Орки (СИ) - "Урук Хромой"

- Встаем, тихо поднимаем всех.

Пнув, спавших у меня в ногах посыльных, подождал мгновение, пока у них на лицах появится понимание, и отправил их поднимать остальные отряды. Нахальные щенки, радостно оскалившись, кивнули мне в ответ и поскакали прямо по спящим к выходу. По всей пещере, молча и деловито зашевелились орки, собирая свое оружие и снаряжение. Со мной спали три отборных десятка из лучших Верхних, Нижних и три лапы лучниц Уруков. Пройдя к выходу через толпу расступающихся орков, вышел из пещеры и, отойдя немного в сторону, присел в еле заметной утренней тени у ближайшего дерева.

Сильно разрушенный временем каменный кряж, в стене которого и находилась пещера, послужившая нам ночлегом, густо заросший лесом, просыпался от ночной тишины в неярком утреннем полумраке. Его все больше наполняли звуки просыпающегося лагеря. Со всех сторон все слышнее становилось движение и деловитая суета, раздавались шипящие команды, мимо деловито сновали орки разных частей моего воинства.

Сев у корней дерева и зевнув в сторону еще несмело пробивающегося через листву солнца, посмотрел на севшего рядом Чаду с его воинами и произнес.

- Рассказывай.

Подбежавшая к нам девчонка из вспомогательного десятка поставила у моих ног туесок с водой и высыпала на опавшую листву несколько вяленых рыбин. Радостно оскалившись, вытащила из своей ноши лепешки подсушенного хлеба по количеству едоков, сунула мне их в руки и, мотнув косичками, унеслась дальше. Раздав хлеб всем в руки, махнул в сторону рыбы и, содрав зубами кожу с чешуей с еще одной, протянул ее Чаде. Потемнев от удовольствия от знака уважения с моей стороны, он поклоном принял ее и, покосившись на своих воинов, начал рассказ. Я же, слушая его, с хрустом грыз свою рыбину, заедая ее грубомолотым хлебом и запивая ее водой из туеска, передаваемого по кругу.

- Вождь, они снялись с лагеря, Не все. Сюда идут только конные воины и часть повозок. Полтора десятка повозок и два десятка воинов верхом, на каждой повозке возница-крестьянин и воин. На одной едут люди. Женщины и дети, пара мужчин, не воины. Остальные остались в лагере, у них все лошади больны.

Те, кто идет к нам, не спешат, лошади у них получше, но и они хватанули настоя. Будут здесь к полудню.

- Хорошо. У вас час на сон, идете обратно. Урте передай. Оставь лапу смотреть за лагерем, остальных на полдня пути и завалить проход. Никто не должен уйти обратно.

- Я все понял вождь, а как же бой без нас.

- Славы захотелось? Ваша слава в другом, вы - мои глаза, вы - мои уши и нос. Вы ближе всех к моей голове. Иди, делай, что я сказал.

Болотники ткнулись носами в листья, приподняв голову, Чада прохрипел.

- Спасибо Вождь, мы услышали тебя. Все сделаем.

- Я знаю, идите.

Вскочившие орки еще раз поклонились и, тихо переговариваясь, нырнули в кусты.

Ко мне подошла стоявшая какое-то время в отдалении Ая, принесла еще еды и села рядом.

Еще через пару минут примчались оба посыльных, вопросительно посмотрев на меня и получив кивок, потянулись к еде. Поплескав себе в лицо из туеска, я молча посидел в задумчивости. Хлопнув в ладони, привлек внимание.

- Берите с собой, на ходу доедите, всех десятников и Старших сюда. Остальные заканчивают еду, тишина и пустота. Идите.

В течение получаса ко мне стянулись все командиры отрядов и неугомонный Чада.

Полным счетом у меня было полторы сотни орков моего рода, восемь десятков лучниц Уруков, с тремя десятками их копейщиков, те, кто принял мое предложение и вошел в мой род. Полторы сотни щенков вспомогательных отрядов, подносчики и носильщики. Еще три десятка Уруков Ураака, не принявших предложения и пришедшими по найму, из них десяток лучниц. Еще орда Углука, покрытого с ног до головы корявыми татуировками, высокого и жилистого орка, с голой головой и одним ухом, в шесть десятков разномастно вооруженных наемников. Это те кто не отстал по дороге.

