Плечом к плечу - Дмитрий Воронин

Или в ту ночь что-то произошло? Что-то, к чему трудно подобрать точное определение. А в противном случае — почему, почему ей сейчас так паршиво?

Она пыталась понять саму себя — и не находила нужных слов. Три года она думала об этом человеке, желая встречи и боясь её. Мечтая снова увидеть лицо с тонким шрамом — и старательно убеждая себя, что всё это глупости. Вздрагивая, в очередной раз выслушивая ехидное замечание Альты, и злясь на саму себя из-за того, что где-то в глубине души признавала, что намеки попадают в цель.

Можно ли было назвать это любовью? Она не могла ответить на этот простой вопрос. Быть может, правду говорят — Эмиал и Эмнаур, братья-враги, разделили мир на две половины, и истинная половинка каждого человека ждёт его где-то на другой стороне. Был ли Ангер такой половинкой? Или мог бы ею стать? Она гнала от себя чувства, стараясь припомнить случаи, когда он становился ей поперёк дороги и, если уж на то пошло, поперёк горла — но, удивительное дело, если подобные мысли в отношении любого другого человека вызывали у леди Рейвен раздражение, то вновь и вновь прокручиваемые в памяти картины встреч с Консулом приносили лишь легкую грусть и… и тоску по его широким плечам, мужественному лицу, мягкой улыбке. Она готова была простить ему всё — и скрипела зубами от бессилия, не имея ни малейшего шанса обуздать саму себя.

Теперь его нет.

Таша терзалась мыслью, что окажись она рядом — смогла бы отвести беду, отклонить проклятую стрелу, спасти. Пусть потом снова будет неопределённость и душевные метания, это лучше, чем сидеть в четырёх стенах и вспоминать, вспоминать, вспоминать…

— Я должна его увидеть, — прошептала она, проводя рукой по щеке и с некоторым удивлением разглядывая влагу на пальцах.

Альта, сидевшая в кресле и уже несколько часов старательно читавшая толстую книгу (Таша могла бы поклясться, что за это время её подопечная не перевернула ни одной страницы), лишь вздохнула. Она не пыталась приставать к наставнице с утешениями и, пусть чисто интуитивно, поступала совершенно правильно. Каждый сам должен осознать и отпустить того, кто был ему дорог. Попытка помочь лишь обостряет горе… Слова не нужны, лучше просто находиться рядом и молчать.

Решительно поднявшись, Таша принялась приводить себя в порядок. Никто не посмеет сказать, что видел заплаканную леди Рейвен… а если посмеет — тем хуже для него. Сейчас что угодно могло вызвать у волшебницы вспышку неконтролируемого бешенства.

— Я ушла, — буркнула она, обращаясь к по-прежнему неподвижной Альте. — Прошу, не покидай дома.

— Хорошо, — кивнула та, ничуть не удивляясь.

Хотя, по меркам Инталии, бывшая ученица Школы и считалась вполне взрослой, нежелание Таши оставлять воспитанницу без присмотра приобретало поистине маниакальный характер. Ни малейшей возможности в одиночку посетить город у Альты не было, в лучшем случае — в сопровождении слуг. Или в компании с самой Ташей… Если раньше девушка ещё пыталась отстаивать свои права (без надежды на успех, просто ради самого процесса), то сейчас было не время для споров. Что ж… общество книг вполне устраивало Альту, а библиотека в столичной резиденции Рейвенов была если и не выдающейся то, по меньшей мере, достойной.

Альта, несмотря на юный возраст, в чувствах Таши разбиралась едва ли не лучше её самой. И смерть Блайта воспринимала не только как уход дорогого человека, но и как трагедию своей то ли старшей подруги, то ли наставницы. Или даже матери — в какой-то мере. Поэтому ей было тяжелее — она страдала за двоих. Для Альты их бывший спутник в незабываемом путешествии был… как назвать человека, который неизменно внимателен к тебе, который заботится о тебе, который готов тратить на тебя время совершенно безвозмездно, не ради выгоды или ответных чувств — просто так? Альта мало знала о своей матери и ничего — об отце, но ей казалось, что отец должен был бы быть именно таким, добрым, всё понимающим, близким. Таким должен быть настоящий друг.

Глядя невидящими глазами в так и не перевернутую страницу книги, она вспоминала, как Ангер, укрывая её плащом от ветра, рассказывал юной и жаждущей новых впечатлений девчонке чудесные истории — при этом обращаясь к ней почти как к равной. Как оберегал её сон в тесной каюте качающегося на волнах корабля. Как объяснял нюансы магии, ничуть не смущаясь её полной неспособностью применить получаемые знания. Встретит ли она когда-нибудь подобного человека?

Хлопнула дверь. Леди Рейвен ушла… вот теперь Альта могла себе позволить уткнуться лицом в подушку и разрыдаться.

— Прошу простить меня, леди, но у меня приказ.

Огромный рыцарь в белой броне заполнял собой весь узкий темный коридор, намертво перегораживая вход в комнату, где в настоящий момент находилось тело. Это была третья преграда… первую — наружную охрану особняка арГеммита волшебница преодолела без особого труда. Её здесь знали и, лишь сообщив, что Вершитель занят и просил его не беспокоить, пропустили. В конце концов, не дело стражников, пусть и относящихся к элитному подразделению, вмешиваться в дела магов, да ещё и Вершителей. Если бы был прямой приказ «никого не пускать» — дело другое, тогда и индарский клин не заставил бы воинов отступить. Но глава Совета Ордена ограничился лишь упоминанием о занятости, а такое предупреждение означало, что в определённых случаях потревожить его можно. Появление леди Рейвен, которой господин арГеммит традиционно благоволил, с точки зрения охраны вполне могло рассматриваться как допустимое. Кто её знает, с чем пришла…

Второй преградой оказалось полное отсутствие информации. Особняк арГеммита был огромен — здесь, по сути, обитал и сам Вершитель, и изрядное количество прислуги, и до полусотни солдат личной охраны. Нашлось бы место и гостям, и желающим сохранить конфиденциальность агентам. Немало залов пустовало — хотя слуги поддерживали помещения в идеальной чистоте. Необходимо было узнать, где именно разместили тело убитого Консула. И вообще — здесь ли оно.

Вскоре Таша в полной мере осознала, что понятие «преданность» поселилось в этом доме всерьёз и надолго. Ну не могут, не могут вездесущие слуги не знать, куда отнесли человека, застреленного на пороге особняка. Слуги всегда в курсе событий, происходящих в доме и окрестностях, только… только вот расставаться с этой информацией почему-то не желали. Грозные взгляды волшебницы, её обещания кары земной и небесной, золотые монеты — всё было бессильно перед упрямством этих лакеев, поваров и уборщиков. Воины, занимавшие посты внутри здания, демонстративно изображали из себя статуи — но с ними хоть всё было понятно, пока леди не начнёт громить здание или угрожать жизни и здоровью его обитателей, стражники так и останутся равнодушно-пассивными. Вежливое внимание, покачивание головой, в лучшем случае — короткое сухое: «Простите, леди, не знаю».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});