Золотой холм - Светлана Крушина

Нэль легко определил надежность магического щита Рахьи. Он нанес ей несколько узконаправленных, точечных, но сильных ударов, и стало ясно — достать ее будет непросто. Может быть, магия нападения у нее и слабовата, но зато магия защиты очень хороша. Впрочем, подумал Нэль, мне должно хватить силы сокрушить ее…

…Когда Рахья с размаху упала в траву, словно кто-то подрубил ей ноги, дело оставалось за малым. Заклинание обездвиживания, затем заклинание, призванное удерживать Рахью как можно дольше в бессознательном состоянии. Нэль легко справился с этим и потратил несколько минут, чтобы устроить для богини подстилку из веток и листьев. Не мог же он оставить ее лежать прямо на земле… Весила она, правда, немало, он ни за что не поднял бы ее, поэтому опять пришлось прибегнуть к чарам. Сегодня все давалось Нэлю легко. Устроив Рахью на импровизированной подстилке, Нэль наколдовал над ней защитный покров на случай дождя — и только тогда остался удовлетворен. Покончив с этим, он вернулся к кургану и преклонил колени.

Заклятье, наложенное на усыпальницу Безымянного, оказалось очень сильным. Нэль полностью сосредоточился на нем, и мир для него исчез. Он обнаружил себя висящим в пустоте, в бесконечности; он был крошечной песчинкой, он почти не существовал. Один неверный шаг, и его поглотит бездна. Который раз он оказался на грани безумия, великий страх охватил его. Но не зря же говорят, что глаза боятся, а руки делают.

— Осторожно маг! — знакомый шепот донесся из неохватной тьмы, коснулся шеи, пробежался по волосам на затылке. — Ты можешь погубить себя! Если попадешь под действие заклятья, никто тебя не спасет!

Нэль и сам это знал. Он уже понял, что тьма вокруг — это сон-небытие, в которое погружен Безымянный. Только как его тут отыскать? Если бы коснуться его сознания…

— Где ты? — крикнул он в сон. Голос его прозвучал пугающе слабо, как будто слова умирали, едва сорвавшись с губ. — Как мне найти тебя?

— Ищи… я ничем не могу тебе помочь… не трать слова, они ослабляют тебя…

Как видно, силы Безымянного тоже иссякали. Его шепот звучал все тише, пока вовсе не смолк. Нэль понял, что остался один, и его захлестнуло отчаяние. Уж не поменялся ли он местами с Безымянным? Неужели ему придется провести тысячи лет в бездне сна, без движения, без света, без времени, без мыслей?

— Нет, нет, нет! — закричал он яростно. — Ничего у вас не выйдет! Ничего! Вам не получить меня!

Его крик всколыхнул тьму. Она дрогнула, вспыхнула ослепительным цветком и рассыпалась звездной пылью в лицо Нэлю. Он снова закричал и закрыл ладонью глаза.

И вдруг на лицо ему полилась ледяная вода. Она сбегала струйками по шее и затекала за шиворот. Нэль передернулся и открыл глаза. Он лежал на жестком полу, и над ним склонялось мужское лицо, черты которого были знакомы ему до боли, до дрожи, до озноба: много раз он видел их в своих снах и на фресках в подземном храме. Высокая линия скул, острый подбородок, длинный тонкий нос, и главное — огромные золотые глаза с вертикальным кошачьим зрачком. Вдоль лица ниспадали длинные пепельные локоны. Нэль быстро сел и обтер ладонями мокрое лицо.

— Ну, здравствуй, человек, — мягким голосом проговорил золотоглазый. Он сидел на корточках рядом. — Долго же я тебя ждал.

На Нэля медленно снисходило понимание: ему удалось снять чары, пробудить Спящего и при этом уцелеть самому. Хотя был момент, когда он думал, что ему пришел конец.

— Ты оказался сильнее, чем я думал, — откликнулся на его мысли золотоглазый. — Это хорошо. Я уже боялся, что ты завязнешь в заклятии и останешься в кургане спать вместо меня. Или вместе со мной.

Нэль молча кивнул. Золотоглазый озвучил его собственные мысли.

— Я должен поблагодарить тебя, — продолжал золотоглазый. — Ты и представить себе не можешь, до чего приятно вновь ходить, и говорить, и смотреть после тысячелетнего забытья. Еще две-три сотни лет, и я сошел бы с ума.

Как бы в подтверждение своих слов он встал и потянулся всем телом. Он был очень высоким и очень стройным. Все линии его тела говорили о силе и идеальном здоровье, сложен он был очень гармонично и пропорционально. Однако и гармония, и сила его были нечеловеческими.

— Разве боги сходят с ума? — рассеянно спросил Нэль. Он все еще пытался осознать происходящее: он говорит с Безымянным!..

— Сходят, только ваш мир эта напасть обошла стороной. После обезумевшего бога остаются одни развалины… если вообще что-то остается. Но погоди, — Безымянный повернулся к нему и взглянул в лицо. — Твое имя — Лионель, правильно?

— Да. Лионель из Аркары.

— Аркара… — повторил золотоглазый. — Никогда не слыхал о таком городе. Должно быть, мир очень изменился за то время, пока я спал.

— Думаю, что да.

Нэль смотрел на Безымянного и думал, что он еще меньше похож на бога, чем любой из Двенадцати. В нем не было вовсе никакого величия — ни природного, ни хотя бы напускного. В нем ощущалась простота и мягкость… и этим он неуловимо напомнил Арьеля.

— А как называть тебя? — спросил он золотоглазого. — В нашем мире твое имя уже позабыто…

Тот покачал головой.

— В имени теперь нет никакой нужды. Для этого мира я навсегда останусь Безымянным. Здесь для меня уже нет места. Я с радостью ушел бы отсюда… если бы мог.

— Но ведь заклятье разрушено, ты можешь уйти, — удивился Нэль. Он уже огляделся и увидел, что вместе с собеседником находится внутри небольшого полутемного помещения с низким полусферическим сводом. Пол был сделан из каменных плит, которые складывались в какой-то необычный сложный рисунок. Камни казались очень древними, а рисунок, если смотреть на него долго, вызывал дрожь. Что-то в нем было такое… пугающее. Потолочный же свод был земляным, и Нэль понял, что оказался внутри кургана, где спал Безымянный.

— О нет, — серьезно сказал золотоглазый. — Не знаю, как уж тебе удалось разрушить заклятье сна, не разрушив при этом ограждающие чары. Ты перешел границу, которую не мог перейти. И не должен был переходить. Я проснулся, но по-прежнему заперт в темнице. И ты, Лионель из Аркары, заперт вместе со мной.

— Так разрушь барьер, ты же бог!

Золотоглазый пожал плечами.

— Изнутри этого нельзя сделать. Над охраняющим заклятием поработали отнюдь не дилетанты. Двенадцать, конечно, самозванцы, но свое дело они знают.

— Так значит, я в ловушке? — спросил Нэль. За короткий отрезок времени отчаяние в его душе столько раз сменялось надеждой, что слова Безымянного о темнице ничуть его не испугали. Предстоит еще одна битва, только и всего.

— Ты так спокоен, — Золотоглазый внимательно смотрел на него. — Это приятно. Конечно, ты не первый смертный, чья судьба плотно сплетена с судьбой мира. Но ты один из немногих, кто с такой готовностью и спокойствием принимает свое предназначение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});