У большого лагеря и пристани остались три десятка Болотников и почти две сотни орков из разных родов набежавших к нам за время с момента захвата нами лагеря. В лагере осталась Тзя с колдуньей и Хрууз за старшего. Хромой ушел за Ворота Верхних и ополчением самок и щенков закрыл их

Осмотрев всех собравшихся, начал совет.

- Из лагеря вышла часть людей, два десятка конных и полтора десятка пеших, еще с два десятка селян, - Ая, вслед за мной переводила числа в привычные части орков пальцы и руки, - Нам повезло. Возьмем их по частям. Но воины там настоящие, драться умеют. Ая подготовит завалы по обе стороны, Ураак - твои берут голову, Углук - тебе хвост.

- Почему так, - оскалившись, Углук начал подниматься.

- Сядь, потому что я так сказал.

Сидевший рядом с Углуком, Ураак, уже поживший, весь покрытый шрамами, кряжистый и широкоплечий урук, молча двинул его в ухо. Хекнувший Углук улетел в толпу десятников и сразу же вылетел обратно мне под ноги. Зашипевший от ярости, выронивший из рук свою дубину, орк дернул из-за пояса каменный нож, и замер, тяжело дыша. В него со всех сторон упирались наконечники копий.

- Ты, наверное, забыл, я тебя нанял. Я решаю, кто, что и как делает. Быстро это понимай или у твоей орды сейчас будет новый Старший.

У нас за спинами поднялась короткая возня, там быстро разоружили и положили в листву лапу наемников Углука, сунувшихся на помощь своему Старшему. Покосившись в ту сторону, он выдохнул и сунул нож себе за пояс.

- Я вольный наемник, мы с тобой не заключали Договор, меня нанял Бооргуз тебе на помощь.

- Да, это так. Но Бооргуз прислал тебя мне, служить, Я Старший похода. Так?

Вытерший с разбитой морды кровь, наемник неохотно кивнул.

- Да, так.

- Тогда не трать мое время. Отпустите там его воинов.

Повторяю, Углук, твой хвост, - тот кивнул, соглашаясь, - с вами идут по два десятка лучниц. Не упустите никого. Все остальные, вдоль дороги, залечь в ямы, ждать сигнала. Начинают лучники. Потом атаковать, как учили, лапами связываете, лучницы бьют. Воинов, как получится, селян брать живыми, если сопротивляются - бить насмерть. Лошадей беречь, живыми нужны. На трофеи не отвлекаться, потом поделим, все равно, все наше. Потом идем на большой лагерь. Десятникам, распределить воинов, я пройду проверю. Все, как мы вчера пробовали. Полезет в бой кто без сигнала, сам зарублю. Сейчас ждать сигнала. Идите.

Орки быстро разбежались к своим отрядам.

- Чада, как твои встанут, возьми с собой пару щенков, посадишь их в часе хода от нас, пусть ждут. Увидят, что идут, бегом к нам.

После чего занялся своим оружием.

Со мной у меня был мой лук, три десятка стрел к нему, два доставшихся, как трофеи, арбалета, к каждому по десятку болтов. К ним шли рычаги, мои посыльные за это время приловчились их перезаряжать. У обоих были щиты. Ая с еще одним щитом, таскала за мной мое копье. Еще привычный клинок и боевой нож. Сейчас она умчалась в сторону будущей засеки, там стучали топоры и негромко перекликались орки.

* * *

Через час в лесу все затихло, лежащие в тени, на месте ночлега орки, лениво зевали и занимались оружием. Для большей части из моих это был первый серьезный бой, но внешне это не проявлялось. Только вопросительные взгляды, бросаемые на меня, когда я проходил со своей свитой мимо.

Через три часа я дождался прибежавших, задыхающихся от быстрого бега и усердия щенков и, сунув каждому из них в зубы по большому яблоку, подзатыльниками отправил их к остальным.

Кивнул посыльным, они тихо засвистели, со всех сторон раздались шипящие команды и к местам лежек со склона стали спускаться десятки орков. Быстро и деловито они разбегались по местам и, помогая друг другу, залегали в уже отрытые ямки, и зарывались в листву. Медленно идя вдоль дороги, я указывал десятникам на недостатки, а мои посыльные помогали им в свою очередь зарываться. Несколько выше по склону прятались лучницы. Возле каждой зарылись в листву щенки-подносчики стрел, с колчанами, в готовности их подавать старшим.