История своей судьбы (СИ) - Солманская Элина

– Ты забыл о себе.

– Мне всё равно. Я мужчина и твоя статья не нанесёт мне никакого урона. Мне безразлично, что будут болтать обо мне в кругах вашего высшего общества.

– Можно подумать ты к нему не принадлежишь?

– Не принадлежу и никогда не принадлежал.

– Паша, извини, но ты сам понимаешь, я бы никогда…

– Эвелина, мне не, о чем с тобой больше говорить. Я подаю заявление в полицию и иск в суд на твоё издание за вмешательство в мою частную жизнь, и жизнь близкого мне человека.

Бродская молча смотрела на него. Павел поднялся и пошёл на выход из её кабинета.

– Если она настолько близка и дорога тебе. Единственный способ развеять в прах весь этот скандал, это сделать ваши отношения официальными. Женись на ней.

Романов обернулся и внимательно посмотрел на неё.

– Спасибо за совет. Сделаю это сразу же, как только она станет свободной от своего упыря-мужа. До встречи в суде, Эвелина.

Когда он вышел, Бродская склонила голову над столом. Она нервно постукивала колпачком ручки по столешнице. Через мгновение, она с яростью смахнула документы со своего стола и запустила ручку в стену. Ей сейчас только ещё одного дела в суде не хватает для полного счастья. У неё с прошлого года уже висят два иска на шее мёртвой петлёй, уже потрепавшие изрядно нервы, а теперь ещё и Романов ей угрожает.

Она набрала номер телефона своего адвоката, решив заранее просчитать все риски в грядущих финансовых потерях, которые наверняка теперь обернуться для неё уплатой моральной компенсации Ольховской и Романову.

****

Обед в доме Павла прошёл в абсолютной тишине. Она нарушалась всего два раза звонким голоском Лизы, рассказывающей о своём первом дне в школе. Отправив дочь учить уроки, и готовить домашнее задание, Павел забрал из рук Миланы полотенце, которым она вытирала посуду, и усадил её с собой рядом за столом на кухне.

– Ты расстроена? – он нежно коснулся губами пальцев её рук.

– Паша, мне сегодня отказали в издательстве.

– Как отказали?

– Сказали, что в моих романах они больше не нуждаются.

– То есть как? Но он хотя бы прочитал твою последнюю рукопись?

– Даже не притронулся. Просто отказал. Паш, но это ещё не самое страшное…

– Что же ещё?

– Все авторские права на мои книги, которые я написала за пять лет, принадлежат Ольховскому.

– Что? То есть, как принадлежат Ольховскому?

Она расплакалась.

– Я доверяла ему и его юристу, который составлял контракт с издательством, и не прочитала его, как следует. Я была занята только книгами, а теперь выяснилось…

Павел прижал её к себе, крепко обнимая руками за плечи.

– Паша, у меня больше ничего нет. Он всё забрал. Дом, книги и даже моё авторское право на них. Я семь лет жила с человеком, который меня тихо ненавидел и готовил заранее пути к отступлению, намереваясь оставить меня ни с чем. Господи, а если бы я не встретила тебя, где бы я сейчас оказалась? – она громко заплакала в голос.

Павел крепко прижал её к себе. Он коснулся губами её волос, пытаясь утешить.

– Успокойся, девочка моя. Прошу тебя. Я знаю, как тебе больно сейчас. Нет ничего страшнее предательства близкого человека. Но поверь мне, ни одно издательство, книги и уж конечно Ольховский не стоят ни твоих слёз, ни твоего здоровья. Не изводи себя, прошу тебя.

Милана посмотрела в его глаза, и крепко обняв его за плечи, уткнулась в его плечо, продолжая плакать.

– Паша, ты ещё не всё знаешь. В журнале напечатали статью о нашей с тобой связи, и о том, что я изменила Ольховскому.

– Я знаю об этом. Я видел эту статью.

Она подняла на него глаза, полные слёз.

– Зачем Бродская сделала это, Паша? Мы ведь не сделали ей ничего плохого?

– Статью заказал Ольховский.

– Ольховский? Зачем?

– Не знаю. Мне сложно понять его намерения.

– Но как ты узнал об этом?

– Я был у Бродской, после того, как прочитал статью. Мой юрист уже готовит иск в суд к её журналу. Я буду с ней судиться.

