Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт

тонко настроенный инструмент, резонировавший с Его присутствием.

«Я сделала всё согласно Твоей воле, Великий в мудрости Своей, – мысленно взмолилась она. – Забери это чувство с собой на Западный Берег… Пусть оно умрёт и переродится, пусть оставит меня!..»

Объятие Его Силы стало как будто крепче, теплее, и она почувствовала печаль Его улыбки. Он не всегда вкладывал в её разум слова. Чаще ответы Его были просто характе́рным ощущением или пониманием. Сейчас же Тэра вдруг со всей отчётливостью, почти до последнего слова, до последнего знака вспомнила легенду о становлении Ануи – один из священных текстов на стенах Его святилищ. Легенда повествовала о времени, когда старшие расы – те, кого ныне называли демонами и фэйри, и другими – были ближе к земному плану бытия, чем теперь, а дыхание Амна пока ещё не воплотилось в форме других созданий. И в ту эпоху, которую некому было запечатлеть для потомков, сохранившуюся лишь в легендах, сложенных намного позднее самого времени легенд, Ануи, Страж Порога, Первый из Жителей Запада, ещё не был Богом. Он был одним из живущих, имел воплощение среди нэферу и стал, по сути, первым жрецом Владычицы Таинств. Но прежде, чем Он прошёл Свою трансформацию, Он связал себя с «невозможным» невозможным же чувством.

«И тогда узрел Амн то, что родилось меж ними, позволил Он Золотой Хэру-Хаэйат – Той, которую носил в себе с первых дней творения – шагнуть в зримый мир, чтобы и другие могли познать Её Свет, и открыл живущим имя Её, Любовь. И хотя была Золотая сутью Самого Амна, существовавшей во всех проявлениях Его воли, родилась Она для мира в миг, когда Аусетаар и Ануи познали друг друга…»

Так гласила другая легенда, и о ней тоже напомнил Ануи своей жрице. И хотя всякая легенда была символом, особенно когда речь шла о взаимодействии божественных энергий, которое словам не под силу передать кроме как символически, она поняла смысл этого воспоминания. Страж Порога первым познал, как преобразует Смерть. Но первым Он познал и то, как преобразует Любовь, для которой прежде в мире не было ни имени, ни образа, ни знания, хотя Ею дышало каждое творение Амна.

Нет, Он не пожелал забрать чувства Тэры и даже умалять их не стал. Он лишь напомнил ей о том, что путь жреца подчас отражает путь Бога – в той или иной степени. И если когда-то Ануи-нэферу под силу было любить Его Богиню – жрице под силу будет любить сына божественного рода правителей Таур-Дуат.

⁂

Хэфер долго готовил себя к этой встрече, а ждал её ещё дольше, но всё равно не ощущал, что готов. Предсказание Верховного Жреца было жизненно необходимо ему, чтобы двигаться дальше, и вместе с тем он боялся того, что мог услышать. Сегодня Перкау наконец призвал его – не в свои покои, но в одно из уединённых святилищ, к статуе Ануи. Верховный Жрец воскурил благовония. Вместе с Хэфером они прочли молитву в честь Стража Порога. На глазах царевича жрец изменился, став уже не просто рэмеи, но вместилищем Силы и Знания своего Бога, прозревающего пределы зримого, поднимающего покров тайны, приносящего ответы. Иными стали и его взгляд, и его голос, и даже его жесты. К трансформации жрецов, впрочем, царевич был привычен и чувствовал момент, когда Божество отчасти замещало личность священнослужителя, гармонично сливаясь с нею.

Огонь светильника разгонял полумрак, и тени плясали на стенах, напоминая Хэферу о тех, что совсем недавно звали его в безвременье. До сих пор царевичу страшно было осознавать, что он мог и не найти путь не только обратно на Берег Живых, но к самому Хранителю Вод Перерождения, если бы не помощь жрецов… особенно одной жрицы. Не было для души ничего более ужасающего, чем забвение, слияние с безликими тенями, у которых нет даже своего места обитания. Разум не мог вместить в себя осознание этого, и потому старался не хранить память о пережитом там.

Отблески огня играли в изумрудных глазах статуи. Казалось, Ануи чуть склонил голову и созерцал предсказательные камни, которые Перкау раскладывал на белом полотне у подножия изваяния. Верховный Жрец и царевич стояли, преклонив колени, друг напротив друга. Бальзамировщик хмурился и что-то беззвучно шептал. Хэфер узнавал некоторые знаки, но не ведал значения всех, тем более в сочетаниях, и потому терпеливо ждал. Похоже, то, что видел Перкау, не нравилось ему, и он медлил, не решаясь облечь предсказание в слова.

В итоге царевич всё же нарушил затянувшуюся тишину и мягко проговорил:

– Скажи мне без страха, мудрый, ведь я сам просил тебя об ответах.

Перкау поднял на царевича взгляд, глубокий и древний.

– Хранитель Вод Перерождения защищает тебя от взглядов живых… даже от взора твоего отца, воплощения Силы Ваэссира на земле, – изрёк жрец. – Но если ты покинешь храм, тебя ждёт беда, которую мы не в силах будем отвести. В итоге защищающий покров будет сорван, и ты станешь уязвим.

Хэфер покачал головой.

– Но мы оба знаем, что я должен вернуться в Апет-Сут и помочь отцу раскрыть заговор. Я не могу остаться здесь навечно… даже если захочу. Я – наследник трона, и моя жизнь связана с моей землёй. Я чувствую, что нужен ей. Я больше не могу скрываться от её зова.

– Император идёт по следу и покарает тех, кто того заслуживает, – продолжал Перкау, глядя на иероглифы, нанесённые на отшлифованные кусочки чёрного оникса. – Но тебе до́лжно заручиться могучей поддержкой, иначе ты не одолеешь своих врагов. Копьё нацелено на тебя. Даже сам Владыка не сумеет предотвратить удар прежде, чем он будет нанесён. Здесь я не вижу иных вероятностей…

Царевич тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, и пристально посмотрел на камни, точно надеясь, что от этого расклад изменится. Спрашивать, не ошибся ли жрец в прочтении, было глупо, и он подавил этот порыв.

Если сам покровитель рода Эмхет, чья Сила воплощалась сейчас в Императоре Секенэфе, не мог помочь ему – то кто мог? Эта мысль болезненно билась в его сознании. Где-то на краю своего восприятия Хэфер, казалось, нащупывал ответ… как тогда, когда погружался в медитацию, заново переживая потерю своей сущности и возвращение на Берег Живых… но не мог, не смел признать этот ответ и распознать до конца…

– Кто может помочь мне? – упавшим голосом спросил Хэфер. – В вашем храме нет воинов, а вас самих слишком мало, чтобы я посмел просить кого-то сопровождать меня в столицу.

– Кто может помочь? – точно в трансе жрец повторил вопрос, глядя куда-то внутрь себя, и собрал предсказательные камни, смешивая их. – Достань