Червь - Джон Фаулз

О: Нет, никак не выразил.

В: О прошедшем вашем не выспрашивал ли?

О: Сделал два-три вопроса и только.

В: Не спрашивал ли, как вам живётся в борделе? Может, полюбопытствовал, не утомила ли вас такая жизнь?

О: Про жизнь спрашивал, но не про утомила или не утомила. Хотя из гостей очень многие делают этот вопрос. Всё больше оттого, что боятся своего греха.

В: Как так?

О: Лучше ли, когда человек боится греха, но от греха не отступается? Иные гости, как дойдут в своей скотской страсти до края, обзывали нас шлюхами или ещё обиднее, другие давали нам имена своих любезных — даже своих жён и, прости Господи, матерей, сестёр, дочерей. А были и такие, кто оставался скотом бессловесным, подобно тем, кого они имели. Всякий живущий по плоти осуждён будет, но эти последние ещё не суровее всех.

В: Вот изрядное учение! По-вашему, на том, кто грешит как грубая скотина, вины меньше, нежели чем на грешнике, сознающем свою греховность?

О: Господь пребывает в настоящем — или же Его нет вовсе.

В: Мудрёно, сударыня, изъясняетесь.

О: Он судит людей, каковы они есть, а не какими хотели бы сделаться, и с грешащего от незнания Он спрашивает не так строго, как со знающего, но грешащего.

В: Никак, Господь посчитал за нужное открыть вам Свои помыслы?

О: Что дурного мы сделали тебе, мистер Аскью? Никакого лиха мы тебе не желали, так почему же ты хулишь нас, когда мы говорим напрямоту? Да, верования наши от Бога, но мы не превозносимся, не объявляем, будто эти истины открыты нам одним. Они открыты всякому, с тем чтобы удержать людей от поклонения антихристу. Я же говорю: всякий живущий по плоти осуждён, и что проку разбирать, кто сурово, кто не очень. Осуждён.

В: Ближе к делу. Не имеете ли вы подозрений, что до вашего отъезда из Лондона Его Милость нарочно навёл справки, дабы увериться, что вы способны послужить к достижению его цели — сиречь при случае не прочь будете оставить бордель?

О: До капища я ничего такого не подозревала.

В: И всё же не мог он разве об этом уведомиться? Нравится вам это или не нравится, но не были ли вы, сударыня, им с особою целью избраны?

О: Не избрана: спасена.

В: Это одно. Не будь избрания, не было бы спасения.

О: Я тогда ни про избрание, ни про спасение не ведала.

В: Хорошо. Возьмём передышку. Мне желательно вернуться к тому, что вы говорили касательно Суда Божия. Когда мужчина и женщина пребывают в законном супружестве, то не позволительно ли им пожить несколько по плоти? Что молчите? Не с тем ли и соединились они, чтобы произвести потомство?

О: Так не бывать им в Вечном Июне.

В: Разве не сказывали вы, что видели там детей?

О: Детей духовных, не плотского порождения, как мы. Вот тебе не по мысли, что мы мерзимся грехом плоти и ищем его извести. Но истинно говорю тебе: все увиденные мной в Вечном Июне были духи людей, которые в своей земной жизни ополчались на этот грех и теперь вознаграждены. И награда эта — святой залог истинности нашей веры.

В: Этому учат «французские пророки»?

О: И сам Иисус, жены не знавший.

В: И все утехи плоти — грех?

О: Наивеличайший, корень всех прочих грехов. Не изведём его — не будет нам спасения.

В: Спрашиваю снова: супруг ваш в одних с вами мыслях или, что скорее похоже на правду, рассуждает иначе?

О: А я тебе снова отвечаю: о том знать лишь нам с мужем да Христу, а до тебя это не касается.

В: Отчего вы не ответите: «Да, он со мной согласен, мы с ним живём во Христе»? Не оттого ли, что не можете по чистой совести это подтвердить? (Non responded.) Добро, пусть ваше молчание само говорит за себя. К чему вы теперь относите вмешательство в вашу судьбу Его Милости? Почему, по вашему мнению, он избрал вас? Почему, если ему в самом деле была нужда кого-то спасать, он обратился не к кому другому, как к вам?

О: Я была в крайности.

В: Мало ли других — и ведь не греховодников, как вы, — в такой же крайности?

О: Я была тогда точно пепелище — в наказание за свою долгую добровольную слепоту.

В: Это не ответ.

О: Христос часто посещает милостью и тех, кто её как будто бы меньше всего достоин.

В: В этом, сударыня, спорить не стану.

О: И верно, мне эта милость дана не за прошлое моё и не за настоящее, хоть оно и лучше прошлого. А дана она мне за то, что я должна исполнить.

В: Что же такое вы должны исполнить?

О: То, за чем приходит в этот мир всякая женщина. Что исполняет она вольно или невольно.

В: Так всё это делалось для того, чтобы вам зачать?

О: Дитя, что я ношу, — лишь знамение во плоти.

В: Знамение чего?

