Ускоряющийся - Михаил Рашевский

А то однажды они похитили тележку с мороженым (впрочем, расплатившись с продавцом сполна), притащили её на пляж — и раздали всем желающим, пока не растаяло лакомство.

Или вот… да много всего. Чудить они любили.

Но самым бесшабашным и безбашенным их увлечением стали… прыжки с небоскрёбов. Да, вот так вот получилось, что Дима, с детства, как и подавляющее большинство людей, боялся высоты, а тут вот — прыжки с парашютом. Он прекрасно помнил, к чему привёл его самый первый прыжок в ускоренном состоянии, и с тех пор не рисковал углубить, так сказать, свой опыт в этом направлении. А тут вот как-то Инге рассказал об этом…как она смеялась! До слёз прямо. Даже обидно стало: он ей, понимаешь, свои страхи и уроки жизни рассказывает, а она его на смех поднимает. Но девушка лишь поблагодарила за хорошее настроение, которое он ей этим рассказом дал, потом всё снова свелось почему-то к сексу, а вот на следующее утро… На следующее утро она пришла, выхватила его из кровати — и потащила в ближайший клуб. Так называемую дроп-зону. Там обучали прыжкам с парашютом. Пока туда ехали — уговаривала. Когда приехали, Дима и сам уже решил: раз уж начал круто менять свою жизнь, нужно и страхи свои ломать. А их много внутри сидит! Что ж, начнём со страха высоты.

Клуб оказался не какой-нибудь шарашкиной конторой. Тут не подписывали задним числом и не закрывали на что-то не сданное или неподходящее глаза: в конечном итоге они отвечали за жизни обучаемых ими людей! Так что тут всё было более чем серьёзно. Медкомиссия, бумаги, подписи. Немалые деньги. Инструктаж, пробные прыжки на земле с вышки, учёба, как приземляться, как открывать парашют, за что тянуть, а что не трогать и т. д. и т. п. У них была даже аэродинамическая воздушная труба, в которой можно было в костюме виндсьют парить, опираясь на воздушные потоки.

В первый раз прыгать было до жути страшно. И неважно, что на него навесили оборудования как на ёлку. Оборудования, которое само раскроет парашют, если он впадёт в ступор или забудет. Датчиков, приборов, даже камеру нацепили. Неважно и то, что вместе с ними обязательно летел инструктор. Инга уже давно прыгала, умела это делать, но прилежно вела себя как первоклассница, ничуточки не насмехалась, молодчинка такая, над страхами Димы. Она летела в самолёте вместе с Димой, Они строго-настрого условились, пока Суперпупс не научится не бояться высоты и правильно прыгать с парашютом, не входить в ускорение. «Зато потом… — и тут Инга подмигнула. — Не пожалеешь!»

Ему было так страшно, что он чуть не обмочился, а потом долго не мог заставить себя сделать шаг наружу на высоте четыре километра и даже начал молиться… но на половине текста «Отче наш» оборвал себя — и сиганул рыбкой. Страх, ужас, паника! Но вдруг внутри что-то лопнуло как мыльный пузырь, и сквозь вой ветра в ушах словно кто-то сказал: «Соберись! Это не сон, твоя жизнь — в твоих руках! Невозможно будет вновь загрузиться. Расслабься! И… сейчас!» Инструктор подал условный знак, прибор пипикнул — и Дима дёрнул за кольцо. Рывок, натяжение, над головой — купол парашюта, а под ногами, далеко-далеко — земля. Радость девятым валом затопляет дальние уголки души. Радость от того, что он — не умрёт! Что он — летит, мать её за ногу! Летит! Улыбка до ушей, бабочки щекочут в груди, смех и крик наружу. А вокруг него спиралью летает Инга и орёт, орёт ему что-то неразличимое, но явно в тему настроению. Он так засмотрелся и размечтался, что чуть не успел отреагировать на посадке. Успел в последнюю очередь, и потому избежал всяческих переломов и вывихов. А там, валяясь на такой мягкой траве, смотря в глаза плюхнувшейся ему на грудь Инге, он сказал: «Ещё хочу!» А она улыбнулась ему в ответ и ответила: «Я научу тебя! После них — учить тебя буду я!»

