Судьба протягивает руку - Владимир Валентинович Меньшов

деньги, и отказался от этого варианта. К счастью, с «Дворянским гнездом» не срослось – в этой группе я бы наверняка оказался изгоем, думаю, меня бы быстро вычислили как абсолютно не своего человека.

В результате я стал стажёром на картине «Дорога домой», которую снимал Саша Сурин, известный не столько своими успехами в режиссуре, сколько ролью шофёра Степана в «Асе Клячиной…». Саша был моим ровесником, сыном Владимира Сурина, какое-то время возглавлявшего «Мосфильм». Учиться у него было нечему, хотя Саша пытался преподать уроки мастерства – помню, когда снимали сцену свадебного застолья, он меня подозвал и, любуясь массовкой, которую вот-вот должны были начать снимать, сказал: «Видите, Володя, как они органично выглядят, бойко разговаривают друг с другом… Они такие натуральные, потому что я их подпоил…»

Кино оказалось весьма странным. Главную роль исполняла Любовь Виролайнен, тогда ещё носившая фамилию Уроженко. Её героиня возвращается из города в родное село, идёт работать в колхоз шофёром грузовика, что в исполнении хрупкой актрисы выглядело не слишком правдиво, впрочем, не менее фальшивой оказалась вся история, с липовыми мотивациями и бурными мелодраматическими сценами – претензия на психологизм от сценариста Эдика Володарского.

В этой картине тоже не обошлось без фиги в кармане, пусть и не слишком откровенной – творческая интеллигенция Советского Союза всеми силами боролась с режимом, не имея, по сути, представлений о том, как этот мир устроен, не входя в подробности жизни своей страны, своих соотечественников – и простых, и наделённых властью. Главное – бороться, крушить, ведь уже сделан категорический вывод: всё не то, всё не так, идём не туда, и главное предназначение деятеля искусства – облечь идею неверности выбранного пути в яркую художественную форму.

Это был 1968 год, у меня появилась возможность присмотреться к киношной среде, и не могу сказать, что она произвела на меня благоприятное впечатление. Помню, к Сурину приезжал Андрей Смирнов, смотрел материал, восхищался, предрекал картине грандиозное будущее, правда, вышла она в итоге по третьей категории, и, разумеется, в этой связи тут же заговорили о притеснении большого художника.

В группе то и дело возникали не вполне понятные для меня разговоры, что Сурин в завязке и лучше бы ему не развязываться, но Эдик Володарский пил по-чёрному на глазах у режиссёра, что в итоге, видимо, и заставило Сашу сбиться с праведного пути.

Помню, когда мы уже снимали в Ростове, Сурин звонит мне в гостиничный номер и говорит:

– Володя, вы чего делаете? Заходите ко мне…

Захожу, в номере сидят режиссёр, сценарист, художник, оператор, какие-то девушки и пьют они даже не водку, а дешёвое креплёное плодово-ягодное вино, по сути, чистую отраву, сейчас только можно гадать, как организм справлялся с этим пойлом.

Я присоединился к компании. В тарелочках – намёк на закуску, а бормотуха глушится стаканами. Пили мы пили, и тут Сурин посмотрел на меня недобрым взглядом и сказал: «А вы что здесь делаете?» Я что-то попытался объяснить, но Саша возмутился: «Вы кто такой? Почему тут посторонние?..» Ну, что делать, я встал и ушёл…

В шесть утра звонок: «Володя, это Сурин. Мне сказали, я чего-то вчера наговорил, вы, ради бога, извините, спускайтесь, пожалуйста, ко мне в номер». Я спускаюсь: там прежняя мизансцена, только пустых бутылок от бормотухи прибавилось. Сурин продолжает извиняться, руки у него трясутся: «Простите, я совсем уже…» Кое-как собрались, поехали на съёмку, там он брезгливо окидывает взглядом съёмочную площадку: «Ну что? Ничего не готово? До свидания!» Идём в машину, возвращаемся в гостиницу, продолжаем выпивать, он пытается поделиться профессиональным опытом с режиссёром-стажёром, но всё это до определённого момента, а потом опять: «А вы кто такой? Чего вы здесь делаете?» Мне эта ситуация уже знакома, поэтому я безропотно ухожу, и на следующее утро снова звонит телефон, и Саша Сурин извиняется за своё вчерашнее поведение. История эта повторялась снова и снова…

Однако на не слишком познавательной практике мне довелось увидеть Карелию – равнинную и озёрную. Мы базировались в Петрозаводске, но выезжали в окрестные деревни познакомиться с местной природой и бытом, и все эти впечатления пригодились через пятнадцать лет, когда нужна была натура к фильму «Любовь и голуби».

