Принцесса самозванец и целебная маска - Неуловимый Джо

Косичка — Тогда нам точно перепадёт.

Монахини уже отошли от шока и стали тревожно перешептываться. В их речи удалось несколько раз расслышать слово "посланники" и раз пятнадцать слово "ангелы". К сожалению говорили они на португальском которого никто из парней не знал. Наконец две монахини побежали звать остальных, а старшая стала приветствовать парней, восторженно восклицая что-то на португальском.

К полудню приятный звон колоколов возвещал о чудесном событии, парней уже вырядили в белоснежные рясы, разместили в просторных светлых кельях. Превосходное монастырское угощение с любовью приготовленное благочестивыми монахинями наполняло столы. Отвыкшие от твёрдой суши ноги, можно было расслабить на мягких кроватях, а косичка получил медицинскую помощь. Конечно не такую квалифицированную как в океане, но и она пришлась очень к стати. Когда парни уже начали наконец отдыхать, к ним попросилась старенькая монахиня, чтобы своими глазами увидеть чудотворных ангелов. Она перекрестилась и обратилась к ним как ни странно на русском:

— Какая благодать, снизошла на нашу богобоязненную обитель! Неужели среди нас есть один праведник? — спросила бабушка.

— Мы ещё не знаем. — таинственным голосом ответил ей Назир.

Бабушка приняла знание Назиром одного из международных языков как чудо, и на её лице просияла такая улыбка, какую никакой актёр не сыграет.

— Не уж то последние времена настали? Вы пришли возвещать о грядущем Судии нашем Господе? — спросила старушка дрожащим от волнения голосом. — Вы пришли возвестить о грядущих бедах хворях и напастях?

Парни задумчиво переглянулись. Они и правда принесли вполне себе ужасные новости, но поделиться ими не могли. Их задумчивое молчание было именно тем, что монахиня хотела услышать, хотя даже не подозревала об этом. Назир хотел было сказать что-то мудрое, но Косичка очень красноречиво отрицательно покачал головой. Парни мигом натянули на свои лица скорбные маски, и задрав носы начали медленно закрывать глаза. Вскоре монахиня оставила парней наедине, и им представилась возможность спокойно поговорить.

— Не нравится мне всё это. Слишком много пыли. — сказал Аарон.

— Я тоже против. — добавил Назир — За каждым нашим чихом будут следить.

— Так не чихайте. — сказал Косичка и стал выглядывать среди собравшихся под окном монахинь тех что покрасивее.

Общение не состоялось. Так долго они хотели поговорить, но когда предоставилась возможность, говорить в слух было нечего. Всё было и без слов понятно. Только Назир спас ситуацию. Он с большим напряжением стал вспоминать зачем они вообще здесь. Ему было так тяжело думать что он уже стал винить в этом акулью кровь. Нога Назира зажила намного быстрее чем это было биологически возможно, а мускулы несмотря на долгую подводную невесомость стали крепче чем когда либо в его жизни. Он взял лежавшую на тумбочке религиозную книжку и попытался читать, но от него стали убегать не только смыслы, но и слова и даже буквы.

Неужели Нимхэ сделает из него лишь грубую силу? Неужели он становится бездумной шестёркой, тупым громилой на поводке у авторитета? Назир в гневе разорвал книжку и швырнул её обрывок в дверь. Он скомкал второй обрывок и запустил его следом, но дверь открылась и заглянувшая монахиня поймала её своим лбом. Монахиня чуть не заплакала, но вдруг вспомнила кто она, и приняла будущий синяк как урок смирения. Назир вскочил с кровати и хотел было рассыпаться в извинениях, но Аарон остановил его. Он строго посмотрел на монахиню, и сказал:

— Я думаю вы знаете, за что.

Монахиня вздрогнула.

— Брат Тритон должен изучить ваши священные книги.

— Да,да. — Сообразил Назир — Я послан узнать, не искажаете ли вы Слово Господа.

Монахиня побелела. Она склонила голову, сложила руки в молитвенном жесте и пригласила Назира следовать за ней. Она долго вела его по монастырским коридорам галереям и внутренним садикам. Торопившиеся ей навстречу монахини глядели на неё и без слов понимали что-то важное, от чего меняли свой маршрут и начинали торопиться ещё усерднее. Наконец Назир взглянул в окно и увидел маленький грузовик. Двери его кузова были распахнуты и послушники торопливо затаскивали в него объёмные бесформенные мешки. Один послушник взял слишком тяжелый мешок и не справился. Мешок развязался и на монастырскую лужайку посыпались мелкие цветастые книжечки с блестящими позолоченными орнаментами. Наконец монахиня остановилась. Она привела Назира к большой резной дубовой двери и провела его внутрь.

В большом светлом читальном зале стояли новенькие скамейки, равномерно покрытые пылью. Под стенами стояли пустые книжные полки а в конце зала на дубовом пульте одиноко лежала одна толстая книга, покрытая равномерным слоем пыли.

— А где труды римских и греческих философов? Я уже не говорю про книги что писали добросовестные погане. Где биографии богобоязненных правителей? Разве Господь их вам не посылал? — входил в роль Назир.

— Простите, святой отец, у нас нет таких денег... — начала было оправдываться монахиня.

— Ложь, всё ложь! — продолжал Назир поглядывая в окно на уличный киот, в котором икона была увешена сотнями мелких драгоценностей пожертвованных простыми людьми.

Наконец он заметил как послушник спешно вытаскивал тумбочку со стареньким компьютером, естественно покрытым пылью. Назир повелел подать ему эту машинку и подключить к сети.

Старенькая техника была настолько древней, что была в новинку даже для небогатого эфиопа, сильно отставшего от мировых технологий. Это была любительская реплика пятидесятилетней давности, которая повторяла персональный компьютер сто двадцатилетней давности. Однако, запустилась она без проблем, и легко пропустила Назира домой. В его родной дом, старый добрый цифровой интернет. Назир недолго помучался с особенностями интерфейса, но руки вспомнили qwerty, и Назир стал жадно впитывать силу в свой разум через руки и глаза, которые чувствовали себя с каждой вспышкой монитора всё лучше. Он наконец стал вспоминать кто он.