Глаза ворона - Татьяна Русуберг

Токе глубоко вздохнул, пытаясь унять бешено бухавшее в груди сердце, и медленно пошел вперед, прикрываясь щитом. Он велел себе сохранять хладнокровие, но после первого же обмена ударами парень позабыл обо всем на свете. Кровь ударила ему в голову, глаза ослепила белая ярость. Он видел перед собой не рассеченное шрамом лицо Яры, а узкие темные глаза Клыка, слышал спокойный гортанный голос гайена, голос убийцы… Дальнейшее слилось для Токе в череду молниеносных нападений, блоков и контратак, где действие опережало мысль. Его рука была быстрой, он был повсюду, и все же проклятый Клык оставался недосягаемым. Потеряв терпение, Токе, рыча от ярости, кинулся на врага, но тут же взвыл от боли в глазах. Их забил песок, который бросил, зачерпнув краем щита, Яра. Не обращая внимания на боль, Горец лупил во все стороны палкой, пока доктор ловко не выбил ее из руки новобранца.

Утирая текущие из глаз слезы вперемежку с песком, Токе вернулся в строй. Он чувствовал себя опозоренным и беспомощным. «Что, если бы передо мной сегодня действительно стоял Клык, вооруженный не деревяшкой, а настоящим мечом? Хороший бы из меня получился мститель…» Словно в ответ на эти мысли, Яра сказал:

— Контроль! Ненависть, ярость, даже страх… Все эти чувства помогают вам драться, но только до тех пор, пока вы держите их под контролем. Не давайте им управлять собой. Научитесь использовать их, и они приведут вас к победе. Контроль — это имя ключа, — Яра постучал пальцем по лбу Горца. — В следующий раз попробуй использовать это, мальчик: ты сам удивишься, насколько круглый предмет на твоих плечах может быть полезен.

Токе вспыхнул: он был уверен, что не слышит смеха товарищей только потому, что утренняя расправа над Буюком прочно замкнула им рты. Но самое печальное заключалось в том, что Яра был прав. Токе никогда не справиться с Клыком, пока он не обуздает бурю, клокотавшую у него в груди при одной мысли о гайенах. А возможно ли это?

Между тем доктор продолжал урок. Теперь он комментировал удачи и ошибки каждого новобранца по очереди, отмечая их сильные стороны и то, над чем им придется особенно усердно работать в будущем. Яра говорил хладнокровно и терпеливо, не оценивая, а констатируя факты, так что трудно было сказать, какое впечатление на него произвели старания гладиаторов. Слепому доктор уделил не больше внимания, чем остальным новобранцам. Этого Токе никак не мог понять: перед его глазами все еще стоял проделанный Каем немыслимый воздушный трюк и красная полоса на шее Яры. Уж если такое не смогло впечатлить старика, то что тогда нужно было сделать, чтобы заслужить его похвалу? Выдохнуть пламя из ноздрей?

Между тем доктор, не оставивший от былой самоуверенности новичков камня на камне, перешел к кодексу гладиаторов. К удивлению Токе, оказалось, что первым законом гладиаторской чести было молчание. Бойцам запрещалось разговаривать во время поединка. Вместо слов они, однако, могли обмениваться знаками. Сжатый кулак, например, означал просьбу о пощаде. Кулак с горизонтально вытянутым большим пальцем значил «Добей меня!». Поднятый указательный палец перед началом боя говорил о том, что поединок будет продолжаться только до первого ранения. Токе слушал внимательно, стараясь запомнить и правильно повторить все знаки — ведь от них будет зависеть его жизнь. Арбитры на играх, решающие в спорных случаях исход поединка, использовали ту же систему знаков. Сжатый кулак означал пощаду для побежденного, разжатая ладонь — смерть.

Вторым законом было полное соблюдение правил чести. Так, гладиатор, признавший свое поражение, должен был снять шлем и подставить горло под меч противника или вонзить нож в собственное горло. Переполненный информацией и старающийся запомнить многочисленные правила Токе с разочарованием узнал, что острое оружие им выдадут только на арене, а в школе придется довольствоваться деревянным или затупленным учебным. Он также уяснил, что ввязываться в драки вне арены было бы очень неудачной идеей: за это нарушителей секли и сажали в колодки.

А потом… Потом начались тренировки. Когда наконец Яра выпустил новобранцев из своих когтей, было время обеда. Падающие с ног от усталости Горец с товарищами облегченно присоединился к толпе взмокших гладиаторов, гурьбой валивших в столовую. Проталкиваясь на галерею, Токе случайно поднял глаза и встретился взглядом со Скавром, облокотившимся на перила прямо над ними. Интересно, как долго мясник стоял там? Но тут новобранца не слишком вежливо пихнули в спину, и его стала больше заботить целость собственных босых ног, чем мнение Скавра о его боевых способностях.

Если бы Токе слышал разговор, произошедший в конторе мясника несколькими метрами выше и несколькими минутами позже, он бы узнал, что Скавра действительно весьма занимал один из купленных им вчера новичков.

— Итак, что ты о нем думаешь? — нетерпеливо бросил владелец школы едва вошедшему в дверь Яре.

Доктор неторопливо уселся на свободный стул и выбрал фаршированную зеленью лепешку с протянутого ему Скавром блюда.

— Сколько ты за него заплатил? — проговорил Яра, прежде чем вонзить крепкие зубы в теплый еще хлеб.

— Достаточно, — буркнул Скавр. — Не говори мне теперь, что я вышвырнул деньги на ветер: тогда я сам сойду вниз и спущу с сукина сына шкуру живьем. Может, удастся продать ее на барабаны в храме Дестис…

— А чего ты ожидал? Я должен был сказать, что ты нашел второго Фламму?

Мясник покачал головой и склонился к доктору через стол:

— Не может быть, чтобы мальчишка был совсем безнадежен. Я видел, что он вытворял на плацу. Ягуар тебя задери, Яра, он едва тебе шею не свернул! И его руки… Ты видел его кисти?! Это верный знак…

— Ты не ошибся, Скавр, — Яра бросил последние крошки в рот и вздохнул. — Боюсь, парень будет даже лучше, чем Фламма. Вернее, он может стать лучше при правильном обучении…

— Боишься?! Ты соображаешь, мой дорогой Яра, что ты только что сказал?! Моя новая покупка, уродливый, как пустынный демон, раб, возможно, сможет превзойти лучшего бойца школы, а ты — боишься?!

Яра спокойно пожал плечами:

— Возможно, сможет превзойти, а возможно… — Он запнулся, побарабанив пальцами по столешнице. — Он неуправляемый, Скавр. Ягуар свидетель, я выбил из мальчишки сегодня пыль, но ему все — как с гуся вода. И еще одно меня смущает: я не могу читать его. Все остальные в этой компании прозрачны для меня. Я знаю, что ими движет, а значит, могу предсказать их действия, могу управлять. Буюком руководит жадность, Горцем — гнев, Шустрым — честолюбие, Лбом — верность другу: они с Шустрым будут хороши в паре. Озиат — умник, таких через мои руки немало прошло. Второй гор-над-четец, Тач… Не уверен, что он на что-то годен: похоже, его сломали в плену. Но я сделаю, что смогу… А вот Слепой… Что за кликуху ты дал ему, Скавр! С ним я сам чувствую себя слепым котенком, не знаю, куда тыкнуться или что у него в голове… Такой может быть опасен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});