Последняя из рода Леер - Ольга Ильина

Девочки тоже были прекрасны, особенно Тиана. В этом казалось простом сиреневом платье с изящной серебристой вышивкой по всему подолу, она создавала такой нежный, немного наивный образ. Словно изящный цветок лилии, только цветок этот обманчиво хрупок. И за ним прячется стальной характер. Ее извечные светлые кудряшки тоже распрямили и уложили в замысловатую высокую прическу. И подруга увидела, что сельская дочка, дочь воеводы, которая и вурдалака изведет и красную чуму излечит, может быть утонченной, красивой. Такой, как ее подруги.

Когда мы появились в огромном, украшенном серебром зале то произвели настоящий фурор. В конце огромной ковровой дорожки разделяющей весь зал на правую и левую половину, стоял регент, по правую руку которого находился наследник, одетый в элегантный белый мундир анвар, такой же как у других с одной лишь разницей, переброшенной через грудь ярко синей лентой. Символ власти. С другой стороны от регента одетая в элегантное черное платье, стояла Регина. Ноэль и Эйнар стояли с открытыми ртами и пораженно хлопали глазами, едва завидев нас. И что удивительно, рядом с ними стоял Филипп с таким же глупым выражением лица. А еще он не мог оторвать взгляд от… Медеи, в весьма открытом, но достаточно демократичном золотистом платье, выгодно оттеняющем ее длинные синие волосы. Ох, чувствую Миле нелегко придется. Зато как забавно получится. Возможно, они даже подружатся. Но то, что скучать им не придется, это точно.

Филипп подал руку Миле и повел по ковровой дорожке. Она, как самая титулованная из нас тепло поздоровалась с Регентом, поприветствовала Регину и вступила в толпу. Акрон подал руку Медее. И если наши две красавицы гордячки легко прошли расстояние под множеством изучающих и жалящих не хуже ледяных осколков глаз, то Тиана несколько раз едва не споткнулась. Только спокойствие и неспешность Ноэля, сопровождавшего ее, позволили избежать сомнительной чести растянуться на полу. Теперь была моя очередь.

— Ты боишься? — спросил Эйнар, подавая мне руку.

Я лукаво улыбнулась и первая вступила на дорожку. Чего мне бояться? Взглядов, неприятных, враждебных, удивленных, полных ненависти и зависти? Я к ним привыкла. В Эльнисе я прошла хорошую школу, закаляющую не хуже священного огня. Споткнуться? Так, Эйнар ни за что не даст упасть. Осуждения? Так какое мне дело до совершенно посторонних мне существ. Меня интересовало только одно мнение, и только одни глаза, в которых все время, пока я шла плескалось восхищение.

Мы не дошли до регента всего несколько шагов. Меня буквально сбил удушающий запах гнили. Я остановилась, словно налетела на стену и вгляделась в лица.

— Что? — Эйнар не медлил ни секунды. Просто схватил меня за плечи, укутывая сиянием своего щита, прежде чем щит прорезало заклинание теневой заслонки. Я даже испугаться не успела, но заклятье распознала. Страшное, сильное, пробивающее любой щит. Это заклятье отнимало все чувства: слух, зрение, обоняние, ориентацию в пространстве. Человек оставался один в темноте, терялся в ней, и поддавался смертельно опасной панике. Несколько минут в таком состоянии могли свести любого с ума. И снять такое заклинание мог только обладатель магии света. То, о чем убийца знать не мог. Мне понадобилась секунда, чтобы пропустить свет сквозь себя. Я уже хотела отпустить энергию, освобождаясь от черной магии, стараясь нанести как можно меньше вреда, как в зал буквально ворвалась изумрудная туча. И эта туча бросилась к нам с Эйнаром, который также почти сразу отсек магию теневой заслонки. Они закружились вокруг нас, создавая маленький живой вихрь. Я чувствовала их энергию, их радость, какой-то невероятно искренний трепет. Словно я для них была тем самым деревом Расмен, только вместо нектара, я давала им что-то иное. Энергию своего света. Один, самый смелый лир, подлетел к моей раскрытой ладони и уселся на нее. И я, наконец, смогла его рассмотреть. Маленький, похожий на эльфа, фей, или фея с большими изумрудными крыльями. Надо же, а я приняла их за бабочек. Он растянулся на моей все еще пылающей ладони и зажмурился от удовольствия. В следующее мгновение, эти маленькие создания просто облепили мою руку, вторую не отдал Эйнар, ставший невольным свидетелем этого чуда.

— Это чудо, что мы смогли увидеть их так близко, — прошептал он. А потом встрепенулся и расстроено посмотрел на меня. — Кажется, нас раскрыли. И сейчас будет настоящий цирк.

Я не поняла его слов, пока пламя моей руки не погасло, и лиры разочарованно не вспорхнули, каждый прикоснулся ко мне, словно прощаясь, а потом все лиры поднялись к хрустальному потолку и улетели так же стремительно, как и появились. И после этого я поняла слова Эйнара. Потому что, все адеонцы, что были в огромном зале, включая регента и даже наследника стояли на коленях, прижимая правый кулак к сердцу. Только послы из дружественных стран, мои друзья, семья Цепешей, и противный кузен Тимки, Ладлен, а также Эйнар остались стоять. Стало жутко и тихо. А дальше стало еще ужаснее. Откуда-то появился странный, холодный ветер. И в обе парадные двери вошли не менее сотни призрачных воинов. Через минуту они также как и адеонцы, преклонили колени, прижав кулаки к сердцу и старший из них заговорил скрипучим, замогильным голосом.

— Приветствую вас, наследница Тринона, последняя из рода Леер и позвольте служить и защищать вас и тех, кого посчитаете достойными защиты.

— Скажи, позволяю и отпускаю, — шепнул Эйнар. — А то этот цирк никогда не закончится.

— Позволяю и отпускаю, — четко проговорила я, понимая, что теперь мне нельзя быть слабой, что теперь, в этот самый момент моя жизнь изменится. Ничего уже не будет как прежде, я уже не буду прежней, и… похоже из всех моих друзей только Милава будет смотреть на меня как раньше.

Призрачные воины ушли почти все. Остался один, тот самый, что говорил.

— Это стражи. Погибшие в кровавой войне анвары. Они пролили кровь побратимов не за правое дело и были прокляты. Теперь, пока они не исполнят свой долг, они не смогут уйти за грань. Они будут преданы тебе как цепные псы, и ни один не посмеет предать. Здесь, во дворце, тебе уже не чего опасаться.

— А тот, кто бросил в нас заслонку?

— Его поймали. Когда наследник освободится, предатель заплатит. И уверяю тебя, мало не покажется.

— Что мне делать теперь?

— Сейчас регент подойдет к тебе, и ты протянешь руку. Дальше встанешь рядом с ним, и каждый присутствующий здесь выразит тебе свою преданность.

— Это очень плохо, Эйнар?

— Очень, — ответил анвар. — И я начинаю сомневаться, что тот, кто бросил эту заслонку не понимал, к чему это приведет.