Рыцарь из рода драконов - Анатолий Бочаров

   Гайвен придвинулся ближе к ней, оказался совсем рядом, его глаза горели, а дыхание горячило девушке щеку.

   - Я люблю тебя, - быстро повторил принц, как если бы боялся - не скажи он этих слов снова, и они перестанут быть истинными. - Я люблю тебя так, как узник в темнице любит воду или хлеб. Я ради тебя душу готов продать, хоть дьяволу, хоть Богу, я ради тебя все готов сделать. И сделаю... Ну вот, - он неумело улыбнулся, - сказал... Это, знаешь... Страшно, когда молчишь. А когда сказал, уже ничего не страшно.

   - Гайвен... - Кто это говорит? Айна не сразу и сообразила. Ах да, это же она говорит... - Гайвен...

   - Не надо, - принц чуть отстранился, - молчи, не надо... Я же все понимаю. Не надо... Я тебе не нужен, это ясно и так. Я просто сказал... забудь, хорошо? Некоторые слова не нужно произносить. Я понимаю, тебя бы все равно отдали мне в жены, будь живы мой отец и твой отец... но теперь живы только мы с тобой, и если не хочешь - не надо. Я найду, на ком жениться. Я не хочу тебя принуждать. Ни к чему.

   - Гайвен...

   Его вопрос прозвучал совершенно обреченно, как в ожидании смертного приговора:

   - Что?

   Что? В самом деле, что? Он красив, великодушен и благороден. Он - король Иберлена, если только они все не погибнут на этой войне. Самый знатный из всех дворян, первый пэр королевства. Глупо отказываться от его руки, даже если он готов предоставить ей такое право. Глупо не идти с ним под венец. Он - самый завидный жених из всех, что могут ей повстречаться в ее жизни. И он, совершенно, ни капли, не Артур. В нем нет того, что делает Артура Артуром. В Гайвене нет отчаянной злости, способной погасить и вновь зажечь солнце. Нет бесшабашной смелости, с которой легко прыгнуть смерти в пасть, нет насмешки, неправильности, силы, безумия, тайны. Он хороший - и все. Он далекий теплый свет, но свет не нужен. Нужна жестокая, безумная звезда, горящая высоко над горизонтом.

   И все-таки он мужчина. Не худший из всех, что есть. И он любит ее. Может быть, если он не покажет ей, какова любовь на вкус, не покажет уже никто? Злая звезда далеко, и до нее не дотянуться рукой. У злой звезды другая вера и другая страсть. Она рождена для мечей и копий, доспехов и глухих забрал, лихой скачки, реющих знамен, яростных криков. Она бросит себя в пожар войны, разогревая его до небес, и, может быть, сама выгорит дотла и погаснет. А может, взорвется на самом пике. И когда ее не станет, когда не станет Артура Айтверна, Айна останется совсем одна.

   - Что такое, Айна?

   - Ничего, Гайвен. Ровным счетом ничего. Ты просто дурак. - И, прежде чем Ретвальд успел бы что-то ответить, Айна прижалась к нему, обхватила шею руками. Запрокинула голову, заглянула принцу в лицо. - Поцелуй меня, - сказала она.

   - Что? - спросил он будто через силу.

   - Поцелуй меня, - повторила девушка, стараясь говорить тверже и казаться искушенной. Если не сейчас, то может быть никогда. Совсем никогда и ни с кем. - Ну же! Ты признался мне в любви, верно? Изволь же это подтвердить.

   - Я не верю, - ответил Гайвен наконец очень тихо, - что это то, чего ты хочешь на самом деле.

   - А тебе не надо ни во что верить. Просто делай. Если ты мужчина.

   На какой-то очень длинный момент его лицо замерло, сделалось совершенно неподвижным, и принц будто перестал дышать. А потом резко подался вперед, взяв ее за плечи. Он склонил голову, прикрыл глаза. Скользнул губами по губам Айны, тут же отстранился, словно обжегся или не счел себя вправе продолжать. Все произошло как-то совсем быстро и нескладно, и Айна даже не успела понять, нравится ей это или нет.

