Двести веков сомнений - Константин Бояндин

«Не сможешь умереть», хмуро ответил Д., «И пожалеешь о том, когда решился таким образом обмануть судьбу».

Клеммен взвешивал лист на ладони. Вот как это выглядит. Найти подобное можно где угодно. Может вынести водой; может прийти в письме (и посылавший его никогда в жизни не узнает об этом — потому что не вкладывал знак в конверт). Как выяснилось теперь, может и белка подарить. Любопытно, сколько времени этот кусочек коры лежал в дупле? Белки живут недолго. Кто скрыл подобное в столь странном тайнике?

Выкидывать или пытаться сломать знак бесполезно. Вернётся.

Принимай решение.

Но какое? Какое решение может принять тот, кому жить осталось менее четверти суток?

Остро захотелось вернуться в монастырь и забрать тетрадь. И спрятаться, где угодно. Так глубоко и далеко, чтобы никто и никогда уже не отыскал. Да только где найти такое место… Кто сказал, что Клеммен успеет отыскать того, кому нужно отдать требуемое? Кто помешает вымогателю прятаться до одной минуты пополуночи или удалиться, «забыв» об обещании сохранить своей жертве жизнь?

«Они никогда не остановятся».

Ладно, подумал Клеммен. Что будет, то будет. Сохраняем спокойствие. Сейчас главное — подарок.

И сел, сжимая в руке брусок из лиственницы, пытаясь увидеть в нём то, ради чего имело бы смысл отсекать лишнее.

Венллен, Лето 73, 435 Д., 19-й час

— Если всё это правда, самое время пойти и повеситься, — произнёс Д. слабым голосом. Того, что за последние несколько минут нанесли рассыльные, хватило бы, чтобы закатить добрый пир. Но ничего не лезло ему в горло.

В конверте нашлось много интересного.

В конверте были карты. На картах — бумажных и запечатлённых в кристаллах — были отмечены все до одного особые места, известные Д. и Кинисс. А также немало неизвестных: судя по всему, таинственному автору документов удалось пробраться даже за ревущий Штормовой пояс. Верхом на драконе, что ли, летал?

— Ты… знаешь способы попасть за Штормовой пояс? — спросил Д. у Кинисс, после того, как тщательно сличил координаты. Получил в ответ мрачный кивок. Знает. Очень хорошо. Но не скажет.

Просто изумительно. Академия более сотни лет пытается — тщетно — разработать способ пересечь барьер, отделяющий пространство за пределами Штормового пояса и изучить, наконец, что там творится. А мы всё знаем… только не скажем. Лучше бы я не спрашивал.

В конверте также были досье. В том числе на самого Д.. Настолько полное, что бородач сам удивился, обнаружив в нём то, что давным-давно забыл.

Вполне возможно, что было досье и на Кинисс. Во всяком случае, их имена во всех остальных источниках встречались примерно с равной периодичностью. Но не станешь же спрашивать у неё, видела ли она здесь своё досье! Д. на всякий случай заглянул в золотисто-оранжевые глаза и понял — да, не стоит. Не скажет. Что равнозначно предположению: было там и её досье. Куда делось… лучше тоже не спрашивать.

Всё это было неприятно. Кто-то, незнакомый Д. и Кинисс — а, следовательно и Бюро — тщательно следил за всей их деятельностью. Интересная деталь: досье на Клеммена-Ланенса было существенно менее полным, нежели то, чем располагал сам Д. Но были и места, у Д. не отмеченные. Например: что Клеммен забыл на языковом факультете? Что-то он говорил про надписи на стволе старинного сиарха , про призрак той прабабки… мда. Кто-то старательно извлекает самое неприятное, что случалось в жизни, и аккуратно помещает прямо перед носом…

Однако в полное уныние Д. был повержен не всем, перечисленным выше. На одной из карт красным кружком было обозначено во всём остальном не такое уж и примечательное место — где-то в Каменных Волнах, на юге материка.

— Что мы знаем про это место? — спросил он у Кинисс.

Та некоторое время думала.

— Ничего, насколько мне известно. Никаких аномалий. Надо выяснять на месте.

— Ладно… — Д. тяжело поднялся и направился к своим архивам. Соображалось с большим трудом, после вчерашнего веселья и сегодняшних известий.

Когда он вернулся, Кинисс в комнате не было.

Спустя десять минут она возникла на прежнем месте. Из ниоткуда. Глаза её чуть покраснели, а так никаких признаков усталости не было. А ведь говорила, что совершать перемещение через астральную проекцию сюда, в контору, невозможно… Ладно. Не время обращать внимание на такие мелочи.

— Чистая правда, — подтвердила она. — Там узел мировых линий. Мощный, стационарный. Я бы сказала, серьёзные шансы предположить, что наши с тобой расчёты о месте, где произойдёт Рассвет, надо срочно повторить. С учётом нового узла.

Услышав это, Д. обхватил руками голову и сидел так довольно долго.

— Да, повторим… а через день генерал подбросит нам пару-другую новых узлов. Чего стоят наши усилия? — спросил он вяло. Когда в течение нескольких минут осознаёшь, что большая часть предыдущей жизни потрачена впустую…

Хансса продолжала молчать, но Д. — в особенности, если бы он не находился в столь скверном расположении духа — мог бы заметить, что она, конечно, тоже потрясена… но не так. И, возможно, не этим.

— Чего-нибудь, да стоят, — произнесла она, в конце концов. Голос её был усталым. — Надеюсь, наш недавний гость прольёт свет на часть загадок. Пока что он сумел добиться одного: вынудил нас нарушить правила. Ты понимаешь, что это значит?

Разумеется, Д. понимал. Отныне им с Кинисс предстоит разбираться со всем самостоятельно. И придумать такой способ покончить с загадками, который, помимо прочего, будет гарантировать им обоим жизнь.

Почему, почему они немедленно не связались с собственным руководством, едва лишь генерал оставил конверт?

Тут в дверь негромко постучали.

Парк Времени, Лето 73, 435 Д., 19-й час

Когда появилась белка, Клеммен вспомнил, что собирался угостить её в новогоднюю ночь, да так и не угостил. Пакетик с орехами был с собой. Пока грызун с невероятной скоростью поглощал принесённое, юноша вглядывался в то самое дупло.

— Ладно, — произнёс он и, со второй попытки, забросил ключ внутрь. Завёрнув его в кусок ткани. Медный, заржаветь не должен.

— Отдашь, когда попросят, — обратился он к белке, и та на миг отвлеклась от своего занятия, посмотрела человеку в глаза.

Клеммен готов был поклясться, что в чёрных глазках мелькнуло понимание. Интересно, не так ли ей приказали «подарить» тот кусок коры?

Он направился на восток, к выходу из Парка. Несколько раз оглядывался — белка по-прежнему восседала на куче орехов, продолжала поедать их — словно год уже ничего не ела.

Он уходил с пустыми руками. Ничего, ровным счётом ничего не открылось в куске дерева, и пытаться вырезать что-то наудачу — значит, зря переводить материал. Портить себе настроение и бездарно проводить время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});