Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

— Обычную новую модель, — без всякого смущения произнес подросток, — сила взрыва должна быть намного большей, а сама бомба — намного меньшей.

— Боюсь только, что использовать ее ты не успеешь, — укоризненно заявил я. — Ладно, пошли отсюда от греха подальше. Внешний вид этих страшилищ меня, признаться, слишком уж пугает…

Мы вышли из комнаты и приблизились к камину, где уже сидела на стуле Вероника, старательно грея у огня руки.

— Ты хоть знаешь, Вадик, кто тебя выдал? — поинтересовался я.

Парень в мою сторону даже не глянул, а лишь молча обнял девушку за плечи и заботливо поцеловал ее в щеку.

— Даже не поверишь. — Я отошел в другой конец комнаты и демонстративно скрестил руки на груди. — Генерал Пироцкий… Или кто он там был по званию, я не знаю, — у Чернова забыл спросить. В общем-то, это не столь важно. Важно то, что если ты уж занялся таким серьезным делом, то не стоило вешать его огромный портрет у себя в комнате на самом видном месте. Любой бы, увидев его, сразу понял, что ты — фанатик этого человека. А определить, кто он такой — дело техники. Этот же портрет, только немного поменьше размером, я обнаружил в аккурат перед взрывом у Чернова в столе… Знал ведь наверняка, что он у него есть, и не подумал, не забрал… Теперь вот приходится поневоле мои скучные нотации выслушивать. Хотите, я расскажу, как ловко вы все обставили?

Дети обнялись еще крепче и взглянули на мою персону с таким равнодушием, что у меня пробежал по коже легкий холодок. Охвативший их обоих при моем внезапном появлении шок уже почему-то полностью прошел, — мои глаза встретились с глазами настоящих маленьких монстров, готовых уничтожить любого, кто станет для них помехой. Но я не побоялся этого взгляда и постарался ответить им тем же.

— Маленький Вадик считал себя в детстве не совсем полноценным мальчиком. — Мои слова звучали тихо и непринужденно. — Отца у него никогда не было, — тот бросил маму еще до его рождения. Он узнал, что папа его имеет другую семью, и что жена его настоящего отца — лучшая мамина подруга. Еще у папы была дочь почти одного с ним возраста. И вот он решил: почему это одним должно доставаться от жизни все, а другим — ничего, почему дочь должна иметь богатого отца и богатое наследство, а сын не должен? Это ведь несправедливо. Вот Вадик и решил заграбастать эти денежки себе…

Яркие голубые глаза Вероники внезапно расширились, и она внимательно посмотрела на своего парня.

— Вадик, что он говорит? Ты понимаешь?

— Пускай треплется, — небрежно махнул рукой тот, — все равно в этом нет ни одного слова правды.

— Нет, ты уж объясни! — Девушка резко спрыгнула со стула и цепко ухватила его за майку. — Мой папа и вправду твой отец?

— Вероника, успокойся. Внешнее сходство еще ни о чем не говорит. Это лишь только догадки человека, получившего травму головы. У меня ведь отчество — Алексеевич, и в свидетельстве о рождении совсем другой человек записан.

— Пусть будет так, — согласился я, совершенно не желая, чтобы они спорили, — доказать твое родство с Батуриным довольно сложно, хотя сейчас уже и возможно. Да и неизвестно, существовал ли тот человек, что записан в твоем свидетельстве, вообще, или его твоя мама просто выдумала. Как раз за девять месяцев до твоего рождения у нее с Николаем Федоровичем была небольшая любовная интрижка, так, что он вполне может быть твоим отцом…

— Это ложь! — резко вскрикнул Вадик. — Я не позволю клеветать на себя и на свою мать! Она — честная женщина!

— Ну, конечно, конечно, — усмехнулся я, — позови еще сюда своего адвоката… Впрочем, отец тебе Батурин или не отец, какая сейчас разница? Главное — ты положил глаз на его деньги и соблазнил его дочь.

— Тоже неправда! Мы с Вероникой любим друг друга!

— Конечно, любим, — подтвердила девушка, довольно падая к Вадику на колени, — и мы все сделали для того, чтобы быть вместе.

— Даже упекли за решетку родного отца, — недовольно фыркнул я. — А ведь папа любит тебя настолько, что даже вину твою на себя согласился взять. Ведь газовую плиту кроме вас двоих никто не мог заминировать. Он это прекрасно понимал, потому и решил выгородить любимую доченьку. Как только этому юному подонку удалось уговорить тебя на такое?.. Все деньги отца ведь и так доставались тебе. Но нет же, он свел тебя с ума и подбил на убийство. Появившийся у Елены Павловны молодой любовник оказался отличным поводом для вашего коварного плана. Бедный Юрий Колесников и догадаться не мог, какая участь ему уготована… Тебе, Вероника, удалось снять Елену Павловну с Колесниковым в компрометирующих обстоятельствах, чтобы налицо был явный повод для ревности…

— Если бы вы знали, чего мне это стоило? — гордо задрала носик девушка. — Я восемь раз оставляла фотоаппарат на полке на «автомате», пока не получился нужный мне снимок. После занятий с этим несносным сексуальным вымогателем я специально уходила из дома, чтобы оставить их вдвоем. Постоянно время выставляла то меньше, то больше положенного, поэтому на пленке и оставались одни пустые диваны.

