Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

Некоторое время глядя в спину дир-Га, пошла за ним. А Синеглазка, конечно, сразу со мной поравнялся:

— Не хочешь давать ему шанса передумать?

— Я была бы дурой, если бы отказалась от бесплатных камней маны и золота, — фыркнула я.

— Первый раз соучаствую ограблению, — признался Синеглазка.

Я только закатила глаза: да какое это соучастие? Он даже не на стрёме! И невидим для дир-Га!

Но, подумав, я лукаво покосилась на Синеглазку и улыбнулась:

— Хорошо, соучастник, если дир-Га будет сопротивляться, я его отвлеку, а ты стащишь камни маны и золото.

Синеглазка на миг замер — а затем рассмеялся, и от этих низких соблазнительных звуков, заставлявших вибрировать каждую клеточку тела, по моей спине прокатились мурашки.

Глава 55. Содержательное завершение дня

У Синеглазки было очень интересное выражение лица. Пока все вокруг бодро запивали ужин винишком и общались о делах насущных, а я с дир-Га провозглашала тосты о дружбе, брастве-сестринстве и взаимопонимании, Синеглазка расслабленно сидел напротив нас, цедил свою кружечку и так проникновенно смотрел на дир-Га, что, когда я во время тостов дружески опиралась тому на плечо, дир-Га бледнел и нервно улыбался.

И это при том, что Синеглазка не шевелил даже бровью и выглядел вальяжно. Просто взгляд у него становился предупреждающе-тёмным, отчего меня то и дело дёргало обнять дир-Га за плечи и полюбоваться на его белеющую моську. У дир-Га даже холодный пот на лбу проступил!

В общем, дир-Га хватило только на тридцать минут публичного мирения, после чего он пожаловался на проблемы с животом и смотался. К этому моменту он действительно слегка позеленел.

Пока приятели дир-Га провожали его недоуменными взглядами, я только хмыкнула и чокнулась с ними кружкой, провозглашая:

— За крепость желудка, чтобы посиделки с друзьями не заканчивались так быстро.

Мы дружно рассмеялись и отхлебнули сладко-терпкий напиток.

Так как приятели дир-Га сидели на достаточном расстоянии от меня, они были избавлены от убийственно-предупреждающих взглядов. Ухмыляясь, я подмигнула Синеглазке и взяла из миски куриную ножку.

Синеглазка теперь наблюдал за мной.

Расправившись с половиной ножки, я подалась вперёд, чтобы не перекрикивать шум, и спросила:

— Что-то не так?

Его глаза сейчас были тёмными, но это не та тьма, что гнала прочь дир-Га, а более мягкая и глубокая, совсем не угрожающая.

Глотнув из своей кружки, Синеглазка тоже подался вперёд. Вокруг ужинали и пили, но внимание на нас обращали, хотя стол был достаточно широким, чтобы это сближение не выглядело слишком провокационным.

— Ты ведёшь себя, как наёмница, а не аристократка, — низкий голос Синеглазки преодолел шум, но эта какофония погасила большую часть его очарования.

Сердце едва заметно дрогнуло. Впрочем, уже через мгновение я рассмеялась и небрежно отпила ещё немного вина. Отсутствие манер предосудительно для леди, но это не преступление для выросшей на отшибе леди, воспитанием которой могли и не заниматься.

Откинувшись на спинку стула, Синеглазка продолжал задумчиво на меня смотреть. И это… внезапно мешало. Приятели дир-Га оказались не так уж плохи, когда отложили в сторону благородную спесь, и к тому же были не прочь пошутить и рассказать о жизни мелкого дворянства в провинции, что поможет составлению моей собственной легенды о быте Лилиан. Да и пошутить с ними можно было, но этот проникновенный взгляд…

Я посмотрела на Синеглазку раз, другой… десятый. Это как-то сбивало. И когда я обсуждала с кузеном дир-Га проблемы выпаса скакунов и конокрадства в их регионе. И в беседе о нюансах службы стражем с живущим в соседней с ним комнате бароном. И когда ещё один барон рассказывал, как прорыв практически оставил их без охотничьих собак, потому что они как раз выехали на охоту, когда это случилось…

В общем, у Синеглазки был такой проникновенный взгляд адъютанта, намекающий, что мне пора завязывать с весельем и идти заниматься делами или спать. Естественно, такие взгляды адъютантов на меня не действовали, но сейчас у меня аж всё зудело. Даже вино стало казаться безвкусным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И мясо.

