5. Театральная история. Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов. Пьесы. На белом камне - Анатоль Франс

Катрина перестает прясть; она облокачивается на стол и с улыбкой взирает на мужа. Потом она садится прямо на судебные бумаги, которыми покрыт стол. Леонар делает вид, что хочет вытянуть их из-под нее.

Любимая! Вы укрываете от правосудия больших преступников — воров, убийц. Отныне я отказываюсь их преследовать: это убежище священно.

За сценой слышится крик трубочиста: «Следите за дымоходами, молодые хозяйки! Прочищайте их сверху донизу!» Леонар и Катрина обнимаются и целуются, сидя на столе. Но, увидя входящих ученых-медиков, Катрина убегает по внутренней лестнице наверх.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Леонар, Жиль, Симон Коллин, Серафим Дюлорье, потом Жан Можье, потом Ализон.

Жиль. Господин судья, тот великий врач, за которым вы посылали, уже пришел.

Мэтр Симон. Да, перед вами мэтр Симон Коллин. А это — мэтр Жан Можье, хирург. Вам требуются наши услуги?

Леонар. Да, сударь, я хотел бы, чтобы вы даровали способность речи одной немой женщине.

Мэтр Симон. Отлично. Мы поджидаем мэтра Серафима Дюлорье, аптекаря. Как только он придет, мы произведем операцию сообразно нашему знанию и пониманию.

Леонар. Так… А разве для того, чтобы немая заговорила, нужен непременно аптекарь?

Мэтр Симон. Да, сударь, и тот, кто сомневается в этом, не имеет ни малейшего понятия о тесной связи и зависимости друг от друга наших органов. Мэтр Серафим Дюлорье должен незамедлительно прибыть сюда.

Мэтр Жан Можье (начинает внезапно орать громоподобным голосом). О! Сколь великую благодарность надо питать к таким ученым мужам, как мэтр Симон Коллин, кои трудятся, чтобы сохранить нам здоровье, и врачуют нас от недугов. О! Сколь достойны похвал и благословений сии славные представители медицины, сочетающие в своей практике знание законов природы с долголетним опытом.

Мэтр Симон (с легким поклоном). Вы чересчур любезны, мэтр Жан Можье.

Леонар. В ожидании аптекаря не желаете ли, господа, выпить по стакану вина?

Мэтр Симон. Охотно.

Мэтр Жан. С удовольствием.

Леонар. Итак, мэтр Симон Коллин, вы произведете небольшую операцию, и моя жена заговорит?

Мэтр Симон. Точнее сказать, я буду руководить операцией. Я даю указания, а мэтр Жан Можье исполняет… Инструменты при вас, мэтр Жан?

Мэтр Жан. При мне. (Он показывает пилу в три фута длиною с зубцами в два дюйма, ножи, щипцы, ножницы, шило, коловорот, огромный бурав и т. д.)

Входит Ализон с вином.

Леонар. Надеюсь, господа, вы не собираетесь пускать все это в ход?

Мэтр Симон. Идя к больному, надо быть во всеоружии.

Леонар. Прошу выпить, господа.

Мэтр Симон. Винцо недурное.

Леонар. Вы слишком снисходительны. Оно из моих виноградников.

Мэтр Симон. Не пришлете ли мне бочоночек?

Леонар (Жилю, который наливает себе красного до краев). Тебя, шельма, я ведь, кажется, не угощал!

Мэтр Жан (глядя в окно на улицу). Вот и мэтр Серафим Дюлорье, аптекарь!

Входит мэтр Серафим.

Мэтр Симон. А вот и ослик его!.. Ах, нет, это мэтр Серафим Дюлорье, он сам. Постоянно путаешь. Откушайте вина, мэтр Серафим. Оно только сейчас из погреба.

Мэтр Серафим. За ваше здоровье, уважаемые коллеги!

Мэтр Симон (обращаясь к Ализон). Налейте, красавица! Наливайте направо и налево, лейте туда, лейте сюда. Она каким боком ни повернется, открывает взору богатейшие прелести. Верно, вы, доченька, очень горды своим прекрасным сложением?

Ализон. Тут гордиться мне не приходится, я от этого получаю немного выгоды. Женские прелести ничего не дают, если они не покрыты парчой и шелком.

Мэтр Серафим. За ваше здоровье, уважаемые коллеги!

Ализон. Позабавиться с нами любят, но даром, во имя господа.

Все пьют, заставляя выпить и Ализон.

