Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Со мной тебе никогда не будет страшно, — сказал он тихо.
Остановись. О, остановись же. Но слишком поздно. Слишком поздно, потому что, прости меня, Боже, я люблю тебя больше, чем собственную жизнь.
Мэдди открыла глаза, чувствуя внутреннюю теплоту. Она лежала в его объятиях, а волосы ее, как день назад, были уложены в двойные косы. Она лежала тихо, прислушиваясь к его дыханию. Это ее муж. Теперь ничто им не помешает. Когда Мэдди повернула голову, Кристиан уже проснулся и, тихо лежа на боку, куда-то смотрел. В утреннем свете, который пробивался сквозь шторы, волосы Жерво казались черными. Выражение его лица трудно было разобрать. Потом он посмотрел на нее. Оба они молчали. Все изменилось. Целая пропасть была между вчера и сегодня. Кристиан повернулся и вздохнул, положив голову на руки, затем искоса посмотрел на нее.
— Ты жалеешь? — в его словах был вызов. Мэдди искала в своем сердце сожаление, упреки, но не находила ничего. Только испуг из-за того, что проявила слабость. Только чувство невероятной величины.
— Я, — сказал он, — нарушил… уговор.
— Но я же не просила тебя остановиться?
Кристиан снова посмотрел на Мэдди.
— Моя жена, — сказал он. Это было подчеркнуто близостью его тела, его весомой реальностью. Его колено касалось ее ноги так высоко, где ее больше никто не касался.
— Да, — прошептала Мэдди, — воистину, я твоя жена.
Жерво сел на постели, разогнав собак. Мэдди наблюдала, как он стал ходить по комнате, полной роскоши, со всеми этими гобеленами и картинами. Шторы с шумом открылись, и яркое солнце затопило комнату. Кристиан обернулся к ней и улыбнулся.
— Моя жена, — сказал он. — Прекрасно. — Он стоял и отдыхал, похожий на полутеневой силуэт в потоках солнечного света. Его жена. Она моргнула и отвела глаза, потому что смотреть на Кристиана было больно.
Глава 25
Общаясь только с ним, никому не представленная, она не имела контактов с людьми и жила в доме как гостья. Но ни леди де Марли, ни сам Жерво не хотели больше такого допускать.
— Он — герцог, а вы — герцогиня, поэтому вам надо начинать заниматься делами, — объявила его тетушка.
Под ее руководством Мэдди запросила квартальный отчет и теперь сидела и просматривала его вместе с Кальвином и Роудс. Перед ней лежала толстая книга расходов за полгода, и Мэдди немало узнала из нее. Многие считали, что герцог просто давно болеет, но Роудс и дворецкий хорошо понимали, в чем дело. Хотя слово «опека» никто не произносил. Мэдди подозревала, что они беспокоятся о будущем, и о том, кто будет распоряжаться состоянием. Прислуга напряженно держалась с ней, но дела все делала, и прежде, чем им уйти, Роудс осторожно спросила, не покинет ли герцог замок.
— Я не знаю, — честно ответила Мэдди. — Я поговорю с герцогом. Хотя, по-моему, он здесь чувствует себя неплохо.
— Умоляю вас, ваша милость, не спрашивайте. Не надо, это был глупый вопрос. — Дворецкий сурово посмотрел на Роудс. — Вы что-то несете всякую чепуху, миссис Роудс. С чего бы его милости уезжать из замка.
Роудс приняла упрек молча. Мэдди решила, что лучше всего пойти им навстречу.
— Может быть, вы слышали, что дееспособность герцога ставится под сомнение?
— Мы не слышали ничего особенного, ваша милость. Мы знаем только, что его милость нездоровы, — сказал староста явно фальшиво.
— Это правда, он болел. Верно также, что в ближайшие месяцы может возникнуть вопрос о его дееспособности.
Слуги стоически взирали на нее.
— Вы верите в то, что он может быть недееспособным? — спросила Мэдди старосту.
— Конечно, нет, ваша милость.
