преподавателями сложившуюся ситуацию и согласно решили, что в ее возрасте поступать в гимназию уже не имеет смысла. Да я и сам, если честно, ненавижу всякую казенщину и горячий сторонник домашнего образования. Особенно для девушки. Сейчас ее готовят к экстернату. Все три учителя отзываются о ее прилежании и способностях очень хорошо. Конечно, надо делать скидку на прошлые обстоятельства ее жизни. Все всё понимают. Моя средняя дочь и старшая племянница давали Любочке уроки танцев и пребывают в полном восторге. Говорят, что она сама может их многому научить. К живописи у нее, напротив, способностей не имеется совершенно. Даже простой рисунок ей не дается. Это жаль, но что ж поделать… Зато она охотно обучается музыке, сольфеджио и композиции и уже несколько раз принимала участие в наших традиционных вечерах импровизаций. Они чудесно играют вместе с Камишей… Да, бедная Камиша как-то особенно к ней привязалась. Ведь в Любочке столько энергии, столько жизни…

– Лео, как теперь здоровье Камиллочки? – участливо переспросил Юрий Данилович.

– Увы, несчастная Камиша тихо и совершенно безропотно угасает. Доктора бессильны. Мы хотели отправить ее в Швейцарию, но она проявила неожиданную твердость духа и сказала, что хотела бы умереть в кругу семьи, среди любящих и любимых людей. Кто смог бы настоять?.. Все в Божьих руках. Когда печаль одолевает меня, я прибегаю к молитве и тогда приходит мысль: возможно, Камиша просто создана для лучшего мира…

– Беда, беда… – профессор покачал головой.

– Кстати, Любочка чудесно пользуется расположением Камиши. И это, пожалуй, единственное, что меня тревожит.

– Камиллочке это в тягость? Ухудшает ее положение?

– Нет, нет, Камиша, наоборот, счастлива своей новой дружбой и горда оказанным ей доверием. Но… Любочка иногда просто исчезает!

– То есть как?

– Тайком уходит из дома один-два раза в неделю и возвращается через несколько часов. Все это время Камиша дремлет в кресле на страже и отважно лжет всем, что Люба дескать, удалилась вот в эту комнату по причине головной боли и просила ее до вечера не тревожить. Вечером откуда-то появляется Любочка – бодрая, румяная, энергичная, впрочем, совершенно без аппетита (где-то наелась!) и говорит, что отлично выспалась.

– А вы… то есть, я хотел сказать, кто-нибудь из ваших не пытались за ней проследить? – спросил Аркадий, который сидел на стуле у книжного шкафа, держа на коленях папку с протоколами экспериментов.

– Пытались, конечно. И неоднократно. Сын, внук и два племянника разом. Она виртуозно и вроде бы даже автоматически путает след и уходит от преследования. Как будто много лет была нелегалкой.

– Да ведь и была… – усмехнулся Аркадий.

– Странно, странно… – нахмурившись, протянул Юрий Данилович. – Не хотелось бы думать, что Люба поддерживает прежние связи с хитровскими босяками, и отзанимавшись латынью, ходит на паперть или пособничает в воровстве.

– Что ж, это единственные человеческие связи, которые у нее были в течение нескольких лет, – пожал плечами Лев Петрович. – Как мы можем требовать от нее, чтобы она сразу позабыла о них? Только терпение и любовь во имя Господа нашего…

– Твое прекраснодушие, Лео, несомненно, должно обратить на себя особое внимание Господа, – раздраженно заметил Юрий Данилович. – Но речь сейчас не об этом. Меня серьезно смущает эта насквозь литературная интрига, которую вы (подчеркиваю – я с самого начала был против!) с Аркадием Андреевичем затеяли. Я имею в виду развитие и образование Любы в тайне от нынешнего владельца Синих Ключей и его многочисленных родственников. Задуманное вами явление преображенной хитровской Золушки на бал – в этом есть что-то от площадной комедии.

– Да какая же тайна, Джорджи! – воскликнул Лев Петрович. – Просто Мурановы весьма многочисленны, суетливы и утомительны. Я полагаю, что Любочке следует приспосабливаться ко всему по очереди. Раз уж она нынче живет у нас… И что ты кстати имеешь против комедии дель арте? Гвиечеллиевская часть нашей семьи, да и я сам очень ее уважаем…

– Юрий Данилович, мы совершенно не знаем, как отреагирует на воскрешение законной наследницы Александр Кантакузин, – подхватил Аркадий. – Он привык считать себя единственным владельцем Синих Ключей и иного имущества, оставшегося от Николая Павловича. А ведь существует еще и диковатое в сложившихся обстоятельствах завещание Осоргина. Возможно, Александр решит бороться. И не будет ли справедливым перед тем дать Любовь Николаевне время и возможности психологически вернуться в тот слой общества, к которому она принадлежит по рождению и имущественному состоянию?