   - Ну нет, - пробормотала Айна, - я просила тебя о другом, - и сама с размаху впилась в его губы. Гайвен сначала вздрогнул, будто сам не ожидал этого, но потом все же ответил на поцелуй. Он крепко обнял девушку, проводя рукой по ее волосам. Айна закрыла глаза, пытаясь представить, что это Артур целует и обнимает ее. Однако представить подобное никак не получалось, и дело тут было вовсе не в недостатке воображения. Просто Артур был бы совсем другим и вел себя по-другому. Он не сидел бы как пень. Его рука не была бы такой скованной и такой неуверенной в себе. Его объятия были бы действительно жаркими. А сейчас все было не так, как Айне бы того хотелось. То, что происходило сейчас, казалось гнусной насмешкой над ее мечтой. Ни упоения, ни страсти, одни только бессмысленные телодвижения. Она не понимала, зачем только решилась на подобную глупость. Да и Гайвен, похоже, совершенно растерян и не понимает, что делать дальше.

   И это и есть мой прекрасный принц? - подумала Айна со злостью. Зачем, к чему это все? Хватит позориться и заниматься ерундой. Нужно встать, извиниться и наконец отсюда уйти, и навсегда обо всем забыть... Объятия Гайвена сделались душными и неудобными, в плечах заныло. Казалось, он и сам не рад происходящему, и продолжает обнимать ее, лишь подчиняясь ее порыву. От принца вдруг дохнуло холодом, совершенно нежданным в горячо натопленной комнате. Этот холод был таким, что желание убежать сделалось нестерпимым. Только Айна подумала об этом, как откуда-то из-за спины раздался резкий голос:

   - Так-то вы, господа, проводите время? Не могу отрицать - недурное развлечение...

   Айна вырвалась из объятий Гайвена и стремительно обернулась. Ее брат, Артур Айтверн, стоял в дверях, и лицо у него было бледное, словно у покойника.

   Когда Артур увидел сюзерена обнимающим Айну, то ладонь сама собой потянулась к кинжалу, и герцог Айтверн не сразу, далеко не сразу разжал обхватившие костяную рукоятку пальцы. А сколь велик был искус подойти к принцу вплотную и всадить славно заточенную сталь ему между ключиц. Артур удержался, хоть и с немалым усилием. Преодолевая заволакивающую глаза кровавую пелену, он сделал несколько шагов вперед. Остановился. Произнес, говоря прямо в заполнивший комнату багровый туман:

   - Сестра... Час уже поздний, иди спать. Не то утром будут мешки под глазами, а это некрасиво. Ты же не хочешь оказаться некрасивой? Перестанешь нравиться кавалерам. Так что беги, и побыстрее. Вас же, сударь мой Гайвен, попрошу остаться. Есть о чем побеседовать.

   Айна порывалась что-то сказать, но Ретвальд сжал ей ладонь, и сестра только и сделала, что молча кивнула и выскользнула из комнаты. Принц остался сидеть, где сидел, на скамье подле огня. С самого появления Артура он не сказал ни слова, словно язык проглотил. Он смотрел на Айтверна, высоко подняв голову и расправив плечи, и молчал. Ну ровно статуя...

   Артур вытащил кинжал, провел пальцем по лезвию, слегка уколол, проследил, как выступила кровь - и швырнул оружие в сторону. Пусть полежит. Отстегнул от пояса ножны с мечом, позволил им рухнуть на пол, и пинком ноги отправил в дальний угол. Выхватил из сапог метательные ножи и двумя меткими бросками, один за одним, вогнал их в стену. Вытащил из рукава стилет и с размаху вонзил его в дубовую столешницу, по самую рукоять. Все. Больше оружия у него не осталось. Хотя убивать можно и голыми руками... Что ж, тогда придется отгрызть себе руки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});