И мы поехали в Карелию, но одно дело воспоминания, а совсем другое – конкретная задача. Найти что-то подходящее оказалось не так просто, ведь нужно было думать о композиции кадра, о мизансцене, подыскать не просто красивое открытое пространство (таких пейзажей в Карелии уйма), но и впечатляющие вертикали. И нам повезло: мы попали в город, который привлёк наше внимание многообещающим названием Медвежьегорск, и, хотя там не было гор, но зато мы увидели спускающуюся к реке улицу, огород на склоне, интересный дом с уютным двором – всё, натура найдена.

39

О том, кого пробовали на роли Васи, Нади и Раисы Захаровны, о воспоминаниях Гурченко, грибном рае и народе, который выигрывает войны

С выбором актёров история вышла непростая. Я сразу решил, что Васю должен играть Саша Михайлов, но он был очень модным тогда артистом – нарасхват. Сашу вроде бы заинтересовала роль, но он всё никак не приходил на пробы: сегодня не может по одной причине, завтра по другой, и стало понятно, что мы этого артиста упустили – не будет он сниматься, просто ищет отговорки. Кому предложить роль Васи Кузякина, я не знал. Попробовал Борю Сморчкова по старой памяти, Виктора Борцова, более всего запомнившегося зрителям ролью Саввы Игнатьевича в «Покровских воротах», и даже себя, впрочем, совершенно точно не собираясь играть Васю, просто хотел наметить предстоящую работу, хотя легенды ходят, будто именно я и должен был сниматься в главной роли. Но тут, на моё счастье, всё-таки появился Саша Михайлов, пришёл с извинениями – по-хорошему, по-человечески, и мы его, разумеется, утвердили.

С Надюхой тоже всё было не так однозначно. Я задумался: а можно ли вообще брать артистку, которая уже играет эту роль в спектакле знаменитого театра? Ведь режиссёр должен продемонстрировать своё уникальное видение материала… Следуя этим представлениям о профессии, я предложил попробоваться Любе Полищук. Думаю, она бы сумела здорово сделать эту роль, но, к счастью, мне удалось справиться с собственными предрассудками, и я взял Дорошину – всё-таки в этой роли переиграть её невозможно.

Довольно долго я искал «стариков», попробовал несколько артистов на роль дяди Мити, но все они казались неорганичными в имеющемся материале – слишком реалистичными. С Табаковым не вышло, он был занят в фильме «Мэри Поппинс…», и тогда я вспомнил о Юрском, у которого получались замечательные старики – я видел спектакль БДТ, где он ещё совсем молодым, тридцатилетним, играл Илико в спектакле «Я, бабушка, Илико и Илларион» – замечательная работа!

Мы встретились на «Мосфильме», и я даже не стал делать пробы, просто попросил почитать отрывок из рассказа Шукшина – у Юрского этот номер был в репертуаре концертных программ. Тогда же мне пришло в голову: «Слушайте, а почему бы не попробовать вашу жену?» Сергей Юрьевич отмахнулся: «Да нет, она вообще не хочет сниматься в кино…» И всё-таки я предложил Наташе Теняковой попробоваться и в конце концов её уговорил.

Поначалу Раиса Захаровна предназначалась Алентовой. Мы много с Верой об этой роли говорили и даже много напридумывали. Но в те же сроки снимался фильм «Время желаний». На главную роль Юлий Райзман утвердил Веру, и стало понятно, что сниматься в двух фильмах по срокам она не сможет и нужно выбрать один. Раиса Захаровна – роль эпизодическая, Райзман предлагал роль главную и очень интересную. Вера выбрала работу с Райзманом. И тогда у меня родилась заманчивая идея – позвать на роль Раисы Захаровны Доронину. Она пришла, мы попробовали, долго разговаривали, но чувствую: Татьяна Васильевна сомневается, видимо, возникли обычные для большинства артистов опасения, не повредит ли роль сложившемуся имиджу. В итоге Доронина отказалась, хотя могла бы получиться очень интересная, неожиданная для неё роль.

Хорошая проба получилась с Ольгой Яковлевой, очень кстати пришлась её манерность, добавила колорита, но и Яковлева подошла к этой работе с осторожностью, как будто щупая лёд под ногами, опасаясь, как бы не провалиться, потом надолго исчезла, а потом всё же позвонила и сказала, что отказывается. Уже пора начинать съёмки, ехать в экспедицию, а у нас не подобрана Раиса Захаровна.

Мысль насчёт Гурченко у меня мелькала, а тут ещё дополнительная гирька на весы: мой редактор Людмила Шмуглякова говорит:

– Почему бы вам не попробовать Гурченко?

– Если она согласится, давайте…

Шмуглякова приятельствовала с Гурченко и взялась провести переговоры.

На роль младшей дочери взяли Ладу Сизоненко,