Плечом к плечу - Дмитрий Воронин

— Итак, стрелок… Выстрел сделан из чердачного окна особняка леди Шайнур Диктис, в последние три недели в Торнгарте отсутствующей — леди пребывает в загородном доме, там же находится большая часть прислуги. За особняком приглядывали двое… их трупы найдены в подвале. Заколоты кинжалом, судя по характеру раны — индарский трёхгранный мизерикорд, хотя с полной уверенностью сказать не могу. Удар нанесен в манере «клюв»… то есть, сзади, в шею, с дроблением позвонков. Удар мастерский, в обоих случаях выполнен безупречно. Стрелял из тяжёлого индарского штурмового арбалета, каковой брошен там же, на чердаке, за ненадобностью. Кроме того, в глубокой щели в полу, неподалёку от арбалета, найдена оторванная металлическая пуговица с изображением ворона, комок смоляной жвачки, кое-какие объедки, пустая бутыль «Северной крови». Требуются более детальные пояснения?

— Индарец?

— Да… на первый взгляд. Арбалет такого типа при покушениях используется редко, тяжёлый индарский арбалет обладает высокой дальнобойностью, но уступает в меткости аналогичным образцам инталийских оружейников. Скажем, я бы выбрал что-то попроще, тем более, что выстрел с такого расстояния можно сделать и из ручного оружия. Пуговица, несомненно, принадлежит индарцу — право носить «ворона» на пуговицах получают командиры клиньев после пяти успешно исполненных боевых контрактов. Жвачкой такого типа часто пользуются индарцы. Вино местное, инталийское, но особой популярностью оно пользуется у северян. Все улики указывают на Индар.

— Это тебя беспокоит?

Квестор довольно ухмыльнулся.

— Да… беспокойство, пожалуй, вполне подходящий термин. Такое впечатление, что убийца кричит во весь голос, что прибыл из Индара.

— То есть, на самом деле всё иначе? — поднял бровь арГеммит.

— Свидетельства подобраны так, чтобы любой внимательный человек тут же догадался, что они попросту лживы. Мне настолько демонстративно указывают на Индар, что поневоле хочется смотреть в другую сторону. А смотреть особо некуда… для посланца той же Кинтары слишком нехарактерно осуществить убийство с помощью арбалета. Скажем, признак дурного вкуса. Вот яд в бокале, да так, чтобы ни на кого из присутствующих не пало и тени подозрения — такое решение вполне в духе южан. Остается Империя… там найдётся достаточно мастеров, способных управиться со штурмовым арбалетом.

Некоторое время Дега молчал, давая слушателям возможность уяснить информацию. Затем вздохнул.

— На самом деле, намек на Империю столь же очевиден, сколь и указание на участие Индара. Просто второй слой… слегка замаскированный, но не более того.

— Второй… — пробормотал Ватере, ни к кому конкретно не обращаясь. — Хотите сказать, имеется и третий?

Дега коротко кивнул.

— Я мог бы предположить, что явные и грубые улики, свидетельствующие о причастности Индара, как раз и нацелены на то, чтобы замаскировать его реальное участие. Заставить нас признать улики сфабрикованными, подброшенными намеренно — и проигнорировать их.

— Послушайте, Дега, — устало вздохнул арГеммит, — у меня был очень тяжёлый день. Вы пришли к каким-то конкретным выводам?

— Да, пришел, — Квестор выдержал короткую паузу, затем продолжил: — В сложившихся условиях я решил отбросить улики. Следует сосредоточиться на другом вопросе — кому по-настоящему выгодна смерть Блайта? И тут остается только один ответ… да, Индар не прочь был бы заполучить бывшего Консула в свои руки и выпотрошить его память. Но вот от его гибели Круг Рыцарей почти ничего не выигрывает… зато получает почти гарантированное обострение и без того непростых отношений с Инталией. А если учесть, что Зоран объявил себя миротворцем…

— А не кажется ли вам, Парлетт, что это — ещё один пример «второго слоя»? — тихо заметил Ватере. — Заполучив Консула и его память, Орден приобретет возможность прикоснуться к целому ряду имперских тайн, что может весьма негативно сказаться на нынешнем шатком мире, пребывающем в целости только лишь за счёт индарского оружия? Устранение Блайта могло бы ликвидировать один из возможных камней преткновения во взаимоотношениях между нашими странами, способствуя исполнению целей Зорана.

— Я думал над этим, — Квестор ухмыльнулся, явно польщённый этой репликой, — и пришел к выводу, что этот «второй слой» также учтен убийцей. Но тут есть нюанс… дело в том, что я лично знаком с Ульфандером Зораном и довольно неплохо представляю ход его мыслей. Столь грубое убийство на первый взгляд вполне в характере Комтура, склонного решать проблемы силой оружия — на первый, подчеркиваю, взгляд. Но на самом деле Зоран не слишком любит пачкать руки… Сейчас Индар достаточно силен, чтобы просто потребовать головы Блайта… и признайте, Вершитель, вы ведь не найдёте достаточно аргументов отказать Кругу Рыцарей?

— Почему ты так думаешь? — буркнул Метиус более для порядка, чем намереваясь ввязаться в полемику.

— Потому, что, как сказал уважаемый магистр Ватере, смерть Блайта — человека, способного изрядно расшатать установившийся баланс — в полной мере соответствует интересам Зорана в части сохранения мира.

АрГеммит скривился, словно от зубной боли. Дега был, как обычно, прав. Блайт — ценный приз, но ещё и оружие, а Зоран пообещал свернуть шею всякому, кто попытается нарушить равновесие. Ради головы одного потенциально опасного человека упрямый Комтур вполне способен бросить на избитую Инталию свои стальные клинья. Особенно если учесть некоторые истоки появления Ультиматума.

— Таким образом, Империя?

— Да, — коротко подвел черту под докладом Дега.

— Хорошо… значит… — Метиус хищно ухмыльнулся, — Значит, будем считать, что в убийстве виноват Индар. Инталия понимает позицию Круга Рыцарей и не намерена обвинять его в данном преступлении, хотя и выражает неудовольствие… неофициально. Никаких резких заявлений, но пара завуалированных упреков в приватной беседе. Если Император хочет нашей реакции — он её получит. Но не такую, какую ожидает. Дега, улики уничтожить, тем, кто их видел, расскажи о пользе молчания… и о возможных последствиях.

Парлетт коротко кивнул и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Ватере некоторое время с преувеличенным вниманием рассматривал вино в своём бокале, затем сделал маленький глоток, причмокнул и блаженно сощурился.

— Знаете, Метиус, одна из причин, по которой я всё ещё торчу в Торнгарте, это изысканное великолепие вашего винного погреба.

— Знаете, Арай, — в тон ему ответил хозяин кабинета, — неуёмные похвалы пыльным бутылкам вызывают у меня временами некоторое раздражение. Вы, как только что заметили, торчали бы здесь и в том случае, если бы к столу в Обители подавали исключительно уксус.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});