Коромысло Дьявола - Иван Катавасов

Едва бывший владелец помимо словесной формулы теургически реализовал свое желание передать инкунабулу в другие руки, она неимоверно полегчала. И стала весить, невзирая на золотой оклад, не больше, чем бумажная книга такого же формата.

«За здорово живешь эдакую ювелирную книженцию не взять двумя пальчиками. Материального весу в ней пудика полтора не меньше. И де, скажите, пожалуйста, герой должен хранить отыскавшую его награду?»

— Павел Семенович, эта инкунабула обладает гомеостазисом неотчуждаемости?

— О да! Иммунитет частной эзотерической собственности античные харизматики блюли свято. Но, пожалуй, я бы посоветовал ее возить в перчаточном ящичке вашего нового авто. Под арматорской охраной, знаете ли, во избежание…

— 2 -

Древнегреческим и латинским языками Филипп Ирнеев вовсе не бросил заниматься, несмотря на двойное обещание наделить его филологическим дарованием понимать и употреблять иноязычные речи. Дарования дарованиями, но грамотность и цивилизованное разумение далеко не родного вам языка Всевышний отнюдь не отменил.

Тому тьма примеров поучительных и языковых. Этак раз поведешься с кем из иностранцев, от него и наберешься подчас весьма низкопробных грамматики и лексики.

«Столь же влиятельна и зарубежная литература для изучающих иностранные языки. Будь они живые современные или древние, почти умершие».

Филипп не сомневался: его дареный и наградной Продиптих в латинском издании наставительно предстает языковой классикой и грамматическим образцом, коль над ним ревностно потрудились харизматические ноогностики в начале нашей христианской эры. Свое редакторское дело они знали досконально и видели несомненный толк в грамотном изложении евангелического материала на уровне высоких образовательных стандартов.

Тем паче тысячи и сотни лет тому назад разнообразная латынь пребывала средством интернационального общения образованной публики, подобно тому как нынче эта интеллектуальная роль принадлежит английскому языку.

С английским у Филиппа больших проблем не было, как-никак его он изучает с раннего детства. Увы, по-латински его коммуникативные возможности читать и понимать оставляли желать много лучшего. Поэтому битый час промучившись с переводом и истолкованием латинского Евангелия от Аполлония Тианского, рыцарь Филипп с сожалением закрыл на замочки-защелки наградную инкунабулу. Отложив в сторону древнее аналоговое издание, он загрузил в цифровом виде виртуальные комментарии прецептора Павла к «Пролегоменам Архонтов Харизмы».

Бог с ней, с латынью, сколь скоро теологическая проблема двойного искупления, спасения душ и тел человеческих нашего героя обостренно интересовала и вызывала на серьезные раздумья. Не он первый, не он последний из истово верующих задумывался над телесным воскресением и спасением в материализованной плоти праведников, святых и просто благочестивых христиан.

— Обращаю ваше внимание, рыцарь Филипп, на то место, где Аполлоний настаивает на предопределенном телесном воскресении праведников, ведущих чистый образ жизни. Концепции святости у него нет, но в его откровении благочестие должно быть вознаграждено Спасителем-Сотером во время Второго пришествия.

Аполлоний четко подразделяет первое воплощенное и духовное явление Мессии, в самопожертвовании спасающего грешные души, загрязненные актом нечестивого творения, и второе земное нисхождение Бога-сына, когда триединый Вседержитель дарует благочестивым жизнь вечную и телесную.

В катафатическом христианстве и в церковном предании миряне старательно избегают данной сотериологической дихотомии. Однако у многих католических и православных теологов, придерживающихся доктрины апофатического богословия, она имплицитно присутствует. Паче иного чаяния наличествует она у секулярных богословов раннехристианского периода.

Первый учитель христианской церкви Святой Ириней Лионский истово уповал на телесное воскресение. Знаменитый ересиарх и апологет Квинт Тертуллиан всю жизнь боролся с чужим и собственным скепсисом в этом вопросе.

Тем или иным образом древние и современные теологи подспудно имеют в виду или с оговорками признают концепцию двойного и раздельного искупления. Полностью осознать и вразумительно ее сформулировать им не позволяет умозрительная догма Платона об изначальном Добре. Вопреки эпигностическим пониманию, исходя из платонизма, проникшего в ветхозаветные писания иудеев, катафатическое христианство неразумно и богохульно отрицает первородный грех нечестивого творения и проклятия Господня. Признавать смертную материю проклятой Богом они не желают, поклоняясь твари, и забывая о Творце. Или воспринимая Господа нашего в уничижительном образе стихийной и неразумной природной силы.

Вне понятий об одушевленном демиургическом грехе, о разделении плоти и духа, отрицая двойное искупление, миряне тычутся в ложные аналогии бытия, ровно бы слепые щенки. Признавая плоть и в целом стихийно сотворенную материю безусловным добром, обожествляя все природно материальное, они впадают в различного рода ереси, яко свиньи подрывают корни и основы трансцендентного апофатического тройственного символа христианской веры.

Обратите внимание, рыцарь Филипп, как на этом основании веками и тысячелетиями разнообразно спекулируют монтанистские и хилиастические еретики и ересиархи, святотатственно утверждающие, будто им известно, когда и в какой материалистической форме состоится Второе пришествие Иисуса Мессии. Сюда же примыкает супротивная в самобытной богомерзости псевдоапокалиптическая гипотеза о предварительном господстве царства Антихриста…

В супротивность богомерзким еретикам, православный Филипп Ирнеев ни себе, ни другим благоразумно не задавал религиозных вопросов, на которые может ответить лишь Бог, либо истинные пророки, в ниспосланном им свыше сверхразумном харизматическом откровении толкующие волю Божью.

Разумеется, прецептора Павла рыцарь Филипп не канонизировал в роли божественного пророка, но его компетентному мнению он доверял, хотя и не во всем с ним соглашался. «Бог даст, в Техасе мы без мирской противной суеты обсудим и осудим всяческие ереси, наш дорогой Пал Семеныч».

Оставив на потом всякие суммы и разности вопросов духовной теологии, Филипп занялся мирской заботой — насущным и текущим вопросом ремонта жилья. Как бы он ни протекал, вселиться в новую квартиру ему до невозможности хотелось до отъезда в Америку.

Вчерашнее Настино внушение надолго не возымело воздействия. Сегодня Филипп опять застал ремонтников за бесконечным перекуром. «Господи, как можно столько курить?!!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});