Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

— Двести. — Эрик тяжело вздохнул. — Предлагаю двести камней маны.

— Ты не умеешь торговаться, — покачала головой и развернулась.

— Лилиан, ну пожалуйста, — поплёлся за мной Эрик. — Мне даже двести собрать почти невозможно, я за проигрыш пари меньше потеряю, чем это… Лилиан… не будь такой жестокой.

— Сам дурак, нельзя делать ставки на девушек, мы слишком непредсказуемы, — проходя через ворота женского общежития, я, не оглядываясь, помахала рукой.

И, конечно, мой прощальный жест адресовался Синеглазке, а не Эрику.

На крыльце обернулась: Эрик понуро уходил от общежития, то и дело тревожно оглядываясь. Синеглазка задумчиво смотрел ему в спину.

Поймав себя на очередной улыбке, я снова покачала головой и отправилась готовиться к чаепитию.

* * *

Вкус чая…

Мода…

Украшения…

Молодые люди…

Вкус пирожных к чаю…

Светские сплетни…

В засаде и то интереснее сидеть, чем всё это слушать. Меня спасало лишь то, что я обозначила это разведывательной операцией — очень помогало справляться со скукой и прислушиваться к содержанию разговоров.

Шесть самых высоких по происхождению девушек академии пытались включить меня в свой круг, но в основном я просто с вежливой улыбкой цедила чай. Потому что не разбиралась в том, о чём они говорили, ну, кроме вкуса чая и пирожных, которые нам подали.

«Держись», — умоляла себя, слушая о модных в этом сезоне цветах и рюшечках на платьях.

Как же с Ван-Лером было хорошо!

* * *

Тэмин, магистр ордена Седьмого водопада, задумчиво смотрел на личное дело герцогини Лилиан. Сначала он заинтересовался ею из-за внимания великого маршала, надеясь через неё получить большее влияние на него.

Но только узнав полное имя девушки заинтересовался по-настоящему.

Как магистр ордена Седьмого водопада он не мог не обратить внимание на известие, что у неприступного и хладнокровного магистра ордена Огненного щита появилась невеста.

— Очень любопытно, — Тэмин закрыл тонкое личное дело. — Надо с ней встретиться. Подготовь всё.

Слуга низко поклонился и вышел из его апартаментов.

* * *

Щёки уже немели от вежливых улыбок, и время, проведённое в гостиной, казалось вечностью. Но так как приближался ужин, я надеялась, что конец мучений близок.

Не оглядываться на окно для отслеживания движения солнца было очень тяжело и, подозреваю, в моменты таких взглядов со стороны могло казаться, что в окно я мечтаю выпрыгнуть. Потому что так и было.

Даже маркиза, похоже, что-то заметила, потому что покосилась на меня с весёлым блеском в глазах, прежде чем сказать:

— Думаю, нам пора расходиться, чтобы встретиться с нашими друзьями на ужине.

«Слава богам!» — я грациозно вскочила. Практика в танце огня помогла придать жестам девичью плавность, так что, несмотря на спешку, я двигалась как надо.

Маркиза улыбнулась чуть шире, и в её взгляде было понимание.

Как я уже отмечала, девушка она достаточно сообразительная для своего возраста, и… возможно, семья отправила её сюда не только ради налоговых послаблений, но и в надежде получить политическое влияние среди будущих стражей.

Я мягко улыбнулась, принимая её понимание, и вежливо распрощалась со всеми. Только выйдя за порог, смогла выдохнуть с облегчением: пусть жизнь у аристократов обычно чистая и сытная, но все эти расшаркивания и культурные посиделки унылы до зубовного скрежета. В этот раз даже конкурса язвительности между девушками не было — всё мирно и спокойно.

Чинно «сбегая», я не могла не вспомнить о первых опытах своего аристократического бытия после дарования мне титула. Колкость замечаний в мою сторону потрясала, а я хоть и могла убить противниц одним ударом, вынуждена была практиковаться в искусстве словесного сражения в цензурных выражениях.

Сложнее всего было обойтись без пошлостей, мата и отсылок ко всякой кровавой деятельности. Ом, надо признать, что сегодняшнее мероприятие было организовано на высшем уровне и прошло поразительно нейтрально. Мне даже про Синеглазку не намекнули…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Об этом я подумала, выходя на крыльцо, и сразу подняла взгляд на ворота.