Мэтр Симон. Теперь, когда мы в полном сборе, можно подняться к больной.

Леонар. Я проведу вас к ней, господа. (Поднимается по внутренней лестнице.)

Мэтр Симон. Проходите, мэтр Можье, окажите честь.

Мэтр Можье. Прохожу, хотя знаю, что для меня много чести даже идти последним.

Мэтр Симон. Проходите, мэтр Серафим Дюлорье.

Мэтр Серафим поднимается по лестнице с бутылкой в руке.

Мэтр Симон (запихнув в каждый карман своей мантии по бутылке и обнимая служанку Ализон, всходит по ступенькам, напевая).

Вина, вина, вина, друзья!Уйти не выпивши нельзя.Ведь это значит быть глупцами —Расстаться без вина с друзьями.

Ализон, наградив пощечиной Жиля, который пытался ее поцеловать, поднимается последней. Слышно, как все хором подхватывают:

Вина, вина, вина, друзья!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Леонар, мэтр Адам.

Мэтр Адам. Добрый вечер, господин судья. Как вы поживаете?

Леонар. Недурно. А вы?

Мэтр Адам. Как нельзя лучше. Извините меня за назойливость, господин судья и дорогой однокашник. Вы ознакомились с делом моей питомицы, ограбленной опекуном?

Леонар. Еще нет, мэтр Адам Фюме… Но что такое вы сказали? Вы ограбили вашу питомицу?..

Мэтр Адам. Ничего подобного, сударь. Я говорю «моя питомица» из чистой дружбы. Я вовсе не ее опекун, избави бог! Я ее адвокат. А если она вернет свое состояние, весьма немалое, я женюсь на ней. Я проявил даже такую предусмотрительность, что заранее влюбил ее в себя. Вот почему я буду вам крайне признателен, если вы рассмотрите ее дело как можно скорее. Для этого вам достаточно прочитать врученные вам бумаги: там имеется все, что вам надо знать.

Леонар. Ваше дело, мэтр Адам, лежит здесь, у меня на столе. Я бы уже давно ознакомился с ним, когда б меня не отвлекали другие дела и заботы. Я принимал у себя цвет медицинской науки, и вся эта суматоха была поднята из-за вашего совета.

Мэтр Адам. Что вы хотите сказать?

Леонар. Я пригласил к себе знаменитого медика, о котором вы мне говорили, мэтра Симона Коллина. Он пришел с хирургом и аптекарем; освидетельствовал Катрину, мою жену, с головы до ног, желая увериться, что она — немая. Затем хирург подрезал моей дорогой Катрине жилку, аптекарь дал ей лекарства — и она заговорила.

Мэтр Адам. Она заговорила? И для этого ей нужно было принять лекарство?

Леонар. Ну да, потому что все наши органы связаны между собой.

Мэтр Адам. Ах, так… В конце концов самое существенное — это то, что она заговорила. Что же она сказала?

Леонар. Она сказала: «Принесите мне зеркало!» И, видя, что я очень взволнован, она прибавила: «Мои котик, вы подарите мне ко дню рождения атласное платье и чепец, отделанный бархатом?»

Мэтр Адам. И она продолжала говорить?

Леонар. С тех пор говорит не переставая.

Мэтр Адам. И вы не благодарите меня за совет, который я вам дал, не благодарите меня за то, что я указал вам на этого великого медика? Разве вы не обрадовались, услышав, что ваша супруга стала говорить?

Леонар. О да! Я благодарю вас от всего сердца, мэтр Адам Фюме; разумеется, я очень обрадовался, когда услышал, что моя жена говорит.

Мэтр Адам. Нет! Не видно, чтобы вы испытывали такое удовлетворение, какого следовало ожидать. Вы о чем-то умалчиваете, вас что-то огорчает.

Леонар. Откуда вы это взяли?

Мэтр Адам. Вижу по лицу… Чем же вы недовольны? Или ваша супруга говорит недостаточно хорошо?

Леонар. Она говорит хорошо и много. Если так будет продолжаться, то, признаюсь вам, эти словоизлияния причинят мне большое беспокойство.

Мэтр Адам. Я это отчасти предвидел, господин судья. Но не надо так быстро отчаиваться. Быть может, этот словесный поток ослабеет. Ведь это бурлит источник, внезапно выпущенный на свободу… Всего доброго, господин судья! Так не забудьте: мою питомицу зовут Эрмелина де ля Гарандьер. Решайте в ее пользу, и вы увидите, что мы вас не обидим. Сегодня вечером я снова зайду.