Проект Садовник. НАЧАЛО - МУЛ

обещает своему любимому пажу, что он никогда больше не переступит порог этого негостеприимного дома! А вообще, Гаврош, наплюй на сегодняшнее происшествие. Просто выкинь его из головы, и забудь, как о плохом сне. Не заморачивайся пустяками, Ведь ты же веришь обещаниям своей госпожи?

— Конечно, а как же может быть по-другому?

— Ну вот и отлично! Тогда пойдем, прямо сейчас, к дядюшке Мишлену. Он нам другую жилплощадь в городе обещал подыскать, а заодно и заморим червячка в трактире? Ты же, конечно, не против?

— А когда я был вообще против пожрать, особенно когда угощают?

— Пошли уж, гроза халявной жратвы.

Но радужным мечтам моего пажа, поесть вкусняшек, до пуза, которые он уже представлял, непроизвольно глотая слюни, не суждено было сбыться. Когда мы уже вышли на площадь перед трактиром, и до вожделенного порога осталось, от силы, шагов, так примерно, пятьдесят, дорогу нам преградила карета, из которой вышел немолодой уже человек, в неброском, но добротном гражданском костюме, при шпаге, но от которого за версту несло военной выправкой. Сняв шляпу и отвесив мне изысканный поклон, незнакомый мне господин произнёс:

— Госпожа Алиса. Одна знакомая вам особа хочет сейчас с вами пообщаться, поэтому прошу сесть в эту карету, и поехать со мной. Никакие отговорки не приниматься. Прошу вас.

Карета была обыкновенной, которые, часто можно встретить в городе, а вот лошади: эта пара, как определила Лиса, стоила целого конского табуна. Это, как в моё время, когда в неказистом запорожце стоял движок от волги, что с головой выдавало принадлежность к спецслужбам, да и здесь, наверное, работают по тому же принципу: конспираторы доморощенные.

— Гаврош, слушай меня внимательно: — как можно более строже проговорил я. — Сейчас ноги в руки и бегом к тёте Меринде. От туда носа на улицу не показываешь до моего прихода. Если я завтра к вечеру не вернусь, — после этих слов я внимательно осмотрел господина со шпагой, который от моего взгляда потупил взор — пойдёшь к дяде Мишлену и всё ему подробно расскажешь о том, что сегодня произошло.

Дождавшись, когда паж благополучно затеряется в столичном лабиринте улиц, Алиса повернулась к своему сопровождающему, поправила на перевязи шпагу, и как можно более доброжелательно улыбнувшись, произнесла: — Я готова следовать за вами.

Спецназовец, правда, не знаю из какого ведомства, еще раз мне низко поклонился, открыл дверцу кареты и, подав галантно руку, помог усесться на мягкое сидение по ходу движения. Затем сам усевшись напротив меня, закрыл за собой дверцу местного транспортного средства, тем самым дав команду вознице на начало движения. Судя по обхождению и то, что у меня не отобрали оружие, арестовывать меня, явно, не собираться, или знали что всё равно бесполезно. Только один вопрос, который не даёт покоя моему женскому любопытству: кто та особа, которой нельзя отказать принцессе?

Ехали мы недолго. Карета остановилась в престижном квартале, застроенным домами состоятельных горожан столицы. Выйдя из экипажа, который сразу же уехал, мы зашли внутрь, и поднялись на второй этаж, нечем не привлекательного дома по улице Певчих птиц. После единичного стука моего сопровождающего, входная дверь тут же растворилась, пропуская нас внутрь. Видно нас здесь ждали. Дверь нам открывал уже человек в форме Королевского гвардейца. Пройдя через прихожую, мы оказались в богато обставленной гостиной, где мой провожатый попросил меня немного подождать и исчез в одной из дверей, выходивших в эту комнату. Не успел я соскучиться, как открылась другая дверь, и в неё вошла, примерно тридцатипятилетняя красивая женщина. Она была в неброском, но элегантном платье, которое, видимо, стоило кучу денег, не смотря на кажущеюся простоту. Подойдя ко мне, незнакомка прижала меня к своей красиво очерченной груди, и целуя в щёки приговаривала, утирая вышитым королевскими вензелями, батистовым платочком: — Ты жива, девочка моя! Как я счастлива, что ты осталась жива!

Хоть её Лиса и не помнила, но это, и к гадалке не ходи, сама королева Маневра, которая тайно сбежала из дворца, чтобы встретиться со своей любимой приемной дочкой Алисой. Что не говори, а прежняя Алиса была приличным человеком, если это слово применительно к искину. Ведь столько разных знакомых ей людей, независимо от статуса, печалились о её гибели, и искренне радовались её возрождению. Этот неоспоримый факт ещё больше запутывает общую картину прошедших событий. Видя, как плачет, прижав к себе меня Маневра, пришлось и мне, так же обняв её, пролить, конечно, при помощи Лисы, слёзы, чтобы поддержать в женской солидарности мою здешнюю приёмную маму. Когда, наконец все слёзы иссякли, и мы уселись, прижавшись, друг к другу, на небольшом витиеватом диванчике, изготовленным местным Гамбеъ (мастер изготовивший 12 стульев), началась задушевная беседа, между матерью и дочерью.

Моя приёмная мама уговаривала Алису вернуться во дворец, где мы так славно, все вместе жили, три года тому назад. Принцы, два моих сводных брата, стали уже совсем взрослыми, и не будут больше на до мной подшучивать. Хотя, даже тогда, они это делали не со зла, а просто любя. До сих пор, во дворце сохраняют в неприкосновенности, мои личные покои: с моими шикарными бальными платьями и любимыми куклами. При слове кукла, мне чуть не стало плохо, когда я вспомнил свою любимую Барби. Но невероятным напряжением всех своих мужских сил, всё таки сумел сдержаться. Самое главное, что со мной хочет пообщаться Его Величество, который, как она не может покидать дворец, не привлекая всеобщее внимание. Неужели принцесса Алиса за это время так очерствела сердцем, что не выполнит просьбу любящего её человека?

Затем наш разговор незаметно перешёл на темы, которые в основном интересны женщинам. В них, говоря откровенно, я не особенно шарю, хотя сам сейчас девушка, зато получая мгновенную консультацию от Лисы в режиме on-line, смог поддержать беседу на должном уровне. Мы договорились о том, что я подойду к дворцу через два дня, предъявив гвардейцам, охраняющим ворота, своё именное кольцо. Затем преданные Её Величеству люди тайно проведут принцессу Алису в её личные апартаменты, где я смогу переодеться в соответствующую дворцу одежду, для встречи с монархом. Сердечно распрощались и, одарив меня поцелуем любящей матери в лоб, королева Маневра покинула комнату, оставив меня одного сидеть на диванчике.

После её слов о его величестве, я понял, что на этот раз мне точно не отвертеться. Просьба Короля