И вообще разговор не клеился, хотя парни попались ничего так, подходящие для расслабляющей компании.

— И вот когда я стану стражем… — как раз говорил кузен дир-Га, когда я, потянувшись к бутылке, в очередной раз глянула на Синеглазку.

Он просто смотрел.

Проникновенно.

Покачивал в руке кружку, в которую налил себе только раз. В его казавшихся почти чёрными глазах мерцали отсветы ламп, а лицо выглядело слишком серьёзно и красиво.

Мысленно зарычав, отставила бутылку и потянулась вбок, похлопала кузена дир-Га по плечу:

— Думаю, ещё рано строить планы на службу. К тому времени многое может поменяться.

— А, ну да, — он тоже покосился на Синеглазку и как-то слегка сбледнул с лица.

Быстро посмотрела на это укоризненное украшение стола, но Синеглазка не корчил страшных рож и выглядел в принципе довольно миролюбиво. Только кузен дир-Га ухватился за стул и поспешно отодвинулся подальше от меня.

Мда, похоже, с такой нянькой посиделок нормальных не устроить. И ведь даже прогонять рискованно: если он упрётся, я только свой авторитет потеряю пустыми спорами с ним.

— Ладно, — вздохнула. — Сегодня у меня был тяжёлый день, я пойду отдохну. Хорошего вам всем вечера.

Окинув взглядом тёплую компанию мелких, я поднялась из-за стола. Синеглазка отставил кружку и тоже поднялся. Мы привлекли всеобщее очень пристальное внимание. Думаю, такие странные взгляды возникли не из-за того, что я с дир-Га час с лишним назад помирилась. Были тут какие-то свои подводные волны.

Из-за наставника Курро?

Из-за великого маршала?

Впрочем, какая разница? Сплетни были, есть и будут, если что-нибудь серьёзное болтать начнут — до меня это тоже доберётся.

И, пока мои новые приятели не опомнились, я поспешила на выход, чтобы не платить за ужин. Синеглазка тоже не постеснялся воспользоваться их невольной щедростью.

Солнце ещё только клонилось к горизонту, но фонари уже зажгли, так что сумерки ещё не вошли в силу. Насекомые липли к свету, из ресторанов и трактиров доносились голоса, смех, а кое-где даже музыка.

Ощутив прохладу, я скрестила руки на груди и в несколько меланхоличном настроении отправилась к общежитию.

— Чем ты недовольна? — вскоре спросил Синеглазка.

Он вышагивал рядом со мной, воздух вокруг него был теплее, чем в других местах.

— Ты мог бы не мешать мне веселиться? — спросила тихо. — Я не против того, чтобы ты составлял мне компанию, но не надо вести себя так угрожающе.

— Я ничего не делал, просто сидел.

Покачала головой:

— Не притворяйся дураком. Ты всех парней запугал. Зачем?

— Я их не запугивал. Это просто непроизвольная реакция. Я бы хотел, чтобы ты со мной так время проводила.

У меня дёрнулся глаз:

— То есть ты хочешь, чтобы я к тебе относилась так же, как к ним? Как к забавному ребёнку?

Синеглазка очень тяжело вздохнул и тоже сложил руки на груди:

— Я не об отношении, а о времени вместе. Я прекрасно понимаю, что ты не воспринимаешь их серьёзно, но я бы хотел, чтобы ты болтала со мной и обсуждала подробности моей жизни. И своей.

Очень медленно повернула голову в его сторону. Он тоже посмотрел на меня. Очень серьёзно. Мне захотелось шлёпнуть себя по лицу от его заявления, но я лишь спросила:

— Ты шпион ордена и скрываешь свою личность. Как мы можем обсуждать твою жизнь?

— Это решаемо.

Продолжая смотреть друг другу в глаза, мы шагали в ногу. Взгляд Синеглазки становился всё более проникновенным. Он как будто хотел, чтобы я спросила, поинтересовалась, узнала правду.

Но… я не хотела официального представления и сближения. И потому, что была не в настроении сейчас заводить интрижку. И из-за опасности, которую представлял для меня любой орден. Синеглазка проходил по нижней границе допустимого для меня возраста любовника и довольно красив, но самые проблемные мужчины — это те, которые сильнее и обладают более высоким положением. Ну и красивые, да, и те, которые вызывают душевный отклик, а Синеглазка вот просто комбо!