Вернадский - Геннадий Аксенов

Комиссия немедленно приступила к выработке устава академии, составила первоначальный список членов, а также законопроект о своем учреждении. Занятия шли интенсивно. За два месяца проведено 23 заседания, 15 из которых вел сам Вернадский.

Дневники этих месяцев заполнены сетованиями: «все время на людях», «масса народу», «толпы людей», «целый день посетители». Дневник 21 июля 1918 года: «Так все не записывал. Жизнь не дает возможности вести строгий дневник, тем более, что переплетаются два стремления — внутренние переживания и внешние события — как наблюдатель и как переживающий даже не события, а развертывания внутреннего процесса своей личности»26. Никак не остаться одному, никак не сосредоточиться. В Киев стягиваются кадеты, идут непрерывные партийные встречи и консультации. Полулегально появился Милюков и с ним почти ежедневные встречи и беседы о мировом и российском положении. Кто победит в войне — еще неясно, на кого ориентироваться? Все мешает, отвлекает от главного. И для него выкраивает каждую минуту свободного времени. В течение всего лета и осени 1918 года рукопись растет. Вот типичная запись:

«29 августа. Утро. Эти дни видишь массу народа и много дела. На душе смутно и тяжело. Ищешь выхода. Вместе с тем мысль обращается и к общим проблемам в связи с интересующими меня вопросами о живом в природе. Едва успеваю работать над рукописью живого вещества: подвигается медленно. Целый день на людях, устаю. Успеваю читать только газеты, Ливингстона, Тутковского — геологию Минской губернии».

«10 ноября. Бибиковский бульвар, 14[11]. Не писал больше двух месяцев (дневник. — Г. А.). А в это время столько событий. И сейчас пишу вечером, когда хотя и не поздно, но устал. Мысль работает дальше. Много читаешь, думаешь и в то же время среди быстрой смены событий, кажется, куда-то мчишься. Бренность жизни и миг жизни чувствуется до чрезвычайности.

Работал над живым веществом очень интенсивно. Немного над лекциями по геохимии».

В те дни Владимир Иванович как раз читал в Киевском университете небольшой курс по новой науке. Вместе со студентами их слушал Личков и оставил небольшие воспоминания о Вернадском-лекторе.

Осенью законопроект об учреждении Академии наук был подписан гетманом Скоропадским и вступил в силу. Но произошло это буквально за несколько дней до ухода немцев и падения гетманства.

Двадцать седьмого ноября состоялось историческое первое общее собрание. Его открыл старейший по возрасту искусствовед и литературовед Н. И. Петров, член-корреспондент Российской академии наук. Из двадцати шести академиков, утвержденных гетманским универсалом, смогли прибыть только восемь, но они заявили о своей правомочности. Собрание единодушно избрало Вернадского президентом Украинской академии наук. По-украински — головою. Как он и намечал, вице-президентом избрали Багалея, непременным секретарем — Крымского.

В краткий период Петлюры и Директории украинизация шла лихорадочная. За полтора месяца поменяли все вывески в городе, но, в сущности, этим дело и ограничилось.

Восьмого февраля 1919 года при огромной панике и бегстве из города наступила очередная перемена власти в Киеве. Как сообщают свидетели событий, поначалу большевики вели себя более или менее либерально, если не считать реквизиций и уплотнений. Они захватили, в сущности, очень богатый город с ценностями, копившимися веками, и сразу стали, как писал очевидец, «под видом строительства новой жизни расточать остатки старой». Щедрые за чужой счет, они устраивали во дворцах и особняках учреждения «культуры для народа». Академия наук пришлась новой власти ко двору. Комиссар по просвещению В. П. Затонский, с которым общался в основном Крымский, обещал академикам всяческое содействие.

Вскоре большевики предоставили Академии наук особняк бывшего пансиона Левашовой на Большой Владимирской улице. (В нем девочкой когда-то училась Анна Петровна Константинович.) Вернадский получил кабинет, где мог назначать общие собрания академиков. Президиум академии находится там и поныне.

Итак, в начале фантасмагорического 1919 года в Киеве реально приступила к работе Академия наук. Она состояла из пятнадцати комиссий и комитетов по многим отраслям знаний, зоологического кабинета, Всенародной библиотеки, трех институтов. Всего числилось в академических учреждениях 140 сотрудников. В первом отчете президент писал: «Сейчас идет изучение флоры, фауны, минералогии Украины, сданы в печать работы о белом и сером угле Украины, заканчивается и частично сдана в печать работа по ее гидрологии, полезным ископаемым, строительным материалам, подготавливаются научные словари, украинско-русский и русско-украинский, исторический словарь украинского языка, издаются памятники исторические и историко-юридические, организуются музеи и гербарии, изучаются свойства донецких углей и т. п. Работа находится в самом разгаре. Новый научный центр создан»27.

В мае 1919 года в Киев приехал Ферсман, который только что первым (но далеко не последним) из учеников Вернадского был избран в Российскую академию наук. Он прибыл по официальному вызову Украинской академии наук для установления связей между учеными Питера и Киева. Ферсман сделал доклад на общем собрании и увез с собой все копии документов об учреждении новой академии. Мост установлен.

Многие оставили воспоминания о первом, весьма романтическом периоде Академии наук, созданной не в условиях благоденствия государства, как это обычно бывало в истории, а в период разрухи и смены властей. И все как один пишут о влиянии одной личности, внутренняя сила которой превозмогала все казавшиеся непреодолимыми трудности.

Как частица высокой энергии, пролетая сквозь заряженную среду, оставляет яркий след, так пронесся Вернадский сквозь напряженную национализмом украинскую жизнь. Во время образования нового государства, среди борьбы классов он сумел каждую перемену обратить на пользу культурной работе. Все созданные им учреждения действуют до сих пор, подтверждая таинственное свойство культуры и цивилизации распространяться, не теряя силы, и противостоять силам варварства и разрушения.

* * *

Одновременно столь же стремительно формировалась Национальная библиотека Украины. Известие о ней быстро распространилось по всей стране, и в библиотеку посыпались предложения о продаже больших и малых собраний. Кругом рушились усадьбы, разорялись бывшие дворянские гнезда. Многие покидали родину. И там, где еще сохранялась относительная стабильность, люди не чувствовали уверенности. Образовавшийся книжный центр занялся спасением книг и рукописей. Если их невозможно было вывезти, то владельцам выдавалась грамота. Так, он добился охраны для изумительной, как писали, лучшей на Украине коллекции чешуекрылых насекомых, библиотеки и лаборатории сахарного завода Симиренкова в Корсуни. Правда, это было уже при большевиках.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});