В погоне за Алой - Изабель Ронин

глаза похолодели и прищурились. Мое сердце, и без того разбитое, раскололось пополам.

– Ты трусиха. – Его голос тоже звучал холодно. – Помнишь, как сама мне говорила, что надо отказаться от слабости? Что ты не сдашься?

Говорила. Помню.

– Теперь ты сама опускаешь руки. Ты слабая потому, что боишься боли. А знаешь что? Если чего-то хочешь, надо за это бороться. Я гнался за тобой, боролся за тебя с того самого момента, как тебя повстречал. Ты меня постоянно отталкивала, но я ни разу не сдался. Я хотел, чтобы и ты за меня боролась, как я за тебя сейчас. Но ты не стала.

Он глубоко вздохнул и трясущейся рукой потер лицо.

– Ты просила тебя отпустить. И поскольку я всегда выполнял твои желания, я оставлю тебя в покое. Я тебя отпускаю.

На меня накатила тоска, но я ее сдержала. Калеб развернулся и отошел от меня. Он потянулся к двери и встал, не выпуская ручки. Я задержала дыхание, наблюдая, как он роняет ладонь вниз и вперяет взгляд в землю. Затем он повернулся и поглядел на меня холодными, как лед, глазами.

– Прощай, – сказал он мне тихо. – Вероника.

Глава 33

Калеб

Я мчался по улицам, захлестываемый собственным гневом. Он стал мне другом, он ослепил меня, чтобы я не видел той, другой раны, куда глубже этой: правды. Правда заставляет столкнуться с уродливой реальностью, она несет боль. Может, поэтому слабые держатся за гнев. Они предпочитают злость боли.

Легкие горят, а ноги вот-вот откажут. Я бежал два часа кряду, стараясь себя измотать, стараясь о ней не думать.

«Как мне от тебя избавиться? Ты же как банный лист!»

Я побежал быстрее, молотя кроссовками тротуар.

«Я тебя не хочу».

Я слышал свое дыхание, тяжелое и громкое. Грудь сдавило, а сердце билось о ребра так быстро, что казалось, оно их сейчас разорвет.

«Мне плевать. Спи с кем хочешь. Все равно ты к этому привык. Вот она, твоя истинная сущность».

Пот стекал по лицу, щипал глаза. Черт.

Было ли мне когда-нибудь прежде так больно? Нет, осознал я, потому что я никогда никого не любил.

До Алой. И поглядите, до чего это меня довело.

Вот поэтому я не привязывался к девушкам: потому что не хотел такое пережить. До того как ее повстречать, я святым не был, но, черт возьми, кроме этого упрекнуть меня не в чем. С тех пор как я увидел ее, мне не нужен был никто другой. Она мне никогда не доверяла, не давала шанса побороться за наше счастье. Знаю, у меня определенная репутация, а у нее проблемы с доверием. И все равно я лез из шкуры вон, чтобы доказать ей, что она единственная. Но это ничего не значит. Она всегда ждала от меня только худшего.

«Вот кто ты такой на самом деле», – с горечью подумал я, заходя в квартиру.

Лучше оставаться одному. Хотел бы я вернуть те дни, когда я не знал о девушке, которая умеет убить одним взглядом, ранить в самое сердце своим безразличием и недоверчивостью.

С этими тяжкими мыслями я помылся и оделся. Я ей покажу, какой я на самом деле.

* * *

Я почувствовал смесь разного парфюма и пота, жареной еды и виски, когда вошел в новый клуб вниз по улице, в котором еще не бывал. Техно взорвало мои уши, а мигающие неоновые огни ослепили, пока я пробирался по темному залу в поисках свободного места. Танцпол уже был забит людьми.

Хоть этот вид и не будоражил меня, как обычно, как я и ожидал, я решил не обращать на это внимание и стал искать свободный столик. Не найдя его, я пошел к бару и сел на табурет. Я поймал взгляд бармена и заказал пиво.

– Тяжелая ночь?

Я посмотрел направо, где возле меня заняла место симпатичная брюнетка. Облегающее черное платье подчеркивало фигуру и выглядело откровенно. Ее глаза светились уверенностью женщины, которой было известно о своей привлекательности.

Я знал эту игру, играл в нее тысячу раз.

– Уже нет, – ответил я, но в моем ответе не хватало энтузиазма. Она, казалось, этого не заметила, ослепив меня белозубой улыбкой. Если я правильно помню, теперь как раз надо спросить, не хочет ли она прокатиться куда-нибудь еще.

Некоторым девушкам нужно льстить, чтобы им было не так зазорно спать с незнакомцем, некоторым надо купить несколько шотов выпивки или потанцевать с ними пару раз на танцполе.

Это все одна игра. Извращенная игра, в которой не бывает победителей. Потому что в конце все чувствуют в себе опустошенность.

А Алая делала меня…

– Прости, – сказал я, виновато ей улыбаясь. – Не могу.

От мысли, что я пересплю с другой девушкой, меня начинало мутить. Я оттолкнулся от барной стойки.

«Ты думаешь только о том, чего хочешь сам. А как же я? Все это, мы. Все случилось так быстро. Я тебе говорила: я еще не готова, но ты все равно на меня давил. Я не могу дать тебе больше, Калеб. С меня хватит. Я хочу, чтобы ты от меня отстал».

К черту все.

Я, не глядя, пошел на выход, не обращая внимания на людей, с которыми сталкивался. Я услышал женский крик и проигнорировал его. Мне просто хотелось уйти отсюда к чертовой матери.

– Ты что, слепой, мудак? Ты пролил коктейль моей девушки и думаешь, что можешь после этого так просто свалить?

Парень орал мне в лицо, слюна летела во все стороны. Он встал очень близко и схватил меня за руку.

– Убери руку, – сказал я спокойно.

Он толкнул меня, и после этого я сорвался. Я только начал разогреваться. Следующее, что я помню, – как меня вышвырнули из клуба.

– Не возвращайся сюда, придурок.

Пока я шел до парковки, ребра болели, челюсть пульсировала. Я посмотрел на кулаки и заметил на них кровь. Свою.