Не всё так просто, конечно. Основной курс, ещё прыжки, кульбиты в воздухе, один отказавший в полёте парашют, падение в озеро. Но в самый последний с самолёта прыжок они без инструкторов сигали, и вот тут Инга уже в полёте сказала: «Ускоряйся!» Он ускорился… Они летели к земле не 5–6 минут, как обычно, а целых полчаса. Вот где был кайф! Вот где было непередаваемое ощущение и вот для чего нужно было жить! А потом они ускорились ещё в самолёте — и падали без парашютов не минуту, а целых пять, потом и десять. О, если бы Дима был поэтом, он написал бы об этих минутах целую поэму. Куда там наркотикам, то есть той травке, что они уже попробовали! Куда там алкогольной эйфории! Вот же, вот же самый смак жизни!

Закончив обучение, они стали прыгать с небоскрёбов. Ночью, с приборами ночного видения, со специальными парашютами и даже в костюмах белок-летяг. Конечно, не сравнить по времени это парение-падение с прыжками с самолёта, но всё равно, это был такой непередаваемый кайф, что стоил возни с укладкой парашюта, похищения ключей от чердачных помещений у охраны небоскрёба, кросса по подворотням с полицейскими наперегонки. Само биение пульса жизни ощущалось перед, во время и после этих прыжков.

Да, жизнь била ключом.

Но не может всё идти хорошо слишком уж долго.

Глава 17

На первый взгляд можно было сказать, что они — Инга и Дима — жили душа в душу. Нет, ну в самом деле: ни тёщи тебе, ни свахи. Живут отдельно от всех и от пристального внимания к себе от кого бы то ни было. Не отчитываются ни перед кем (кроме самих себя) в своих планах и поступках, никому ничего не должны (они так для себя решили), ни над чем не заморачиваются.

Деньги надо? Пожалуйста! Прошлись до какой-нибудь конторы сомнительного вида деятельности или залезли в движущуюся машину с мажорскими номерами. Вывернули портмоне и дамские сумочки. Вот и деньги на карманные расходы. Карточки, а не наличные? Не вопрос. Вот банкомат, вот маленький приборчик, что сделал папа Инги, обналичили, бросили карточку там же. Наркотики, всякие таблетки или курительные смеси? Выкинуть, разбить, развеять по ветру. Мы делаем доброе дело! Вот и нашли оправдание. Вот такое робингудничанье.

Решили погулять? Тоже не проблема. Иди куда хочешь, занимайся чем хочешь. Решили вместе, куда именно идут — рванули туда наперегонки в ускорении. Решили никуда не ходить, а устроить траходром? Очень даже за! Решили перекусить? Любой ресторан или забегаловка к твоим услугам.

Сказка!

Даже «насаждать добро» они теперь ходили вместе. Нет, они не купились на всякие комиксы и фильмы, по этим комиксам снятые. Не стали шить себе суперкостюмы и изображать из себя борцов с несправедливостью. Пусть Зорро и прочие Спайдермены остаются в книгах и на экранах телевизоров. Хотя вот Суперпупс всегда оставлял после своих «козней» пузатую «С» с глазами.

Они просто шли в ускорение — и «учили поступать правильно» тех, кто — по их мнению — «вёл себя неподобающе в обществе». Машины лихачей теперь внезапно получали прокол всех четырёх колёс. Иногда даже находясь в движении. Неправильно припарковавшиеся автомобилисты могли обнаружить свою машину исцарапанной или изрисованной граффити. Впрочем, всегда с объяснением, почему. Сделанным гвоздём или при помощи баллончика краски. Гопники из ниоткуда получали ну о-о-очень болезненные удары. Владельцы собак бойцовых пород, демонстративно выгуливающих своих питомцев без намордников, оказывались связанными с со своими питомцами пластиковыми жгутами спина к спине, собаке при этом челюсти тоже жёстко фиксировали. И так далее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});