О: Что в мире станет больше света и больше любви.

В: Кто же принесёт их в мир: дитя ваше или вы, дав ему жизнь?

О: Она, моя девочка.

В: Как, вы уже знаете за верное, что ребёнок будет одного с вами пола? Отвечайте.

О: По твоей грамоте на это не ответишь.

В: Сударыня, грамота у нас с вами одна и только одна, мы оба говорим на английском языке. Отчего вы так уверены, что это будет девочка?

О: Отчего — не знаю, а только уверена.

В: А придёт в возраст — без сомнения, начнёт говорить проповеди да пророчества?

О: Она пойдёт в услужение к Святой Матери Премудрости.

В: А не прочите ли вы ей ещё более высокое положение самого вредного и кощунского свойства? (Non respondet.) Ага, разгадал я, что у тебя на уме? Ходят же среди твоих пророков такие толки? Разве не исповедуют они нечестивейшее убеждение, будто Христос при Втором Своём пришествии обратится в женщину? Господи помилуй, и вымолвить-то грех! Так не уверовала ли ты в тайне, что носишь во чреве такого Христа-женщину?

О: Что ты, что ты! Видит Бог, нету во мне такого тщеславия. Никогда я такого не говорила, даже в сердце своём.

В: Говорить, может, не говорила, а вот что в мыслях имела, за это я о каком угодно закладе ударюсь.

О: Да нет же, нет! Статочное ли дело, чтобы столь великая грешница родила такое дитя?

В: Оно бы и верно, дело нестаточное, но коль скоро эта грешница возомнила, что возвысилась до святости… И как не возвыситься, когда она удостоилась лицезреть Самого Господа, и Сына Его, и Святого Духа в придачу. Станете ли вы отрицать, что по учению ваших высокоумных пророков можно и впрямь ожидать пришествия такого Христа в юбке?

О: Что почитала своё дитя за такого Христа, отрицаю всем сердцем.

В: Ну-ну, сударыня, полно скромничать. Шутка сказать, какая вам честь вышла от Всевышнего. Отчего же вы про дитя своё думаете, будто оно от семени Дика? Подумали бы на кого-нибудь побожественнее.

О: Уловить меня хочешь? Знал бы, каково быть женщиной.

В: Я имею жену и двух дочерей, обе летами старше вас. Имею и внучек. И загадку эту — что есть женщина — я уже слыхал и ответ знаю.

О: Какая загадка! Как шлюхой меня имели, так и теперь могут. И так со всякой женщиной.

В: Что? Всякая женщина — шлюха?

О: В этом — да. Что думаем, как верим, вслух выразить не решаемся: засмеют. А всё оттого, что женщины. Объявит мужчина своё понятие о какой-то вещи — и слово его закон, изволь и мы следовать его мнению. Я не про тебя одного, все мужчины так, хоть весь свет обойди. А Святую Матерь Премудрость не видят, не слышат. Знали бы люди, что Она может принести в мир, если Ей не препятствовать.

В: Что Она принесёт в мир, до этого мы касаться не будем. Я больше любопытен узнать, кого вы носите в утробе, сударыня.

О: Та, кого ношу я, будет больше меня, мне всего лишь досталось произвести её на свет. Нет, она не Иисус грядущий: я тебе сказывала, что не имею в себе столько тщеславия и не вижу себя достойной. Но кто бы она ни была, я не буду через неё слёзы проливать, а возблагодарю за неё Господа от всего сердца своего. А теперь пришло время открыть тебе ещё нечто. Его Милость был господином не только в здешнем мире, но и в ином, куда более совершенном, но принуждён был об этом молчать. Я хоть и не вдруг, но поняла: то, что мнилось мне суровостью, было на самом деле изъявлением милости. И ещё он этим показывал, что видит людей мира сего живущими в ночи антихристовой. Он, бывало, говорил с таким видом, точно эти его речи не для всякого, а единственно для просвещённых благодатью. Он имел повадку человека, который оказался во вражеском государстве и прячет свою преданность отеческой державе и приоткрывает кое-что единственно тем, в кого полагает веру и надежду. Ты не думай, я не говорю, что он Тот, про Кого рассказывает Священное Писание. И всё же он человек Его духа, и что он делает, это всё для Него и во имя Его. Я давеча про Его Милость и слугу обмолвилась, что они были как один человек. А теперь точно вижу: именно что один человек, Дик — несовершенная плоть, Его Милость — дух, как будто эта вот двуединая природа, которую имеет всякий из нас, разделилась, да так и объявилась в двух лицах. И как испустило дух на кресте Христово тело, точно так же в недавнем времени умерло земное начало, несчастный нераскаянный грешник Дик. Умерло для того, чтобы второе начало через это получило спасение. Вот я и говорю: сдаётся мне, что то второе начало в образе Его Милости нам на этом свете больше не увидеть. Однако он не мёртв, но отошёл, как я сказывала, в Вечный Июнь и соединился с Иисусом Христом. Я тебе это ясно представила, яснее и короче некуда. А ты не поверил.