Меч и перо - Мамед Ордубади

"Чуткое сердце. Благородная женщина!" - подумал Фахреддин.

Она подошла к сидящему у двери мечети слепому халифу Муттакибйллаху, опустилась перед ним на колени, поцеловала его руку, затем положила ему на ладонь деньги.

Слепец забормотал слова благодарности.

- Дюррэ, да минуют тебя горе и болезни! Ты не забываешь своего бывшего благодетеля, так пусть же и Аллах не забудет тебя на этом и на том свете!

Женщина опять приложилась к руке старца, затем подошла к двум другим слепым халифам и также подала им миластыню. Слезы сострадания продолжали литься из ее глаз.

- Пусть уважаемый ига извинит меня, - сказала Дюррэтюльбагдад, подойдя к Фахреддину. - Вчера вечером, расставаясь, я не пригласила вас к себе в гости. Сегодня пятница, в этот день я прихожу к мечети Расафэ проведать слепых халифов поэтому я и назначила вам свидание здесь. У меня была мысль пригласить вас к себе сегодня, Прошу вас, пообедайте со мной хлеб-соль скрепят нашу дружбу.

Фахреддин порадовался в душе этому приглашению, однако для приличия начал отказываться.

- Я не смею утруждать уважаемую и дорогую ханум!..

- Надеюсь, вы не решитесь оскорбить меня отказом, - строго сказала женщина. - Вчера вечером я пользовалась вашей любезностью и не отплатить вам добром было бы бесчестно. Ведь вы не считаете меня какой-нибудь безнравственной особои?! Наше знакомство скреплено приятными часами прогулки по вечерней реке и бокалом вина. Это нельзя забывать, Прошу вас, не извиняйтесь и не отказывайтесь, ступайте вперед!

Они начали спускаться к берегу Тигра.

Неожиданно Фахреддин ощутил тревогу. "Я поступаю совсем не так, как учил меня Низами, - подумал он. - Поэт предупреждал меня, что Багдад царство хитрости, чудес и приключений. И вот женщина, с. которой я познакомился только вчера, ведет меня неизвестна куда".

Дюррзтюльбагдад словно почувствовала колебаний спутника.

- Верьте мне и не берите под сомнение мою искренность, - сказала она. Я люблю разговаривать с чужестранцами и буду вам верным другом. Подлость и ложь несвойственны мне.Не сомневайтесь в моих искренних чувствах!

Беседуя. Они подошли к берегу реки и сели и парусную лодку.

- В квартал Харбийе! - приказала Дюррэтюльбагдад.

Она отбросила с лица чаршаф. Фахреддин, как и вчера, отметил, что женщина обладает приятной, изящной внешностью. Тем больше он был удивлен свободой ее манер и непринужденностью в отношении к почти незнакомому мужчине. Всякий раз, поднимая глаза к ее лицу, он встречался с ее пристальным взглядом. Дюррэтюльбагдад не отрывала от него глаз.

Опять сомнения овладели Фахреддином. Он еще в Гяндже слышал о том, что в Багдаде богатые молодые вдовы знакомятся на улице с мужчинами и приводят их к себе в дом; так же поступают и некоторые семейные женщины, желая отомстить своим неверным мужьям. Рассказывали, как красивые и безнравственные женщины хитростью завлекают богатых мужчин в притоны, где их грабят, а затем убивают.

Но что оставалось делать Фахреддину? Не мог же он остановить лодку и сойти на берег. Он испытывал тревогу, Однако самолюбие не позволяло ему поддаваться страху. "Будь что будет, - говорил он сам себе. - В жизни редко встречаются столь обаятельные женщины. Да, Багдад вобрал в себя богатства всех исламских стран; стремясь обогатиться, сюда собрались ловкачи всего мира, и со всего же мира к этому богатству слетелись редкие красавицы. Вот передо мной сидит женщина, на нее приятно смотреть, с ней приятно разговаривать, час в ее обществе дороже целого столетня прозябания. Воспоминания об этой встрече не сотрутся и памяти до конца моей жизни. Женщина скромна и благородна. Этим она еще сильнее притягивает к себе. Правда, ее пристальный взгляд заставляет настораживаться, но лицо искреннее и открытое,.."

Противоречивые мысли донимали Фахреддина. А спутница продолжала пристально разглядывать его. Можно было подумать, что встречала его где-то раньше и сейчас старается вспомнить, где это было и кто он такой.

Фахреддин не мог забыть, как Дюррэтюльбагдад, припав на колени, целовала руку слепого халифа Муттакибйллаха, а затем щедро одарила всех троих, в то время как сотни правоверных проходили мимо, не обращая на них никакого внимания.

"Загадочная женщина!" - подумал он.

Как бы отгадав его мысли, Дюррэтюльбагдад сказала:

- Да, мой уважаемый ага, наблюдая зрелище у мечети Ресафэ, невозможно не удивляться. Я хорошо понимаю вас.