– Паша, почему он не оставит меня в покое, почему продолжает травить меня?

– Милана, он будет делать сейчас все эти гадости, потому что не получил того, что хотел. Более того, ты ушла от него сама и его это бесит. Думаю, он мечтал вышвырнуть тебя из дома, когда у него появится такой счастливый случай, но, увы, всё пошло не по его плану. И поэтому он сейчас пытается всячески разрушить нашу жизнь. Но, послушай меня, нельзя сдаваться и предаваться унынию и слезам. Мы должны всё это преодолеть и противостоять ему. И не дать ему возможности ликовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Паша, этот скандал в прессе коснётся и моих родителей. Как они будут смотреть в глаза своим друзьям и родственникам? Я не представляю, как они всё это воспримут.

Он взял её руки в свои ладони.

– А теперь, послушай меня. С родителями поговорим завтра же. Остальные меня не волнуют. Пусть говорят и думают что угодно. Ты прекрасно знаешь, что живёшь в моём доме, не как моя любовница, а как моя жена и мать моей дочери. Я люблю тебя и готов объявить это всем. Кто только посмеет в твою сторону посмотреть косо, или сказать хоть что-то оскорбительное в твой адрес. Забудь обо всём, что случилось сегодня в издательстве и о журнале с его грязной статьёй. Давай просто жить дальше и строить наше будущее. Назло всем этим завистливым и злым людям. Ты ведь помнишь, о чём мы говорили прошлой ночью? Мы хотим построить нашу семью, родить ребёнка, нам нужно Лизу поднять на ноги.

Милана опустила голову на его плечо, нежно поглаживая ладонью его волосы.

– Господи, чтобы я без тебя делала, не появись ты в моей жизни?

Он коснулся губами её волос.

– Я всегда буду рядом с тобой, и мы всё преодолеем вместе.

– Я подала сегодня заявление о разводе с Ольховским.

Павел улыбнулся.

– Отличная новость! Самая лучшая на сегодня.

– Ты поедешь ещё сегодня на работу? – спросила она у него, удобно устраиваясь в его объятиях.

– Нет. Сергей заменит меня до конца дня. Я буду сегодня с тобой рядом весь день. Только не плачь больше, прошу тебя.

– Не буду. Обещаю тебе, – она улыбнулась и погладила его по щеке. – Пойду к Лизе. Она просила меня помочь ей с сочинением, – Милана поднялась на ноги и, коснувшись губ Павла, нежно обняла его за шею.

Он улыбнулся.

– Я буду у себя в кабинете. Освободишься, приходи ко мне.

– Хорошо. Приготовить что-нибудь на ужин?

– Предлагаю приготовить его вместе.

– Согласна. Съездим в магазин за продуктами?

– Конечно. Когда ты освободишься?

– Думаю, через пару часов.

– Хорошо, значит через два часа, и поедем.

– Договорились.

Милана открыла дверь и вышла из комнаты. Павел задумчиво смотрел ей вслед. Придвинув стулья к столу, и взяв телефон в руку, он направился на второй этаж в свою комнату.

****

Стук в дверь кабинета, заставил Павла отвлечься от монитора компьютера.

– Ну чего ты стучишься, Мармеланчик, заходи.

– Павел Александрович, простите, но это я, – Вера Ивановна появилась на пороге. Её взгляд был растерянным.

– Что случилось? – обратился он к домработнице.

– Там пришли родители Миланы Святославовны. Они требуют возможности увидеть свою дочь. Я не стала отвлекать её, потому что они занимаются с Лизой. И решила сначала сообщить вам, как хозяину дома.

– Вы поступили абсолютно правильно, Вера Ивановна. Я иду. Пригласите их в гостиную и приготовьте чай, пожалуйста.

– Хорошо, – ответила женщина и поспешно вышла из комнаты.

Павел тяжело вздохнул и, поднявшись, направился на выход из кабинета. Он остановился у спальни Лизы, и слегка приоткрыв дверь, с улыбкой посмотрел, как девчонки сидели в обнимку на кровати, и что-то обсуждали между собой, видимо разбирая текст сочинения. Павел тихо закрыл дверь, и направился к лестнице. Быстро спустившись на первый этаж, он зашёл в гостиную и остановился на пороге, внимательно рассматривая своих гостей.

– Добрый день! – обратился он к родителям Миланы.