— Он не может хорошо говорить, — ответила Мэдди.
— Верно. Мы замечали. Но все остальное, кажется, в порядке.
Мэдди подумала, что это скорее вежливость, чем искренность. Но по крайней мере, их слова показали степень преданности герцогу этих людей.
— Да, — сказала она. — Если вы будете терпеливы, дадите ему время и будете внимательны, то увидите, что с ним все в порядке.
— Очень хорошо, ваша милость.
— Я буду особо внимательна. И я прошу каждого из вас объяснить всем слугам, что ко мне надо обращаться просто «хозяйка». Я была воспитана на принципах нашего братства, и к другому я не привыкла.
— Хозяйка?
— Просто хозяйка.
— Могу я попросить вас, — произнес дворецкий, — обращаться к вам «мадам», что более соответствует чести дома?
Мэдди поглядела на него.
— Я думаю, что честь дома больше зависит от того, как ведут себя его обитатели, а не как они друг к другу обращаются.
Неожиданно Мэдди поняла, что голос ее звучит, должно быть, слишком высокомерно. Она умолкла, а потом добавила:
— Не хочу сказать, что я знаю, как вести хозяйство в таком доме. Мне понадобятся ваши советы и помощь. Но я сама не хочу вас обманывать и надеюсь, что вы будете искренними со мной. Герцогу действительно угрожает опасность. Если это случится, я не могу ручаться за будущее. Поэтому, может быть, никто не осудит вас, если сейчас вы не станете меня слушаться. Но так как я… его жена, я должна делать то, что мне полагается сейчас, и так, как мне представляется наилучшим.
— Да, хозяйка, — сказала Роудс, — были какие-то разговоры насчет его милости, но как-то неопределенно. Я, по крайней мере, благодарна вам за откровенность. Лучше знать худшее, чем пребывать в неведении и недоумении.
— Да, действительно. Благодарю вас, хозяйка… — дворецкий произнес это обращение, словно выговаривал иностранное слово.
Мэдди провела этот разговор в будуаре герцогини, но потом леди де Марли пригласила ее в гостиную и стала обсуждать необходимые траты. Последний отчет за квартал был в пометках герцога, в основном здесь давались инструкции управляющему о починке водопровода. Общий расход расходов на содержание прислуги был весьма велик. В замке имелся лесник, несколько егерей, водопроводчики, фонарщики, осветители, шестнадцать горничных, трое плотников, обойщик и еще некто, кого называли «гонгист». Расходы только на одни свечи изумили Мэдди. Она даже почувствовала себя виноватой, что Жерво зажег так много свечей, чтобы она не боялась привидений. Они с леди де Марли сразу пришли к соглашению, что количество эля в подвалах, пожалуй, слишком велико, учитывая число посещений. Но когда она возразила против тринадцати фунтов на пудру для волос лакеев, то это сразу же вышло за рамки приличия.
— Речь идет о чести дома, — с важным видом заявила леди де Марли.
— Однако, — не согласилась Мэдди, — я думаю, этот обычай можно нарушать в тех случаях, когда нет торжественных событий или гостей.
— Вы ничего не понимаете в таких делах, невежественная девушка. Без пудры они будут выглядеть убого.
- Мой милый друг - Лаура Кинсейл - Исторические любовные романы
- Охотник за мечтой - Лаура Кинсейл - Исторические любовные романы
- Летящая на пламя - Лаура Кинсейл - Исторические любовные романы
- Опасные намерения - Ферн Майклз - Исторические любовные романы
- Она не принцесса - Лаура Гурк - Исторические любовные романы
- Похититель сердец - Рэйчел Эдвардс - Исторические любовные романы
- Поединок сердец - Мэриан Эдвардс - Исторические любовные романы
- И он ее поцеловал - Лаура Гурк - Исторические любовные романы
- Романтическая история мистера Бриджертона - Джулия Куинн - Исторические любовные романы
- Каждый его поцелуй - Лаура Ли Гурк - Исторические любовные романы