Ведьмина охота - Сергей Пономаренко

— Смею поинтересоваться, панночка Марта, вы в Унгвар с какой целью едете? Предполагаю, не с деловой?

Мой благодетель говорит серьезно, смотрит ласково, а я чувствую, что он ломает комедию. Вот только непонятно, зачем? Он не задает вопросов относительно моего необычного вида, и это подозрительно. Думаю, что в дилижансе всех до одного мучают эти вопросы. Я в джинсах кажусь здесь более странной, чем ведьма Илона на Крещатике в средневековом наряде. В мое время странности в одежде и поведении никого не удивляют.

Мерное покачивание дилижанса убаюкивает. Вторая бессонная ночь дает о себе знать, и веки сами собой закрываются, с трудом их разлепляю. В голове туман, всплывают в памяти обрывки фраз, картины событий, никакого отношения не имеющие к моему нынешнему положению.

— Панночка Марта, не желаете ли немного отдохнуть? До Унгвара еще больше часа езды. Могу предложить плед, прикройтесь им, вам будет удобнее и теплее.

— Мне надо в Ужгород, — говорю я и чувствую, что засыпаю.

— Вы такая молодая, а знаете столь давнее название города Унгвара… Оно было дано ему почти полстолетия тому назад русинской общиной города во время беспорядков в Венгрии и просуществовало меньше года. Так что Унгвар и есть искомый вами Ужгород. Вам повезло, что я немного знаю историю этого края.

— Похоже, мне с вами повезло не только в этом, — лепечу я и проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.

— Панночка Марта, прошу прощения, но мы уже въехали в Унгвар. — Голос моего благодетеля с трудом проник в мое сознание и отозвался головной болью.

Пытаюсь стряхнуть сон, перед глазами все плывет, головная боль усиливается. Смотрю в окошко: аккуратные одноэтажные домики, утопающие в зелени. Унгвар совсем не похож на знакомый мне современный изящный Ужгород. Сейчас это скорее большое село. Лишь когда мы приблизились к центру, стали попадаться двухэтажные дома.

— У меня в планах уехать на поезде в Чоп, а уже оттуда добираться до Буды. Могу ли я поинтересоваться вашими дальнейшими планами?

— Пока еще не знаю, что буду делать.

— Могу ли я предложить вам свою помощь? Прошу меня простить, но ваш внешний вид может быть неправильно понят жителями этого провинциального городка. Из-за того что вы в таком наряде и без шляпки, вас арестует полиция, что было бы весьма прискорбно.

— Я это понимаю, но, к сожалению, у меня с собой нет денег и я ничего не могу себе купить.

— Прошу вас не беспокоиться об этих пустяках. Вы поселитесь в гостинице, и, если не возражаете, я позабочусь о вашем внешнем виде.

Разве у меня есть возможность выбирать? Другого решения своих проблем я не вижу. Не представляю, что буду делать в этом чуждом для меня мире. Что я вообще умею делать? Лучше всего у меня получается попадать во всякие истории, как, например, сейчас. Интересно, мой журналистский опыт в новой жизни пригодится? Более внимательно присматриваюсь к своему благодетелю: ему около шестидесяти, но, возможно, его старит окладистая темная борода с сединой, занимающая чуть ли не две трети лица. Цвет лица здоровый, морщин мало, поэтому думаю, что он несколько моложе. Цвет глаз не могу рассмотреть за дымчатыми стеклами очков в роговой оправе. Меня не покидает ощущение, что я его знаю, но это невозможно! Видимо, он немного смахивает на кого-то из моих знакомых, но только внешне. Цель, которую Юзеф преследует, принимая во мне участие, ясна: хочет сделать меня своей любовницей.

На почтовой станции он нанял извозчика и отвез меня в гостиницу, судя по всему, не из самых дорогих.

Он был очень вежлив со мной, не домогался меня, даже когда мы на некоторое время остались в двухкомнатном гостиничном номере одни, поэтому я благосклонно приняла от него подарки. Он сразу послал за приказчиком из магазина готовой одежды и, пока мы его ждали, угостил меня сытным обедом, состоящим из блюд венгерской кухни и принесенным прямо в номер. Для меня сейчас важно не привлекать внимание окружающих своим внешним видом, а потом я, безусловно, распрощаюсь с этим стареющим бонвиваном.

Мы еще не закончили обедать, как явились двое приказчиков. Они сняли с меня мерки, расспросили о моих вкусах, при этом отвечал на вопросы в основном Юзеф. Он попросил, чтобы я называла его по имени и прибавляла «пан». Словом, пытался завязать доверительные отношения. Пока он не претендует на мое тело, я ему подчиняюсь. Часа через три с помощью горничной я полностью экипирована: затянута в корсет, на мне платье, под которым пара юбок и кружевное, весьма сексуальное белье. Посмотрев в зеркало, я про себя отметила, что вид у меня довольно вызывающий: глубокое декольте, из которого чуть ли не вываливаются груди, отнюдь не пышные, а среднего размера — «троечка», и наряд яркой расцветки. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.

Ужинаем мы в номере гостиницы, при свечах, так как электричества в Ужгороде пока нет, улицы освещаются редкими газовыми фонарями, и то лишь в центральной части города. Я напряглась в ожидании приставаний, и напрасно. Юзеф снял себе номер рядом с моим, мы чинно беседуем, никаких вольностей он себе не позволяет и даже не заказал вина. Такая галантность мне нравится, но настораживает, поскольку не понимаю, почему он так носится со мной. По его словам, он из-за меня даже перенес свой отъезд на пару дней. Я же знаю наверняка, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках, а мужчины — существа небескорыстные, к тому же они любят гульнуть. Думаю, ему от меня нужно что-то другое. Я теряюсь в догадках. Все пытаюсь выяснить, каковы его намерения, а он отделывается общими фразами вроде: «Делай добро, и оно вернется сторицей. Оказать услугу столь прекрасной панночке — одно удовольствие». После ужина он сразу откланялся, сказал, что не смеет больше докучать мне своим присутствием, к тому же я должна как следует отдохнуть. Я не стала его удерживать, сон и в самом деле неумолимо наваливался на меня. У меня едва хватило сил запереть за Юзефом дверь на ключ. Еле добралась до кровати, на ходу сбрасывая одежду. Всю так и не смогла снять, ведь задрапирована, как луковка, в сто одежек. Рухнув на постель, я тут же провалилась в сон.

2.8

Утро у меня началось с головной боли, похоже, она меня полюбила надолго, не знаю почему. Вставать не хотелось, хотя за окном было уже совсем светло. В дверь постучала горничная и сообщила, что ее направил господин Пшекруйский, чтобы она помогла мне одеться. Я ей не открыла, спросонья заявила, что привыкла это делать сама. Она извинилась и сказала, что, если она мне потребуется, я должна буду выйти в коридор и позвонить в колокольчик.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});