Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо - Хазин Михаил Леонидович

В середине XVII века еще не существовало современного разделения на математику, физику, социологию, философию; все ученые считались философами (любителями мудрости) и занимались натуральной философией[484] (приложением мудрости к имеющемуся экземпляру Природы). В соответствии с этой традицией Гоббс полагал себя философом и по примеру других философов намеревался дать ответы на все вопросы в одной большой книге (он ее даже дописал — «Основы философии» вышли в свет в 1658 году, когда Гоббсу исполнилось 70 лет). Однако некоторые из вопросов оказывались актуальнее прочих, и Гоббс отвлекался от своего главного труда, чтобы высказаться по этим частным темам. Так он получил европейскую известность, вступив вместе со своим другом Гассенди в полемику с Декартом по поводу его «Метафизических размышлений». В 1642 году он опубликовал часть своих будущих «Основ», относящуюся к человеческому обществу, — книгу «О гражданине» (на латыни, как тогда было принято), в которой развил становящуюся модной идею договора как основы общественного порядка. В 1649 году[485] Гоббс полностью переписывает эту книгу, превращая ее в свое самое известное произведение — «Левиафан», на этот раз написанное на английском языке[486]. В 1651-м в Лондоне печатается первый тираж[487], и в том же году Гоббс возвращается в Англию — пожинать заслуженную славу (уверенность Гоббса в успехе основывалась на популярности «О гражданине» в Европе, помимо двух официальных изданий, книгу несколько раз перепечатывали пиратским способом). В 1652 году Гоббс — знаменитость, все дома Лондона открыты перед ним, и даже сам Кромвель, по слухам, зовет его в советники. Однако 63-летнему ученому важнее закончить главный труд своей жизни (на это у заботившегося о своем здоровье Гоббса оставалось еще 27 лет), и он исчезает с политической сцены; дальше за него говорят только книги.

Теперь взглянем на биографию другого выдающегося мыслителя Джона Локка (1632–1703). Родившись в семье провинциального служащего, он получил хорошее образование благодаря патронажу Александра Попхема (офицера, под командованием которого отец Локка принимал участие в гражданской войне). С 1647 по 1652 год он учился в Вестминстерском колледже, с 1652 по 1658 год — в Оксфорде, окончил его бакалавром искусств и остался там же преподавателем. Помимо своей основной специальности (древнегреческого языка), Локк интересовался модной философией (Декарт, Гассенди, Гоббс) и медициной (из-за слабого здоровья). Оксфорд был неплохим местом для полезных знакомств; в 1665 году Локка приглашает в секретари Уолтер Вейн, отправляющийся в Германию искать союзников против Дании, и несколько месяцев Локк проводит на дипломатической работе[488]. А в 1666 году Локка знакомят с лордом Эшли[489], приехавшим в Оксфорд подлечиться, — с тем самым Энтони Эшли Купером, будущим графом Шефтсбери.

До этого знакомства Локк пребывал в раздумьях относительно дальнейшей карьеры, но личные качества Эшли (в полной мере проявившиеся позднее, когда тот стал лидером всей партии вигов) полностью его очаровали, и следующие 16 лет (с небольшими перерывами) он верой и правдой служил своему лорду (поначалу личным врачом, потом домашним учителем, советником, секретарем и был даже госслужащим). К этому времени Локк унаследовал небольшое отцовское состояние и материально не так зависел от Эшли, как Гоббс от Кавендишей; но положение придворного одного из ведущих политиков Англии стоило намного дороже денег. Вместе с Эшли Локк переехал в Лондон, стал регулярно общаться с известными учеными[490] и в 1668 году был избран в Лондонское королевское общество. В доме лорда Эшли регулярно собирались его друзья и единомышленники, обсуждали самые разные философские и политические вопросы; Локк не только участвовал в этих обсуждениях, но и записывал наиболее ценные идеи (за что ему, собственно, и платили). Философские дискуссии начала 1670-х годов оформились позднее в «Опыт о человеческом разумении», а политические дебаты внутри возникшей в середине 1670-х партии вигов легли в основу «Двух трактатов о правлении»[491].

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

К моменту, когда Эшли, уже став графом Шефтсбери, потерпел наконец поражение в своей борьбе с Карлом II, Локк обзавелся достаточными контактами в среде вигов, чтобы продолжать карьеру и без своего покровителя. Когда в конце 1682 года Шефтсбери бежал в Голландию (где и умер два месяца спустя), Локк остался в Англии, и о его занятиях на протяжении полугода не сохранилось никаких сведений[492]; в сентябре 1683 года он появляется в Роттердаме, где заводит контакты с другими эмигрантами. Политическая борьба вигов продолжается (1685 год — неудачный мятеж герцога Монмута, 1686 год — обращение лорда Мордонта к Вильгельму Оранскому с предложением вторгнуться в Англию, 1688 год — повторная просьба о том же самом в письме «семи бессмертных» и начало Славной революции), за Локком, как и за другими эмигрантами, следят королевские агенты, ему приходится скрываться (даже в Голландии) — так что неудивительно, что мы знаем сегодня лишь о литературной и медицинской, но не о политической деятельности Локка в этот период. Тем не менее, когда Вильгельм Оранский побеждает Якова II, в феврале 1689 года Локк оказывается[493] на одном корабле с королевой Марией, плывущей в Англию к мужу. По прибытии Локк встречается с Джоном Сомерсом, лидером партии вигов после Шефтсбери, нуждающимся в квалифицированном советнике[494], а мае 1689-го получает (по протекции лорда Мордонта) должность в акцизном ведомстве[495]. У Локка наконец-то появляется возможность издать свои основные труды, в 1689 году публикуются «Письмо о толерантности» и «Два трактата о правлении», а в 1690-м — «Опыт о человеческом разумении». Последние годы жизни Локк, уже серьезно страдающий астмой, проводит за письменным столом — он издает еще две книги и ведет обширную переписку[496].

Что бросается в глаза при сравнении даже столь кратких биографий Гоббса и Локка? Конечно же, громадная роль сюзеренов, Кавендишей и Эшли, в их жизни; но куда интереснее другое обстоятельство. В момент поступления на службу к своим хозяевам ни Локк, ни тем более Гоббс не были великими философами; их теоретические взгляды формировались в непосредственном контакте, а то и прямом соавторстве[497] со своими сюзеренами; их главные политические произведения были опубликованы уже после крупнейших революций, а высказанные в них идеи долгие годы до этого обсуждались в частном порядке с представителями властных группировок. В отличие от Ибн Хальдуна и Макиавелли, разработавших собственные теоретические концепции (которые так и не были поняты современниками), Гоббс и Локк фактически суммировали мнения, господствовавшие в их круге общения[498].

Читая сегодня «Левиафана» и «Два трактата», мы должны понимать, что написаны они не столько Гоббсом и Локком, сколько могущественными властными группировками, одна из которых (локковская) в конечном счете победила в пятидесятилетней гражданской войне. Предъявив спрос на новые технологии управления, английская аристократия искала их не в уже опубликованных книгах, а в разговорах со специально обученными и подготовленными интеллектуалами.