Ужасное сияние - Мэй Платт

как вассал сюзерену.

Они изуродовали его, превратили в… мутанта, ладно; это неправильное на тысяче уровней дефиниций слово, но пускай так.

Он уже простил, верно?

Сорен сидел напротив него и доедал свой завтрак. Энди успел уничтожить омлет, теперь заедал кофе миндальным печеньем. Искусственная челюсть Сорена выглядела вполне натуральной, только немного темнее тинт кожи, прости, подумалось ему, ошиблись. Впрочем, из-за плохого даже в очках зрения Энди мог ошибаться насчёт цветовой гаммы.

Данные поступали в его мозг напрямую. Саккадными движениями он мог перелистывать сводки, прощёлкивать ролики с видеокамер.

База рапторов неподалеку от Ирая.

«Таннер отправился туда».

Сладкий вкус печенья стал горьким. Энди сделал глоток кофе. Сорен ничего не знал об этой детали, и лучше бы ему остаться пресловутым внешним наблюдателем, хотя и этого уже более чем достаточно. Не лезь пальцами.

Впрочем, всё хорошее заканчивалось быстро.

— Сорен, — он позвал помощника. — Прежде чем мы выдвинемся. В Интакт направили телепортом двоих пострадавших рапторов.

Пока эти данные были только в голове Энди, но Башня Анзе — огромный услужливый робот, — покорно спроецировала трёхмерным дисплеем на фоне кофеварки, вскрытой упаковки плиточного шоколада, корицы и кардамона. Энди немного передёрнуло, когда он увидел этих пересланных — юноша и девушка, близнецы. Словно какой-то дурной знак.

«Ерунда».

Рапторам было лет по двадцать, оба высокие, светловолосые и светлокожие, почти неотличимые — с непроявленным половым диморфизмом, девушка с широкими плечами и узкими бёдрами, почти без груди, юноша — худощавый, никакой явно выраженной мускулатуры. Они с Даной в этом возрасте уже различались значительно, в основном из-за того, что Энди вымахал на тридцать сантиметров выше. С возрастом их вообще перестали воспринимать как близнецов, в лучшем случае — сиблингами.

— Юнассоны, — назвал имя Энди. — Пострадавшие, но выжившие. Кажется, единственные выжившие.

«Нет, не совсем».

Данные по жертвам поступали с щупальцем-информатором. Имена, фамилии, звания. Не все рапторы — много учёных, гражданских, большинство спаслось благодаря най-рисалдару Леони Триш. Энди испытал искреннюю благодарность к этой женщине. Таннера среди погибших не числилось, но и среди направленных посреди бури в Ирай — тоже.

«Что он задумал?»

Коммуникация с ним оказалось утраченной. Таннер не отвечал. Энди попытался нащупать частоту этой Триш — она-то точно зарегистрирована где можно и где нельзя, заодно выяснил, что некогда девушка получала лечение в Интакте, установка бионической руки, — но и та промолчала в эфир.

Тогда-то он и выдал Сорену: поедем сами.

Ну что ж, это всё ещё лучший способ. Пнуть и обезвредить капсулу с ядом, вытащить кота из коробки, а потом выкупать с антиблошиным шампунем и накормить консервами со вкусом говядины и лосося.

— Поместим их на лечение, — предложил он Сорену. — Пусть пока о них позаботятся, как о том мальчике, Кэрроле. Вернёмся — можно будет осмотреть, задать вопросы…

Он опасался, что тот станет возражать, но доктора Раца, похоже, захватила сама идея выбраться в Пологие Земли, изучить невысказанный и невозможный феномен, и он лишь кивнул.

— Я распоряжусь, чтобы близнецы получали соответствующий уход. Они… интересные. Прямо как…

— Нет, не как мы с Даной. Ты же видел фото, мы отличались довольно сильно для тех, кто родился с разницей в два часа семь минут. Честно говоря, мы немного озадачивали даже отца с матерью. А ещё родители сокрушались, что не рассчитывали финансовую «подушку» сразу на двоих.

На лице Сорена отразилось недоумение. Современные люди привыкли, что каждый рождается без «родителей», а те, если хотят, забирают на воспитание, нет запросов — остаются в интернатах. Интернатских по статистике больше почти на сорок восемь процентов.

— Если хочешь, я потом тебе расскажу, каков был прежний мир, — Энди отмахнулся — мол, «не забивай себе голову». — Пойдём, нам пора. Насколько я понял, бурю устроил один из обитателей базы, а теперь все, кто можно и кто нельзя, отправляются в Лакос. Просто-таки Мекка и Аль-Харам с Каабой, верно?

Сорен в очередной раз тактично промолчал. Он, несомненно, читал старые книги, но вряд ли там отразилась информация о религиозных культах до Катастрофы. В конце концов, все пророки, священные кубы, ребята с приколоченными гвоздями руками и ногами куда как меньше сделали для человечества, чем Ме-Лем Компани с прототипами куполов, ГМО-разработками универсально-адаптивных живых существ, банком генов и так далее. Наверное, Энди мог бы гордиться собой.

Он жестом позвал Сорена следовать за ним до лифта, который спускался в самое машинное нутро Интакта — где-то там до сих пор хранился первый прототип раптора-механизма, впоследствии давшего имя всем остальным моделям, равно как и людям, работавшим на них.

Прототип раптора создали до того, как появилось это название и имя для охотников на «зеленых демонов». По сравнению с современными моделями машина выглядела громоздкой и неуклюжей. Когда в просторном и пустом помещении, не считая этот единственный образец и пару дронов, среагировала на движение и включилась люминесценция, Сорен уставился на транспорт с явным скептицизмом.

— Он работает?

— Да, — сказал Энди. — Я его тестировал. Предупреждая вопросы: скорость передвижения в два с половиной раза ниже, чем у современных моделей. Зато в те, что сейчас на конвейере, мы бы вдвоем не влезли… ладно, я бы вообще вряд ли смог туда забраться с моими коленями и суставами, — он вздохнул и поморщился. — Первоначально считалось, что в машину должно помещаться три-четыре человека, потом пожертвовали вместительностью и комфортом в пользу манёвренности и скорости. Но старичок всё ещё может бежать.

— И уничтожать аладов?

— Если попадутся. Не забывай, охотники их специально выслеживают, патрулируют свои квадранты и так далее.

Сорен выглядел то ли смущённым, то ли слегка испуганным. Энди едва не потрепал его по волосам: не бойся.

— А кто останется здесь?

— Нейросеть, конечно. Энси существует — как искусственный разум, аналитическая система, вполне способная справляться с большинством задач самостоятельно. Сеть нуждается во мне гораздо меньше, чем я в ней. Ты ведь знаешь теорию самосознания? Никакого выбора не существует, все внутренние процессы — всего лишь обмен биохимией в мозгу, а потом лобные и височные доли просто пытаются «объяснить» той маленькой и очень медлительной части, которая самодовольно считает себя нашим «я», почему мы приняли то или иное решение. Не волнуйся за Интакт и полисы, одним словом.

Корпус раптора был темным, в полумраке подсветки ангара он выглядел чёрным. На самом деле он был густо-бордовый. Энди не помнил, почему решил покрасить машину в этот оттенок. Он коснулся ладонью двери — самый простой ключ отпечатков пальцев, даже не требовалось ДНК-кода; та открылась, обдав запахом фальшивой свежести — кондиционер с отдушкой «горный воздух» выдавал