Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза - Егор Николаевич Яковлев

были. “Блицкриг” фактически провалился. В результате возник глубокий кризис руководства. Германские войска на Востоке выиграли паузу, после которой продолжили оттеснять вглубь страны потерпевшую тяжелые поражения Красную Армию. Но надежда на быстрый конец войны таяла на глазах» (Müller, 2012: 169). Г. Юбершер отмечает, что вермахту удалось одержать в начале августа 1941 г. «убедительную победу» в битве под Смоленском, но «группа армий “Юг” и близко не достигла намеченных целей и рубежей, а осуществление оперативных планов отсутствовало». Корни краха «Барбароссы» стоит искать в этом периоде, а не в «плохой погоде, снегопаде, дожде и грязи» в кульминационный период Московской битвы (Ueberschär, 2011c: 98, 112).

10. Окончательным завершением операции «Барбаросса» можно считать советское контрнаступление под Москвой в декабре 1941 г.

В этой периодизации позиции германских историков полностью совпадают с мнением их коллег из других стран. Если даты возникновения серьезных проблем в развитии наступления вермахта летом – осенью 1941 г. могут вызывать споры, то перехват (пусть и временный) противником стратегической инициативы, отступление вермахта на глубину до 250 км и крупнейшие потери военнослужащих и техники с момента начала Второй мировой войны, несомненно, являются свидетельством провала того плана, который был утвержден перед началом агрессии. Карл-Хайнц Фризер констатирует, что крах операции «Тайфун» по взятию Москвы одновременно означал и провальное завершение стратегии «блицкрига» в войне против СССР. Линия Архангельск – Астрахань достигнута не была, и по состоянию фронта на декабрь 1941 г. этого не ожидалось и в перспективе. РККА хотя и потерпела ряд чувствительных поражений, но не была ослаблена до той степени, на которую делали ставку германские стратеги: невозможность выполнять стратегические задачи. Великобритания продолжала войну, далее в войну вступили и США. Создавалась антинацистская коалиция, что еще сильнее подорвало позиции Германии (Frieser, 2007). Г. Юбершер также считает, что «Барбаросса» окончательно провалилась под Москвой, и был разрушен миф о «непобедимости вермахта». Для СССР эта победа означала «облегчение ситуации в военной промышленности», возможность более эффективно использовать мощности эвакуированных предприятий и начать принимать поставки по ленд-лизу. Для Гитлера события конца 1941 г. обернулись потерями для «имиджа лидера европейского гегемона». Г. Юбершер заключает: «Для всего импровизированного плана войны, если воспринимать его в общем, и для политических целей Гитлера, которые он ставил перед собой в плане “Барбаросса” и на пике успехов вермахта в июле 1941 г., поражение под Москвой стало решающим провалом, несомненным фиаско всей концепции “молниеносной войны” для функциональности гитлеровской войны на Востоке в свете его общей стратегии по достижению мирового доминирования. (…) Гитлеру не удалось победить СССР до момента вступления в войну США. Победа Красной Армии, без сомнения, была ключевой вехой во всей мировой войне, а на Восточном фронте это был решающий поворот. Каждому стало понятно, что германская концепция “блицкрига” уже не работает. После такого поворота Гитлер уже не мог достигнуть своей цели – получить “жизненное пространство на Востоке”» (Ueberschär, 2011c: 116–121).

Итоговые выводы

Если до 80-х гг. ХХ в. германская историческая наука применительно к операции «Барбаросса» фокусировала свою оптику на «перспективе совершивших преступление»[268], концентрировалась на военной истории, то к концу столетия окончательно произошло смещение внимания в сторону изучения человеконенавистнической и захватнической подоплеки войны против СССР. Историки используют как «привычные» (документы институций Третьего рейха, записи и свидетельства высокопоставленных представителей партийного, государственного и военного аппарата), так и «новые» (фонды архивов постсоветского пространства). В кругах немецких ученых по ряду вопросов достигнута консолидированная позиция, что позволяет выделить ключевые моменты в изучении подготовки и реализации плана «Барбаросса».

Краткая информация об историках, работы которых цитируются в настоящей статье[269]

Ветте, Вольфрам – профессор университета Фрайбурга. Специализация: военная история, Вторая мировая война.

Хартманн, Кристиан – научный сотрудник Центра военной истории и социальных наук Бундесвера. Специализация: военная история, история Германии, история международных отношений.

Мессершмидт, Манфред – заместитель председателя Фонда музея Холокоста. Специализация: военная история, история юриспруденции, период нацизма.

Мюллер, Рольф-Дитер – научный сотрудник Центра военной истории и социальных наук Бундесвера. Специализация: военная история, Вторая мировая война.

Петцольд, Курт – профессор университетов Берлина и Йены, научный советник Фонда Розы Люксембург. Специализация: история фашизма и империализма, Вторая мировая война.

Ремер, Феликс – профессор Берлинского университета Гумбольдтов. Специализация: военная история, Вторая мировая война.

Фризер, Карл-Хайнц – руководитель исследовательского направления «Мировые войны» в Исследовательском ведомстве военной истории ФРГ. Специализация: Первая и Вторая мировая война, война против СССР 1941–1945.

Штрайт, Кристиан – старший преподаватель-советник в Гейдельберге. Специализация: Вторая мировая война, судьбы советских военнопленных.

Юбершер, Герд – научный сотрудник Военного архива Германии. Специализация: военная история, Вторая мировая война, период нацизма.

«Новая история Второй мировой», индоктринированная и ненадежная

Майкл Джабара Карлей

В СССР Вторая мировая война, или Великая Отечественная война, началась 22 июня 1941 г. Это была страшная катастрофа. 1418 дней длилось чудовищное насилие, и до сих пор никто не знает точно, сколько человек в Советском Союзе погибло во время войны. Обычно говорят, что порядка 27 млн человек, из них 17–18 млн – гражданские, убитые нацистскими захватчиками или погибшие из-за длительной нацистской оккупации. Война охватила большинство регионов европейской части страны. Это огромная территория, на которой были разрушены многие города, деревни и инфраструктура. Война стала личной трагедией для советских граждан. Отцы, братья, дочери погибли в боях. В Белоруссии и на Украине нацистские бандиты сожгли тысячи деревень и убивали мужчин, женщин и детей. Это была война на уничтожение – Vernichtungskrieg. У людей не было выбора – им приходилось сражаться. Хотя бы для того, чтобы спасти свои семьи. Упорное, героическое сопротивление, несмотря на ужасные поражения и кошмарные потери, было настолько невероятным, что сейчас может показаться, что речь идет о поэмах Гомера, а не о реальных исторических событиях. Но нет. Все именно так и было. Многие русские считают своим моральным и национальным долгом помнить о прошлых поступках и жертвах своих предков.

Именно на эти важные для них воспоминания нападает Шон Мак-Микин в своем «ревизионистском» повествовании о Второй мировой войне[270]. С самого начала и до последних страниц книги он пытается принизить вклад СССР в уничтожение нацистского вермахта и показать, что главную роль в победе сыграли США. Мак-Микин так рвется разоблачить то, что считает ложью, что искажает факты и настолько предвзято относится к общеизвестным доказательствам, что сам подрывает к себе доверие. Неправильная трактовка истории начинается уже с названия книги, хотя, возможно, это рекламный ход издателя. Вторая мировая война не была войной Сталина. Несмотря на некоторые циничные высказывания, которые советский лидер позволял себе в ближайшем окружении, он