Всю дорогу до квартала Харбийе она рассказывала ему о жизни халифов и нравах Багдада.

Лодка причалила к берегу. По широкой лестнице из красного кирпича они поднялись в квартал Харбийе и вскоре подошли к красивому дворцу.

Дюррэтюльбагдад дважды постучала медной колотушкой по двери, один раз громко, второй раз потише.

Молодая миловидная служанка открыла дверь и приветствовала их поклоном.

Поднявшись по ступенькам, они вошли в помещение скуполообразным' потолком, украшенным несколькими люстрами.. Это был своего рода коридор, соединяющий уличную дверь со двором. Когда они вошли во двор, Фахреддин изумился, словно попал в какой-то неведомый мир.

Посреди двора возвышалось здание без углов, с округлыми стенами, с мраморным обручеобразным балконом вокруг него. Дом был окружен широкой аллеей, мощенной красными и черными мраморными плитами. Вдоль аллеи простирался розарий,окруженный, в свою очередь, широким кольцеобразным бассейном. Дом находился как бы на острове. В бассейне было несколько маленьких лодок для прогулок. Вдоль внешнего края бассейна стояли каменные фигурки различных животных, напастей которых били струи воды; порывы весеннего ветра насыщали воздух водяной пылью, и во дворе не ощущался зной багдадского дня.

За бассейном росли лимонные, апельсиновые, померанцевые и гранатовые деревья.

Фахреддин с наслаждением вдыхал воздух, настоенный на аромате цветов и цитрусов.

Вдоль невысокого забора тесным рядом стояли исполинские кипарисы, также призванные создавать во дворце прохладу. Фахреддин, как зачарованный, ходил по двору за хозяйкой дома. "Кто же она такая?.. - думал он. - Возможно, рабыня какого-нибудь знатного богача или халифского сынка?..Обык новенная женщина не может владеть таким роскошным дворцом. Стране, как она осмелилась пригласить в гости незнакомого мужчину, не спросив на то разрешение у своего господина?.." Ему вспоминались различные необыкновенные истории, проливающие свет на нравы этого знаменитого города.

"Или, может, меня обманом завлекли сюда, чтобы использовать как игрушку для забавы какой-нибудь похотливой вдовушки? Как я мог довериться незнакомой женщине, хорошо зная о коварных нравах Багдада? Неужели это так? Неужели Дюррэтюльбагдад рабыня, которая занимается сводничеством и завлекла меня сюда, выполняя волю своей госпожи-вдовущки, мечтающей о замужестве? Фу, как мерзко. Нет, я не соглашусь на такую сделку!"

Он остановился у каменного изваяния льва, положил руку на его голову и сказал:

- Что ж, мне пора... С позволения уважаемой ханум я удаляюсь. Мои товарищи не знают, куда я пошел, и будут беспокоиться.

Дюррэтюльбагдад изумленно посмотрела нп гостя.

- Что это значит, мой ага? Ведь мы собирались вместе по-обедать, разделить хлеб-соль. Прийти в гости к женщине и тотчас уйти, не отведав ее шербета?!.. Ведь это равносильно оскорблению. Что может быть обиднее?..

Фахреддин не хотел сдаваться.

-Мы очень мало знакомы, ничего не знаем друг о друге и поэтому не имеем права докучать друг другу, - ответил он.

- Я не согласна с вами, мой уважаемый ага, - возразила Дюррэтюльбагдад. -согласитесь, всякое знакомство имеет начало...

- Вы очень гостеприимны и любезны... Мне неловко перед вами.

На ресницах Дюррэтюльбагдад сверкнули слезы. Фахреддин вмиг почувствовал себя обезоруженным и поспешил успокоить обиженную женщину:

- Я не собирался оскорбить своим уходом уважаемую ханум. Мне не хочется причинять вам лишние хлопоты и беспокойство, - схитрил он.

Обойдя по аллее вокруг дома, они поднялись на мраморный балкон, где служанки уже накрывали на стол.

На балконе царила приятная прохлада.

Привлекательные рабыни поставили на стол холодный шербет и несколько видов дорогого вина, затем начали подавать всевозможную еду.

Фахреддин и Дюррэтюльбагдад приступил к трапезе.

Гость продолжал изумляться роскоши и богатству дворца, которые свидетельствовали о знатности его хозяйки.

Беспокойные мысли не переставали одолевать Фахреддина: "Допустим, такое внимание ко мне объяснимо искренностью и душевностью этой женщины, но чем я отплачу ей? Она богата, у нее есть все, ее не удивишь золотыми и драгоценными безделушками. Как же мне отблагодарить ее?"

В его голове родилась идея: "Завтра утром надо пойти на багдадский базар и купить для нее какую-нибудь редкую вещь. Раз женщина столь доброжелательна ко мне, можно рассчитывать на ее помощь. Она поможет мне разыскать Дильшад".