Жизнь не сможет навредить мне - David Goggins

расплавленного железа. Или я так надеялся. Примерно на отметке в два часа 600 повторений я попросил Нандора включить по кругу песню Going the Distance. Я почувствовал, как внутри что-то щелкнуло, и превратился в киборга.

Я нашел ритм в работе со штангой, а между подходами садился на скамью и смотрел на усыпанный мелом пол. Мой взгляд сузился до туннельного зрения, и я готовил свой разум к предстоящим страданиям. Когда на моей ладони появился первый волдырь, я понял, что сейчас все будет по-настоящему. Но на этот раз, благодаря моим неудачам и экспертизе, я был готов.

Это не значит, что мне было весело. Не было. Я с этим покончил. Я больше не хотел делать подтягивания, но достижение целей или преодоление препятствий не обязательно должно быть веселым. Семена лопаются изнутри в саморазрушительном ритуале новой жизни. Это похоже на веселье? Как будто это приятно? Я был в спортзале не для того, чтобы стать счастливым или делать то, что мне хотелось. Я был там, чтобы вывернуть себя наизнанку, если это потребуется, чтобы прорваться через все ментальные, эмоциональные и физические барьеры.

Через двенадцать часов я наконец-то сделал 3000 подтягиваний, что было для меня важной контрольной точкой, и почувствовал себя так, будто врезался головой в стену. Я был измотан, мучился, и мои руки снова начали разваливаться на части. До рекорда было еще далеко, и я чувствовал на себе взгляды всех присутствующих в комнате. Вместе с ними на меня навалилась тяжесть провала и унижения. Внезапно я снова оказался в клетке во время своей третьей Адской недели, заклеивая голени и лодыжки пластырем перед тем, как собраться с новым классом BUD/S, который слышал, что это был мой последний шанс.

Нужно обладать огромной силой, чтобы быть настолько уязвимым, чтобы поставить себя на кон, публично, и работать над мечтой, которая, кажется, ускользает. За нами наблюдают все. За нами наблюдают наши родные и друзья, и даже если вас окружают позитивные люди, у них будут свои представления о том, кто вы, в чем вы хороши и как вам следует направить свою энергию. Такова человеческая природа, и если вы попытаетесь вырваться из их рамок, то получите непрошеный совет, который задушит ваши стремления, если вы ему позволите. Часто наши люди не желают нам зла. Никто из тех, кто заботится о нас, на самом деле не хочет, чтобы мы пострадали. Они хотят, чтобы нам было безопасно, комфортно и счастливо, и чтобы нам не приходилось пялиться в пол в подземелье, перебирая осколки наших разбитых мечтаний. Очень жаль. В этих моментах боли кроется огромный потенциал. И если вы поймете, как собрать эту картину воедино, вы найдете в ней много силы!

Как и планировалось, я сделал перерыв всего на четыре минуты. Этого хватило, чтобы засунуть руки и эти поролоновые подушечки в пару мягких перчаток. Но когда я снова взялся за перекладину, то почувствовал себя медленным и слабым. Нандор, его жена и другие волонтеры видели мои трудности, но оставили меня одного, чтобы я вставил в уши наушники, включил канал "Рокки Бальбоа" и продолжал делать одно повторение за другим. Я перешел от четырех подтягиваний в минуту к трем и снова обрел свой киборг-транс. Я стал уродливым, я стал мрачным. Я представил, что моя боль - творение безумного ученого по имени Стивен Хайланд, злого гения, который временно завладел моей записью и моей душой. Это был он! Этот парень мучил меня по всему миру, и только от меня и только от меня зависело, чтобы я продолжал наращивать число и катился к нему, если я хочу забрать его душу!

Если честно, я не злился на Хайланда - я его даже не знаю! Я отправился туда, чтобы найти ту грань, которая была мне необходима, чтобы продолжать. Я мысленно сошелся с ним, но не из-за самоуверенности или зависти, а чтобы заглушить собственные сомнения. Жизнь - это игра головой. Это был всего лишь очередной прием, который я использовал, чтобы выиграть игру внутри игры. Мне нужно было где-то найти преимущество, и если ты находишь его в человеке, стоящем на твоем пути, это очень сильно.

Когда часы перевалили за полночь, я начал сокращать расстояние между нами, но подтягивания не шли быстро и не давались легко. Я устал морально и физически, у меня был глубокий рабдо, и я делал до трех подтягиваний в минуту. Когда я сделал 3800 подтягиваний, мне показалось, что я вижу вершину горы. Я также знал, что можно в мгновение ока перейти от способности сделать три подтягивания к отсутствию подтягиваний. В Badwater есть истории о людях, которые дошли до 129-й мили и не смогли закончить 135-мильную гонку! Никогда не знаешь, когда выложишься на 100 процентов и наступит момент полной мышечной усталости. Я все ждал, когда наступит этот момент, когда я уже не смогу поднять руки. Сомнения преследовали меня как тень. Я изо всех сил старался контролировать его или заглушить, но оно появлялось вновь, преследовало меня, давило на меня.

После семнадцати часов мучений, около трех часов ночи 20 января 2013 года, я сделал 4020-е и 4021-е подтягивания, и рекорд стал моим. Все в зале ликовали, но я оставался спокоен. После еще двух сетов и 4 030 подтягиваний я вынул наушники, посмотрел в камеру и сказал: "Я выследил тебя, Стивен Хайланд!".

За один день я поднял вес, эквивалентный 846 030 фунтам, что почти в три раза больше веса космического челнока! Аплодисменты перешли в смех, когда я снял перчатки и скрылся в подсобке, но, к всеобщему удивлению, у меня не было настроения праздновать.

Вас это тоже шокирует? Вы знаете, что мой холодильник никогда не бывает полным, и никогда не будет, потому что я живу, руководствуясь миссией, и всегда нахожусь в поисках следующего вызова. Именно благодаря такому мышлению я побил рекорд, прошел Badwater, стал "морским котиком", прошел школу рейнджеров и так далее по списку. В моем сознании я - та самая скаковая лошадь, вечно гоняющаяся за морковкой, которую никогда не поймаю, вечно пытающаяся доказать себе, что я - сам по себе. И когда вы живете таким образом и достигаете цели, успех кажется антиклимаксом.

В отличие от моего первого рекорда, мой успех почти не вызвал шума в новостях. И это было прекрасно. Я делал это не ради поклонения. Я собрал немного денег и научился всему, что мог, на турнике. После того как за девять