— И тебе не было жалко совершенно постороннего человека?

— Если бы вы знали, что это был за человек? Впрочем, что объяснять, вы ведь были его лучшим другом. Когда вы при первой встрече отказались со мной пофлиртовать, мне сразу стало ясно, что вы — человек сдержанный, не такой падкий на женщин, как он. Колесников в подобной ситуации на меня набросился сразу, как настоящая голодная собака, я даже раздеться толком не успела, как он меня чуть не изнасиловал. Еле смогла отвязаться. Разве к подобному существу может быть какая-либо жалость?

— Но ты ведь сама начала с ним заигрывать, — возразил я, — причем заигрывать — это мягко сказано…

— Мужчина должен всегда оставаться мужчиной, — грозно нахмурил брови Вадик. — Это была наша маленькая проверка на вшивость. Я специально ее придумал. Колесников ведь со всеми спал, и с моею матерью тоже. Думаете, я этого не знаю?.. А в вас сомневаться не приходилось, — вы оказались куда более стойким.

— Спасибо за комплимент. — Я был даже в некоторой степени доволен, что парень ничего не знает о моей связи с Аллой. Все-таки уважение ко мне у него кое-какое еще оставалось. — Но комплиментами вы меня, ребята, особо не задобрите. Я все равно выведу вас на чистую воду… Итак, Вадик позвонил к Юрию Ивановичу домой и стал угрожать несколько искаженным голосом от имени обманутого мужа. Делалось это с тем расчетом, что Колесников начнет паниковать и кому-нибудь об этих звонках обязательно расскажет. Он рассказал мне, и я пошел, как собака, по следу, ища убийцу среди обманутых мужей.

— А вот это уже точно неправда, — резво спохватился парень, — никому я не звонил, еще чего не хватало?

— Хорошо, хорошо, пускай не звонил, — снова великодушно согласился я, — сам по себе звонок ведь никакого криминала не несет. Только взорвал то ты! Выбрал момент, когда он заедет на своем «Опеле» в неосвещенный двор, где никто тебя не мог бы увидеть, и пристроил ему мину под капот. Это и был твой решающий экзамен по пиротехнике. Причем сдал ты его на «отлично».

— По-другому и быть не могло, — не без гордости сказал Вадик. — А этого хмыря мне ни на ноготь не жалко, — пускай не лезет к чужим женщинам.

— Ну, наконец-то, признался, — с облегчением выдохнул я. — Значит, первую часть своего плана вы выполнили. Следующим этапом была мачеха, которую Вероника хронически не переваривала. Девушка спрятала фотографию в одну из книг, куда вряд ли кто-то другой кроме нее мог полезть, и стала выжидать удобного момента. Кстати, должен заметить, — это ведь не я, а ты, Вадик, уговорил ее примириться с Еленой Павловной перед самым убийством, чтобы при расследовании, не дай Бог, не возникло никаких лишних версий. Ты, малышка, стала такой послушной только ведь ради дела. Потому, что знала — дни мачехи сочтены, пускай перед смертью глупая потешится. Оставалось лишь дождаться дня, когда появится отец. Мину в газовую плиту вы пристроили заранее. В нужный момент Веронике оставалось лишь просунуть руку внутрь плиты и привести механизм в боевую готовность, и тогда при включении любой из конфорок она должна была сработать. Случай представился идеальный: отец спешил на работу, а Елена Павловна имела привычку всегда заваривать себе кофе ровно в восемь ноль ноль. Ты, девочка, ведь специально позвонила мне с утра и попросила приехать, — тебе нужен был лишний свидетель, доказавший, что Николай Федорович вышел из квартиры позже тебя…

Вероника ничего не ответила, лишь молча склонила голову.

— Потому ты так и переживала тогда, — продолжал я. — А твой любящий отец, который, судя по твоим словам, так жаждал меня увидеть, почему-то отнесся к нашей встрече совершенно равнодушно. Как ты только обрадовалась, когда увидела, что он вышел из дома без десяти восемь. Даже попросила провести меня тебя в школу, а потом отправила к себе домой, чтобы я стал еще и свидетелем взрыва. Хитро задумано, Вероника, какой талантливый психологический расчет. Ну, прямо до последней секунды. Небось, это тоже Вадика идея?