В погоне за Алой - Изабель Ронин

от ненасытных шлюх, которые хотели урвать то, что принадлежало мне.

Калеб принадлежал мне. Я была у него первой.

Все понимали, что когда-нибудь он на мне женится. Мы идеально друг другу подходим. Наши семьи дружили, и мы знакомы всю жизнь. Об этом знали все – кроме этой суки Вероники. Я ненавидела ее так, как никого прежде.

Я уже шла в фотостудию, как вдруг застыла на месте. Я наблюдала, как она шагала по коридору, наклонив голову. Лицо острое, почти лисье, с большими глазами и широким ртом. Она носила джинсы и белый топ, на фоне которого ее золотистая кожа блестела, но я-то знала, что шмотки эти достались ей от Армии спасения.

А блеск, по-видимому, был оттого, что она трахалась с Калебом днем и ночью. Не могу ее винить. Перед ним невозможно устоять. Я даже не ревновала. Он вел себя как любой парень. Скоро он ее выкинет и снова будет со мной.

Я наблюдала, как длинные, темные волосы покачивались за ее спиной, – этим она мне напомнила дешевую шлюху.

В голове раздался голос матери. «Волосами для соблазнения пользуются только шлюхи, Беатрис-Роуз. Не будь как шлюха. Сделай себе аккуратную прическу, не то получишь ремня».

И что в ней нашел Калеб?

– Она чертовски сексуальная. – сказал Джастин, подходя ко мне.

Я поглядела на него с омерзением.

– Ты трахаешь все, на чем есть юбка.

– Ты юбки не носишь, но я-то тебя уже трахнул.

– У меня бывал секс и получше. – Я усмехнулась.

Он терпеть не мог, когда на него смотрели свысока.

– Проследи, чтобы Калеб ее не увидел. Мне надо поговорить с этой сукой.

– О-о-о. Девчачьи бои. Можно посмотреть?

Я задержала дыхание, заметив в коридоре Калеба. Если он пройдет дальше, то увидит Веронику. Нельзя этого допустить.

Калеб – человек честный и очень заботливый. Даже в детстве мы из-за этого часто попадали в передряги. Я вечно просила его соврать, придумать легенду, но он никогда не лгал. Он говорил правду и нес за нее ответственность.

И я знала, что он рассказал Веронике о случившемся. По одному телефонному звонку я поняла, что Вероника выехала из его квартиры, выплакав все глаза. Я едва сдержалась, чтобы не захихикать от этой картины в моем воображении. У меня выдался хороший день. Я не дам ей украсть у меня Калеба снова.

– Он пойдет за ней, – прошипела я Джастину. – Сделай что-нибудь!

– Он любит эту сучку, а не тебя. Когда ты уже научишься смиряться, лапуля?

– Я сказала, сделай что-нибудь! Отвлеки его. Подерись, но только не калечь. За что я тебе плачу?

– Да-да.

Я пальцами схватилась за кулон на шее и смотрела, как Джастин подходит к Калебу. Я повернулась и увидела, как Вероника забегает в туалет. Отлично.

Я зашла, изобразив виноватое лицо. Надо просто проверить, что она знает о том, что случилось прошлой ночью. И, конечно, чуть приукрасить. Совсем немножко, чтобы подтолкнуть ее к краю. От опустошения, проступившего на ее лице, когда я сказала ей, что у нас с Калебом был секс, мне хотелось радостно завизжать, но я сдержалась. Она мне поверила. Не удивительно! Я была экспертом в этом деле. Я занималась этим со средней школы, с тех пор, как Калеб начал спать с другими девушками и я должна была избавляться от них. О, как я любила эту игру! Все они были жалкими и легко поддавались на манипуляции. Что ж, мое дело сделано. За это я должна была получить «Оскар». Я собиралась найти Калеба, чтобы отпраздновать с ним, утешить его, дать ему то, в чем он нуждался, – себя. Он нуждался во мне и больше ни в ком.

Но эта сука умная. Твою мать, как она поняла, что я блефовала? Что она о себе возомнила, что ведет себя так надменно? Она – ничтожество.

Когда она меня ударила, мне захотелось подтащить ее к унитазу и утопить ее там, но я не могла позволить ей увидеть настоящую себя. В этой игре надо вести себя очень осторожно, особенно когда дело касается Калеба, так что я спустила ей это с рук.

Вот только я не ожидала, что Калеб ее увидит и что станет ждать, пока она выйдет. Поэтому, когда я заметила его у туалета, у меня чуть не случился сердечный приступ.

Когда он сюда пришел? Он меня слышал?

Черт.

Я пробралась обратно в туалет и глубоко подышала, чтобы успокоиться и тщательно обдумать то, что буду делать дальше. Когда я наконец вышла, я услышала, как Вероника кричит: «Останови их!»

Кажется, в коридоре была драка, и, услышав имя Калеба, я выбежала. Я успела к самому финалу. Кэмерон сдерживал Калеба. Я подошла к нему, приготовившись утешить. Я нужна малышу. Но он на меня даже не взглянул. Вместо этого он прошел мимо меня к ней.

К ней!

В сердце словно вонзили нож, когда я увидела, как он с мольбой в глазах идет к ней. От отчаяния в его голосе и любви во взгляде мне стало тошно.

Калеб! Ты мой!

– Алая, – шепнул он.

Но она проигнорировала его и ушла с каким-то красавцем.

Калеб на мгновение застыл, а затем помчался вниз по лестнице.

Я пошла за ним на стоянку.

– Калеб, прошу, поговори со мной, – молила я, стараясь не отставать от его сердитых широких шагов.

У всех внутри есть трещины и изломы, а мои никто не умел латать так, как Калеб. Никто меня не понимал так, как он, никто меня так не ценил и не выказывал свою любовь. Я нуждалась в Калебе как в воздухе. И я не собиралась сдаваться теперь.

Его длинные ноги уверенно мерили асфальт, но в его движениях сквозила резкость – гнев, опасность, которые постоянно меня заводили, когда я за ним наблюдала. Я поймала блеск бронзовых волос на солнце, на широкой спине и плечах натянулся свитер.

Он был такой красивый. Все в Калебе говорило о сексе и шарме. То, как он двигался –