Сложивший руки на груди Синеглазка небрежно прислонялся плечом к столбу. Но наиболее интересным было то, что перед воротами, совершенно его не замечая, взад-вперёд расхаживал дир-Га.

Увидев меня, он резко остановился. Даже издалека было видно, что выражение его лица постоянно меняется. Хмыкнув, я направилась к воротам. Дир-Га продолжал смотреть на меня, и выражение его лица тоже продолжало постоянно меняться.

Похоже, он ждал меня.

По моим прикидкам дир-Га ещё не созрел для дуэли и время было неподходящим, но примерно на полпути к воротам я сообразила, что ситуация изменилась. Точнее, у дир-Га из-за всего происходящего могло появиться мнение, что я обзавелась покровителями: дир-Калво не брал учеников с низким уровнем магии, очевидно, что для становления моим наставником у него должны были быть какие-то причины. Или дир-Га слышал что-нибудь о внимании ко мне великого маршала, ведь его представитель открыто заявлялся, да и слухи о нашем разговоре на закрытой территории могли просочиться.

Подойдя к воротам и не покосившись на Синеглазку, я весело спросила:

— Ты, наконец, созрел для дуэли? Я так давно этого ждала!

Дир-Га перекосило, и в глазах мелькнула паника. Он ещё мальчишка. Избалованный, вспыльчивый, но недостаточно решительный.

— Эм, я как раз хотел об этом поговорить, — промямлил он, то опуская, то поднимая взгляд.

— За восемь малых камней маны я готова всем сказать, что ты меня победил, — предложила я. — И за пятнадцать — проиграть публично.

Сбоку шевельнулся Синеглазка, его взгляд на меня стал ощутимее и острее.

А дир-Га растерялся. Несколько мгновений он открывал и закрывал рот, переваривая сказанное и борясь с искушением.

— Дорого, — в итоге поник он. — Это слишком дорого, у меня только два камня.

Он выглядел таким несчастным, что я почти готова была посочувствовать. Почти. Потому что в некоторых случаях проявление милосердия равносильно причинению зла. Этот мальчишка слишком импульсивен, и в другой раз он может оскорбить куда менее терпеливого человека, чем я.

— Хорошо, — согласилась неохотно, — принеси мне эти два камня и десять золотых, тогда я на ужине объявлю, что мы примирились и дуэли не будет. Иначе, не обессудь, я буду донимать тебя этим вопросом и делать посмешищем перед твоими друзьями.

Его взгляд прошёл все стадии изменений от злости, укоризны, сожаления, обиды и всего прочего до смирения. Тяжко вздохнув, дир-Га стиснул рукоять меча, но только ниже опустил голову.

— Или твоя честь дешевле двух малых камней маны и десяти золотых? — добила я. — Учти, это предложение я делаю один раз, потом будет поздно.

Он сверкнул на меня злым взглядом.

— Сейчас принесу, — процедил сквозь зубы и направился прочь.

Я смотрела ему вслед, надеясь, что импульса хватит отдать мне эти камни, а то в будущем у меня может не появиться возможности отжать их мирным путём.

Тепло Синеглазки окутало моё плечо — так близко он встал позади меня. Близко и совершенно бесшумно.

— О, только не говори, — махнула рукой, — что я издеваюсь над ребёнком.

— Ты не издеваешься, ты грабишь.

— Воспитываю. — Я улыбнулась. — Ну и немного граблю, да. Но исключительно в воспитательных целях, чтобы в будущем думал, прежде чем угрожать.

— Хм, — протянул Синеглазка.

— Что?

— Мне казалось, тебе не нужны оправдания для ограбления.

Я оглянулась через плечо. На миг красота его лица совершенно сбила меня с мысли. И я отвернулась.

Конечно, у меня довольно незамутнённое отношение к чужой собственности, но я давно сделала себе установку, что должно быть некое основание для отъёма ценностей и желательно полностью легальное, иначе легко попасть в неприятности.

А ещё у меня не было привычки оправдываться перед посторонними и пытаться казаться лучше, чем я есть, прикрывая грабёж благородными целями. Но я сейчас делала именно это.